«Живым» оказалась вульгарно одетая рыжеволосая женщина лет двадцати пяти. Ее трясло, лицо наверняка почти такое же белое, как и снег вокруг, однако этого не видно из-за расплывшегося многоцветья косметики. То, что несостоявшаяся жертва Батбаяра была на грани истерики, старик видел невооруженным взглядом, а потому сразу же использовал магию, чтобы успокоить ее.

— Здравствуйте, — он слегка поклонился, изобразив почти отеческую улыбку. — Сразу скажу, вы в полной безопасности. Все страшное уже закончилось. Вы меня понимаете?

— Д-да, — сипло выдавила та, кивая.

— Прекрасно. Сейчас я задам вам несколько вопросов. Хорошо?

— Хор-рошо…

— Расскажите, что с вами случилось.

— Четыре дня назад… Я… Ну, работала. Стояла на своей точке, ждала клиента. И где-то через полтора часа подъехала машина. Крутая такая…

— То, как вы здесь оказались, мы понимаем и так, — с деланым добродушием прервал проститутку Юкито. — Для чего — тоже. Нас интересует тот, кто сделал вот это, — сухая старческая рука указала на трупы.

— Кто убил… их? — уточнила та, морща лоб.

— Да. Вы видели его?

— Сначала нет. Тот… монстр… — женщина всхлипнула, но удержала себя в руках. — Он затащил меня в какую-то жуткую комнату. Все твердил, что я безобразная и уродливая шалава, но он все исправит и сделает меня красивой. И комната эта… С лампой хирургической, инструментами… Я сразу поняла, что попала к какому-то маньяку. Страшно было до ужаса. А когда он меня на стол затащил и связывать начал… Я думала, что уже все, конец…

Проститутка замолкла, глядя на Юкито мутным от воздействия магии взглядом.

— Понимаю, — тот покивал и вновь улыбнулся. — Батбаяр — человек… скажем так, с определенными пристрастиями. Однако вас не постигла участь предыдущих его жертв. Что-то помешало этому монстру поработать над вами. Вернее — кто-то. И я должен знать, кто именно.

— Вы все равно не поверите, — шлюха покачала головой и прерывисто втянула воздух.

— Напрасно вы так думаете. Просто расскажите, и все.

— Ну, ладно… Сначала я даже не поняла, что происходит. Этот урод вдруг замер, будто что-то почувствовал. А затем стащил меня со стола и запер то ли в чулане, то ли…

— Неважно. Что было дальше?

— Дальше?.. Дальше мне показалось, что наступил конец света. Все вокруг тряслось, где-то что-то грохотало, взрывалось, жужжало, свистело… Потом на некоторое время стало тихо. Я слышала только голоса. Очень далеко, разобрать, о чем они говорили, не смогла. Затем был какой-то жуткий вой, стук, но недолго. Все снова стихло, где-то на полчаса…

— Так вы видели того, кто убил… гм… вашего похитителя?

— Не знаю. Вряд ли тот мальчишка мог…

— Мальчишка? — маска невозмутимости на восточном лице Юкито впервые дала трещину.

— Да. Паренек, светловолосый такой, лет шестнадцати. Выглядел он измученным, но… Мог ли он убить это чудовище?.. Не знаю…

Юкито уже не слушал размышления проститутки. Достав телефон, он быстро отыскал фото Ильи Дьякова и показал женщине.

— Это он?

— Д-да, — кивнула та.

— Вы уверены?

— На все сто процентов. У меня… — шлюха впервые улыбнулась, — такая работа, что лица запоминать необходимо.

— Почему вы не попросили того мальчишку выпустить вас?

— Напугана была до смерти. К тому же… Вдруг он оказался бы таким же опасным, как и… тот, — женщина с неохотой оглянулась на мертвого Батбаяра. — Потом, конечно же, пожалела, что голос не подала, пока была возможность. Вот в итоге и просидела столько времени взаперти, пока ваши люди меня не обнаружили. Хорошо хоть в этой сраной конуре нашлась бутылка с водой…

Старик задумчиво покивал. Батбаяр, несмотря на отмороженность, всегда был пунктуальным человеком. Ни разу не случалось, чтобы наемник не вышел на связь. И то, что позавчера он перестал отвечать, всерьез настораживало. Именно поэтому после десятка тщетных попыток связаться с монголом Юкито вместе со своими людьми решил проверить его логово.

