Наркоман, человек Кукуя и двое шестерок Орлеца. Еще недавно люди, пусть и не самые лучшие, а теперь…

Раздутые головы, покрытые темными пятнами. Горящие бордовым глаза. Оскаленные пасти с нехило так отросшими зубами. Удлинившиеся руки, на искривленных пальцах острые когти. Да, магия Преисподней поработала над беднягами с основательностью, внушающей уважение.

Неожиданно твари заволновались. Стали рычать друг на друга, заметались по камере. И услышав в коридоре шаги, я догадался, что стало причиной тревоги.

— Привет, Илья, — Брюсов остановился точно между камерами. — Вижу, обжился уже. Молодец.

Безопасник явился не один: за его спиной возвышался человек в темной форме, и одного взгляда на этого здоровяка мне хватило, чтобы в очередной раз убедиться, насколько тесен мир.

Рыжие волосы, волевое лицо, телосложение как у богатыря. В первые мгновения мне показалось, что передо мной Антон. Но нет, глаз тут же заметил несколько отличий, поскольку идеально одинаковых близнецов не бывает. Значит, это Владимир. Тот самый счастливчик, чья сеть энергоканалов не была искалечена из-за появления Столпов.

— Товарищ полковник, — нерешительно заговорил Снегов, мрачно посматривая на меня. — Вы уверены? Это же пацан…

— Пацан, — кивнул Брюсов и хищно оскалился. — Который полон сюрпризов. Много ты, Владимир, знаешь обыкновенных пацанов, способных обезвредить здоровенного поехавшего одноклассника-наркомана? Да так, что прям ювелирно…

— Да, но… Одно дело одноклассник-наркоман — и совсем другое… вот эти… — рыжий здоровяк указал рукой на камеру с тварями.

— Вот мы и проверим, есть тут связь или нет. Сам понимаешь, случай уникальный.

— Это верно. Однако как насчет инструкций? Несанкционированное задержание несовершеннолетнего, не доказанная вина…

— Послушай, капитан… — Брюсов обернулся и со злобой посмотрел на подчиненного. — У нас тут практически чрезвычайная ситуация. Такая, что не вписывается ни в какие инструкции. В центре рвут и мечут, требуя разобраться в кратчайшие сроки. Так что либо засунь сомнения в моих действиях куда подальше, либо вали отсюда на хуй!

Надо же, как разнервничался. Сомневаюсь, что полковник стал бы так психовать, если бы и впрямь выполнял приказы высшего руководства. Так что все происходящее здесь и сейчас — почти со стопроцентной вероятностью голимая самодеятельность. Соответственно, я в полной жопе.

— Итак, Илья, — Брюсов быстро вернулся в прежнее благодушное состояние. По крайней мере внешне. — Вчерашний наш разговор сложно назвать продуктивным, но сегодня все будет иначе.

— Пытать будете? — я заставил себя ухмыльнуться. — Тогда давайте сразу к серьезному членовредительству, а то все эти ваши иголки под ногти, выщипывание бровей и так далее уже не вставляют. И, кстати, вот вопрос: чего вы вообще от меня хотите?

— Сразу к делу? Молодец, одобряю, — безопасник приблизился к камере с уродами. — Взгляни на этих ребяток. Никого не напоминают?

— Ну… — я сделал вид, что задумался, и кивнул в сторону первого попавшегося. — Вот этот вроде на Кольку Сморчкова похож. Мы в детском саду на соседних горшках сидели. Редкостный мудак, честно говоря. За обедом манную кашу сам себе в уши напихивал, за уборщицей подглядывал, на прогулках песок жрал. Вот, судя по всему, и дожрался… А остальные что, его родственники?

— Все хохмишь… — Брюсов очень нехорошо прищурился. А капитан так и вовсе не понимал, что происходит. — Хорошо, спишем на юношеский максимализм. Но вернемся к делу. Так вот, все эти четверо раньше были людьми. Не самыми лучшими, и тем не менее. Впрочем, ты и сам должен это знать.

— С какой еще радости?

— С такой, Илья, — безопасник хищно сверкнул глазами, — что именно ты превратил людей в это.

Шерлок Холмс недоделанный… Впрочем, признаваться я не собирался. Доказательств у этого психа нет, но имеется другая проблема. Во владениях Брюсова я прохлаждаюсь неофициально, а значит, он может творить со мной все что вздумается.

