Теодоро хотелось, чтобы она сейчас молчала. А ещё — ощутить вкус её губ. Сколько времени он даже не смотрел на других, а теперь чувствовал себя мальчишкой, которого с ума сводит присутствие рядом няни его дочери. Смешно сказать, сколько существует запретов на их отношения!

— Да? — Теодоро вздохнул и велел себе не о глупостях всяких думать, а сосредоточиться на словах девушки. — Что случилось? Опять Тень?

— Нет, не Тень… — она смутилась. — Просто… Анжелик мне кое-что рассказала, и я полагаю, что должна этим поделиться. Но мне несколько неловко.

Теодоро вопросительно изогнул брови. Что же могла такого рассказать маленькая девочка, чтобы взрослая женщина боялась повторить её слова? Ещё и так мило смущалась… В том, что Анастейшу донимало именно смущение, Раньери практически не сомневался. Пусть они стояли в полумраке кладовки, он всё равно отлично видел. Сила Тёмного Лорда всё же давала определенные преимущества.

— Говори, — велел Теодоро. — Если ты считаешь, что это действительно важно.

— В общем, — Анастейша попыталась отстраниться, кажется, желая вернуть себе способность нормально разговаривать, — леди Мария наговорила Анжелик всякого… И сказала, будто мы с тобой собираемся пожениться. Что… Что я нарожаю тебе других детей…

Раньери улыбнулся, теперь радуясь тому, что Анастейша в темноте видела не так хорошо, как он. Никогда прежде он не думал о том, что у него могут быть ещё дети помимо Анжелик, хотя, вне всяких сомнений, следовало бы задуматься — Тёмному Лорду полагается подарить свои гены не только одному ребёнку, так сказать, передать право на владение дара следующим поколениям, чтобы магия вместе с ним не ушла в землю после смерти.

Анастейша, подумалось ему, может стать отличной матерью.

— И что мы отправим Анжелик в приют, потому что она будет тебе больше не должна, — выдохнула девушка.

— Что? — опешил Теодоро.

— Да, — быстро закивала Анастейша. — Я попыталась убедить Анжелик, что ни о какой свадьбе, а уж тем более о приюте не может быть и речи, но ты же понимаешь, насколько непросто бывает донести что-то до ребёнка! Мы с ней нашли общий язык, а вот леди Мария никак не хочет меня слушать и не умеет держать язык за зубами. Было бы очень хорошо, если б ты смог как-нибудь повлиять на неё, объяснить, что она не имеет права вести себя подобным образом.

— Хорошо, — весь романтический настрой и хорошее настроение моментально выветрились из головы. Теодоро чувствовал, как его разрывает на части рвущаяся на свободу злость. Вокруг запястий уже оборачивались невидимые ленты Тьмы, которые наверняка причинят кому-то вред, если он сейчас не возьмет себя в руки. Как эта мерзавка леди Мария посмела обсуждать подобное с его дочерью? Как ей только в голову пришло…

Внезапно в заговорённом замке провернулся ключ. Теодоро почувствовал, как нарастает в нём напряжение, а вместе с ним волной протеста поднимается и магия, сконцентрированная в руках, в самом теле. Он напоминал себе взведенную пружину, которая вот-вот выскользнет и ударит по первому, кто окажется рядом. Но пока подле него стояла только Анастейша, и обрушить на неё мощь Тьмы было по меньшей мере жестоко. Неоправданно жестоко, она ведь не сделала ничего плохого!

— Теодоро? — взволнованно прошептала девушка. — Всё в порядке?

Он хотел ответить, что нет, и объяснить своё состояние, но в ту же секунду дверь распахнулась, и на пороге застыла леди Мария. На её лице отобразилась настоящая смесь негативных эмоций, от удивления до презрения, и, прежде чем женщина успела захлопнуть сознание и оградиться от сканирования Тёмного Лорда, Теодоро уже успел понять все её мысли и считать откровенное намерение немедленно разболтать всё прислуге.

— Леди Мария, — в его голосе звенела сталь, — как хорошо, что вы сами меня нашли. Боюсь, нам предстоит не самый приятный разговор. Пойдемте… Леди Анастейша, — он повернулся к замершей девушке и выдавил из себя улыбку. — Найдите, пожалуйста, Анжелик, скажите ей, что на сегодня занятия магией закончены.