— Понятно. Что же, большое спасибо за сотрудничество. Вы нам очень помогли, — сказал старик, а затем одним усилием воли свернул проститутке шею.

Он всегда презирал продажных женщин.

— Да ты с ума сошел, Илья! — физрук разбушевался не на шутку. Схватившись за голову, он подошел к висящей в спортзале груше и как следует саданул по ней кулаком.

— Легче стало? — с усмешкой спросил я.

— Да нихрена! — рявкнул тот, оборачиваясь и обжигая меня диким взглядом. — Ты хоть понимаешь, как рисковал?! Шансы справиться с этим монстром были пятьдесят на пятьдесят, если не меньше! И ни разу не в твою пользу! Какого хера ты поперся туда один?! Почему не взял меня, Антона, остальных?!

— Потому что вы еще не готовы к таким делам.

— А ты, стало быть, готов?!

— Как видишь, — я невозмутимо пожал плечами.

— Охуеть… — вау, впервые на моей памяти эта бородатая рама начала сквернословить. Да и вид у физрука прямо как у разгневанного папаши, встречающего в пять утра подгулявшую дочурку. Впрочем, он давно достиг того возраста, когда и впрямь пора обзаводиться спиногрызами. — Иначе и не скажешь…

— Да не переживай ты так, — сказал я примирительным тоном. Затем подошел к своему блистательноголовому соратнику и похлопал по могучему плечу. — Успокойся, валерьяночки бахни.

— Да причем здесь валерьянка? — тот скривился и мотнул башкой.

— Ну, тогда виагрочки или касторочки. Отвлечешься хоть. Можно даже все вместе, для надежности. Но тогда словишь что-то типа когнитивного диссонанса, только на уровне физиологии.

— Опять эти твои шутки идиотские, — пробормотал физрук, хмуро глядя на раскачивающуюся грушу и явно борясь с желанием засадить по ней еще разочек. Или даже десять разочков.

Некоторое время мы оба молчали. Я решил дать Артуру Арсеньевичу переварить услышанное и успокоиться. Тот немного походил взад-вперед, а потом угрюмо осведомился:

— Ну и что ты узнал?

— Достаточно много. Во-первых, в столице уверены, что в той машине сидел я. Так что до момента, когда я объявлюсь в Москве снова, мои враги не представляют никакой опасности. Ну и главное — о Барби можно больше не переживать.

— Как тебе вообще удалось его завалить? Да и… разговорить тоже…

— Ловкость рук, немного мошенничества, немного шампуня «Жумайсынба» в глаза, — ухмыльнулся я. — Ну а если серьезно, то даже у такого отморозка есть слабое место. Туда-то я и ударил. Так что выложил он все, можно сказать, добровольно.

Пары минут оказалось достаточно, чтобы пересказать физруку все услышанное от страшномордого. По мере того, как я говорил, мой блистательноголовый соратник все больше хмурился.

— Хреновые дела, — сказал он, когда я закончил. — Елизар Чернов — очень серьезный человек. И окружение у него соответствующее.

— Знаю, гуглил уже. И его, и всех, с кем он ведет дела. Велимир Прохоров, например. Крайне неприятный тип, сидел тогда в комиссии, смотрел на меня так, будто сожрать хотел. Еще товарищи есть… — я перечислил несколько фамилий, и Артур Арсеньевич каждый раз кивал с самым мрачным видом. — Но хуже всего, что в партнерах у Чернова Глеб Овсянников, ректор магической академии. Так что сейчас я даже не представляю, как буду поступать туда и учиться. Палки в колеса мне однозначно будут вставлять. Но ничего, как-нибудь разберусь.

— Ты по-прежнему уверен, что тебе все это надо? Академия, статус аристократа, то болото, которое представляет собой магическое сообщество.

— Надо, — кивнул я и с усмешкой добавил: — И, кстати говоря, любое болото можно осушить.

— Псих… — Артур Арсеньевич покачал головой. — Но я с тобой. А потому хотел бы знать, почему ты считаешь меня не готовым к серьезным делам?

Вместо ответа я атаковал. Сделал банальную телекинетическую подсечку, и все, чем смог ответить физрук, — это подставить руки, чтобы не грянуться о пол бородатой физиономией.

Вскочив, он тоже атаковал магией, но я легко увернулся. А затем жахнул дезориентирующим заклинанием, отчего Артур Арсеньевич зашатался, совершенно ошалело глядя мимо меня.