Пока что положение казалось безвыходным…

— И я хочу знать, как именно ты создаешь измененных, — добавил безопасник.

— Понятия не имею, о чем вы. То, что я самопробудившийся, еще не означает…

— Хватит юлить! — рявкнул Брюсов. Твари, чувствуя гнев своего свихнувшегося поводыря, зарычали. Уверен, не будь решеток, они бы кинулись на меня. — Каким-то образом ты отравил этих четверых силой Столпов! И я хочу знать, как именно!

— А, вам рецептик нужен? Ну так вы не по адресу. Я понятия не имею…

— Послушай, — вновь перебил безопасник, похоже, включив режим доброго полицейского. Человек-оркестр, блин. — Скажу откровенно: я не собираюсь тебя наказывать, хотя должен бы. Но не буду. И знаешь почему? Намеренно или нет, но ты совершил важное открытие, которое необходимо использовать. Сейчас они, — кивок на тварей, — безумны и неуправляемы. Но это пока. Я уже доложил высшему руководству о кое-каких подвижках в подчинении измененных тобой людей. Уверен, очень скоро мы получим маленький, но очень сильный и эффективный боевой отряд. А затем, — Брюсов приблизился и пристально посмотрел на меня, — вырастим его до масштабов небольшой армии.

— То есть вы собираетесь превращать людей в монстров? Гуманизм так и прет…

— Но ты же превращал, — Брюсов улыбнулся, но тут же помрачнел, когда я покачал головой. — А что до гуманизма… Ты уже достаточно взрослый, чтобы видеть, сколько отбросов ходит по улицам. Наркоманы, насильники, убийцы, бандиты… Множество элементов, без которых жизнь была бы лучше. Просто утилизировать их не позволяет закон. Но вот если появится возможность сделать так, чтобы этот биомусор послужил во благо остальным людям, почему бы не воспользоваться ею?

— Пользуйтесь, конечно, — я пожал плечами. — Флаг вам в руки, или куда вы там предпочитаете, и вперед. Но я-то тут причем?

— Вижу, конструктивного диалога не получается, — безопасник все больше поддавался гневу. — Очень жаль. Но раз не получилось по-хорошему, будем действовать по-плохому.

— Значит, все-таки пытки? Тогда помните, что я говорил про ногти и брови.

— Нет, Илья, — седоусая физиономия расплылась в коварной улыбке. Язык практически молниеносно лизнул верхнюю губу, в очередной раз подтверждая, что его хозяин тот еще змей. — К чему нам членовредительство? Я заинтересован в том, чтобы ты дошел до момента начала нашего сотрудничества целым и невредимым. Поэтому поступлю немного иначе. Я создам условия, когда у тебя попросту не останется иного выхода, кроме как использовать силу Столпов. Ты признаешься против своей воли, причем не словами, а действиями.

— Очень красиво звучит, — я похлопал в ладоши. — Но что будет, если мне не в чем признаваться? А ведь так и есть.

— Ну… Давай вспомним, как раньше проверяли, является девушка ведьмой или нет. Ее привязывали к дырявой лодке, которую отправляли по воде. Лодка тонула, люди ждали. Если девушка всплывает, значит, она ведьма. Если нет, то… Как говорится, ошибочка вышла.

— Товарищ полковник, — не выдержал капитан. Весь наш разговор он слушал с таким видом, будто перед ним был обитатель дурдома. Собственно… — Вы понимаете, что переступили грань? Мальчишка заявил, что не причастен к появлению измененных. Доказательств его причастности нет. Что вы еще хотите? Он и так не должен здесь находиться, ваш самодеятельность…

— Повторяю еще раз, — процедил Брюсов, казалось, готовый атаковать подчиненного, — я действую в рамках инструкций, полученных оттуда, — полковничий палец устремился вверх. Эх, промахнулся чуток, нужно было в собственный висок ткнуть. В черепушке безопасника сейчас такой адский срач творится, что… В общем, моя жизнь зависела от самого настоящего психа. — И там сказали, что выявить источник появления измененных необходимо любой ценой. Раз уж вы не понимаете, что такое приказ, то вон отсюда!

Молча, с каменным лицом, Снегов развернулся и ушел. И от понимания, что теперь я с поехавшим полковником тет-а-тет, стало еще хреновее.