– Да, конечно, – сердце неприятно екнуло, мы провели всего один вечер вместе, но она была мне далеко не безразлична. Я очень не хотел, чтобы с ней что-то случилось из-за меня.

– Сейчас это уже неважно, но в тот вечер она тебя специально привела к нам.

– Прекрасно! – воскликнул я. – Очередной удар по моему самолюбию. Интересно, хоть одна девушка за последнюю неделю была со мной по собственному желанию, а не ради какой-либо выгоды? И что вы ей пообещали за это?

– Деньги, – ответ Люды был ожидаем. – Если тебя это хоть немного обрадует, она не обязана была тебя тащить к себе домой и проводить с тобой ночь. Мы договаривались только, что она тебя приведет к нам.

– Честно говоря, немного обрадует, – улыбнулся я. Значит, все было не так печально. – Так вот как ты меня так быстро нашла у нее в квартире.

– Да, – не стала отпираться она, – но это еще не все, как ты сам видел, все пошло не по плану.

– Впрочем, как всегда, – зачем-то перебил я ее, – прости, продолжай.

– Убийство трех людей из специального отряда очень разозлило комиссаров, не говоря уже о потере тебя. Они искали любые зацепки, пока мы с тобой и Леной общались с Михаилом. В своем скоротечном расследовании они довольно быстро вышли на Юлю.

– Она жива? – не выдержал я.

– Жива. Ей повезло. На ее захват отправили какого-то неопытного носителя, видимо, решили не тратить много ресурсов на обычного человека. Идя по улице, она заметила слежку за собой, понимая, что вляпалась во что-то серьезное и полиция тут вряд ли поможет, она попыталась найти помощь у Сивки, придя в его ресторан.

– Сомневаюсь, что после убийства трех людей из специального отряда, да и вообще всей истории вокруг него, он на следующий день все еще был там, – вновь перебил я Люду.

– Конечно, его там не было, мы его вывезли сразу после тебя, – с легким раздражением отреагировала совершенная на мои слова, – но там всегда есть кто-либо из наших.

– Не тяни, прошу, вы помогли ей?

– Помогли. Она здесь, – ответила Люда.

– Здесь? – не понял я. – Сейчас?

– Да, нам пришлось вывезти ее из Москвы, комиссары бы в любом случае добрались до нее, – вступил в разговор Феликс, – а узнав о твоих слишком уж нежных чувствах к ней, однозначно пытались шантажировать и ее жизнью.

– Это очень сомнительно. Шантажировать человек кем-то, кого он знает меньше суток. Но да бог с ним. Так значит, она здесь? – я все еще отказывался это понимать.

– А что такого? – удивилась Люда.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Феликс. – Как же я не подумал об этом.

– Что не подумал? – теперь Людмила уже с удивлением смотрела на Феликса.

– Его семья тут, – разъяснил ей лжебатюшка.

– Вот именно! – на легком взводе выкрикнул я.

– И что? – Люда все еще не понимала. – Между прочим, Лена с Юлей вполне нашли общий язык.

– Что? – моему негодованию не было предела. – Как это понимать вообще?

– Они во дворе сидят, общаются, – с невозмутимым видом ответила Люда. – Я рассказать-то тебе решила о ней, только потому что увидела ее, подумала, тебе будет интересно. Вы хоть объясните, в чем проблема?

– Тебе этого не понять, Людмила, – ответил ей Феликс. – Даже я, общаясь уже столько столетий с людьми, умудрился не подумать о некой неловкости для Алексея при нахождении рядом с этими двумя женщинами одновременно.

– Неловкости? Слабо сказано, учитывая, что я планировал восстанавливать семью, а с Юлей пошел на свидание аккурат после того, как довел до истерики Лену, а потом ее еще и похитили люди Михаила. И пока я развлекался с Юлей, жена сидела в камере, не понимая, что происходит, – рассказал я зачем-то все совершенным.

– Теперь я начинаю понимать, о какой неловкости ты говоришь, – сказала Люда. – Но ведь есть шанс, что они не будут обсуждать тебя и Лена не узнает, где ты был в то время, пока ее держали в камере, – попыталась приободрить меня совершенная.