Анастейша кивнула, но Теодоро углядел это движение лишь краем глаза. Сейчас его волновало кое-что другое.

Например, леди Мария и её чрезмерно длинный язык.

Следующим утром я разбудила Анжелик достаточно легко. К моему удивлению, она без возмущений согласилась выбраться из постели, быстренько умылась и была настроена на продолжительный диалог.

— А ещё, — довольно сообщила мне Анжелик, пока я расчёсывала её длинные светлые волосы и пыталась соорудить красивую прическу, — папа вчера ругался на леди Марию. Он после занятия магией велел мне прийти к нему в кабинет, и я пришла, а он ещё не закончил с леди Марией. Он её отчитал! Сказал, что если она продолжит распускать всякие непристойные слухи, то он лишит её рабочего места, и ей придется искать, где устроиться, с отвратительными рекомендациями от Тёмного Лорда! — Анжелик выдержала короткую паузу и довольно добавила: — Это он тебя защищал!

— Меня? — удивилась я. — Анжелик, твой папа всего лишь рассказывал леди Марии, что она не должна распускать слухи, не соответствующие действительности.

— И всё равно, папа тебя защищал, — уперлась девочка. — Потому что он в тебя влюблен! Он изо всех женщин только на тебя так смотрит!

Хорошо, что в зеркале отражалась только Анжелик. Нет, я, конечно, тоже отражалась, но, так как была высокой, а зеркало — лишь в половину человеческого роста, моё лицо в отражение просто не поместилось. Иначе Анжелик смогла бы созерцать моё пунцовое лицо, наверное, краснее, чем было у леди Марии, когда она пыталась поймать драконьего кота.

Дамьяно, к слову, смирно дрых, свернувшись калачиком на кровати Анжелик. Снилось ему явно что-то приятное, потому что кот периодически причмокивал и даже тихонько урчал, пытаясь устроиться поудобнее. Во сне он выглядел как вполне обычное домашнее животное, но сегодня ночью, кажется, устроил настоящий дебош. Я из своей спальни слышала только тихий стук, но горничная, с которой мне довелось пересечься утром, когда я шла к Анжелик, рассказала: всю ночь кот носился по коридорам, поймал несколько мышей, пытался проникнуть в лабораторию, а за его спиной видели два полупрозрачных крыла. Настоящее исчадие Бездны!

Слуги, разумеется, помчались к лорду Теодоро, требуя, чтобы он немедленно прекратил это безобразие и уничтожил это пушистое существо, сослал его в Бездну, да хоть что-нибудь сделал, но только больше не позволял ему рушить вазы и отлавливать мышей!

Но разбитые вазы Тёмного Лорда не волновали, по его словам, он не испытывал большого восторга от их вида и сам с удовольствием бы уничтожил, если б это позволялось правилами приличия. Что ж до мышей, то их давно следовало изловить; Теодоро подозревал, что мыши также родом из Бездны, а не обычные полевые, потому что другие коты с ними сладить не могли, а этот — вот как разогнался.

В любом случае, как сказала горничная, лорд Теодоро наотрез отказался заниматься такими глупыми проблемами и заявил, что если ему продолжат морочить голову и мешать работать, то он скорее уволит своих нерадивых подопечных, чем избавится от кота. Это возымело определенный эффект; по крайней мере, больше о выселении пушистика речи не шло, и он мирно отсыпался у Анжелик и видел во сне, очевидно, настоящий подарочный торт, украшенный мышиными хвостами.

— Даже если б твой отец испытывал ко мне симпатию, я всё равно совершенно ему не подхожу, — наконец-то мягко промолвила я. — Ведь он — Тёмный Лорд, а я — простая няня.

— К нам часто приходили разные высокостатусные леди, — пожала плечами Анжелик. — Но они в основном злые и совершенно не достойны папы. А ты хорошая и искренне обо мне заботишься. А ещё на них папа даже не смотрел! Ты мне нравишься больше!

Я улыбнулась.

— Мне приятно это слышать, Анжелик, но любые мысли о моих отношениях с твоим отцом это всего лишь льстящая мне фантазия.

— Ага, — невинно отозвалась девочка, из чего я могла сделать только один вывод: она совершенно не собиралась рассматривать всерьез мои попытки отгородиться от её отца и всё равно продолжит считать так, как ей удобно.