– Вероятность такого исхода крайне мала, – а вот Феликс был реалистом. – Юля здесь новенькая, она будет тянуться к таким же новичкам. А Лене сейчас хочется кому-то выговориться, скорее всего, их интересы сойдутся. Не говоря уже о том, что когда Юля увидит Алексея, вряд ли сделает вид, что его не знает.

– Так, ладно, – остановил я их обоих и бросил ложку с творогом, так и не попробовав его, – обсуждать тут нечего. Пойду поговорю с ними, нам все-таки тут еще жить всем вместе, – я вышел из-за стола и пошел к выходу.

– Я буду ждать у себя, – крикнул мне в спину Феликс.

Мои надежды на спокойное существование в рядах совершенных постепенно таяли. Пытаясь выбраться из круговерти происшествий, угрожающих моей жизни, я с головой окунулся в бытовые, межличностные отношения людей, без которых прекрасно жил последние полтора года.

Картина внутреннего двора церкви немного изменилась. Детская площадка опустела, видимо, детей позвали на обед, а полуденный зной загнал людей в тенек. Так и моя семья вместе с Юлей сидела на одной из лавочек в теньке берез.

Я никак не мог решиться подойти к ним. Несмотря на все приключения минувших дней, данное испытание казалось мне самым трудным и неприятным.

– Хватит себя накручивать, – услышал я голос Страха. – Вы уже не семья, перестань себя в этом убеждать. Сам-то уверен, что у Лены никого не было за полтора года?

– А это уже неважно, – ответил я ему. – Вопрос не в верности после смерти, а в том, что Лена была брошена в состоянии истерики в сквере, а я пошел на свидание. А когда она сидела запертой в камере, мы с Юлей придавались физической любви.

– С чего ты вообще решил, что они будут обсуждать, кто чем занимался в конкретный момент времени? – к разговору подключилась Нежность.

– Потому что они женщины, они говорят много и обо всем, тем более когда находят общую тему. А я буду прекрасной общей темой для них, – я зачем-то продолжал разжевывать своим чувствам тонкости женской психологии, в которой сам толком не разбирался.

– Даже если они обсудят это, восстановят хронометраж событий и Лена все узнает, какая разница? – продолжал не понимать Страх. – Это уже свершилось, ты делал это не специально, ты вообще не знал, где Лена и что с ней. Да и столько потом произошло.

– Уважаемые! – обратился я разом ко всем своим чувствам. – Мне не под силу донести проблемы межполовых отношений существам, которые не имеют половой принадлежности. Просто поймите, каким бы я теперь ни был хорошим мужем, как бы я ни старался восстановить семью, для нее я навсегда останусь тем козлом, который трахал молоденькую шалаву, пока она сидела, запертая в камере неизвестно где и неизвестно кем из-за меня.

– Если так это преподнести, то действительно, Лене должно быть обидно, – резюмировал Гнев.

– Очень рад, что теперь вы поняли всю критичность ситуации. Оставьте меня теперь в покое.

Стоять в ожидании чуда смысла не имело, потому я пошел к лавочке, на которой велся незатейливый женский разговор между моей бывшей женой и моей мимолетной любовницей.

– Папа! – звонко закричала Вера, увидев, что я иду в их сторону.

Вырвавшись из Лениных рук, она побежала ко мне, я подхватил ее и взял на руки.

– Алексей? – произнесла Юля, увидев меня. Таких широко открытых, удивленных глаз я не видел никогда.

– Значит, все-таки ты, – прошептала Лена. – А я вот сидела, слушала рассказ нашей общей знакомой и думала, кого-то мне напоминает этот молодой человек из ее истории. Неожиданно появляется, неожиданно исчезает, и все время с ним связаны какие-то разборки. Юля еще удивилась, как я так легко поверила ей. Она просто еще мою историю не слышала. Вот в нее точно только в психушке поверят, и то не уверена.

– Пап, ты знаешь эту тетю? – подлила Вера масла в огонь.

– Да, зайка, знаю, – отпираться уже не было смысла.

– Юля, позволь тебе представить моего мужа Елисея, но, имея детские психологически травмы, он просит называть его Алексей, – начала Лена свое представление. – Но ты не переживай сильно, что трахалась с ним! – громко крикнула она.