– А ну-ка… Докинь до матроса! – попросил он, не доверяя старческому глазомеру.
– Дядь, ты свихнулся!? – в ужасе уставился на динамит Вульф.
– Да кидай ты уже! Сейчас шнур догорит!.. – поторопил Джон.
Вульф размахнулся… И кинул шашку в сторону несчастного Томаса. Не долетев пары ярдов, динамит тут же скрылся под водой. Через секунду Томаса вновь потянуло вниз, на глубину – видимо, монстр как раз успел его догнать.
А ещё через секунду над рекой вспух водяной пузырь взрыва…
– Что такое?! – заревел в мегафон шкипер. – Кто это сделал?!
Ответа сразу он так и не получил. Потому что спустя пару секунд на поверхность воды пузом кверху начали всплывать рыбы. А ещё огромный водный обитатель, похожий на кракена. И матрос Томас, из лёгких которого ещё не весь воздух вышибло. Все, похоже, были без сознания.
Дан кинул «немезиду» в кобуру и отстегнул её, оставив в руке только нож. А потом соскочил с волла, на ходу скинул сапоги – и опрометью кинулся в воду.
Остальные тоже без дела не сидели. Август попытался поймать матроса в лассо, но промахнулся. А Пелла пустила волла по берегу вслед за Даном, случайно обдав брызгами матроса Кена, который даже в такой ситуации не преминул ей подмигнуть. А заодно намочив и Леопольда, который как раз помогал Лилии подняться. Впрочем, той же Лилии было уже всё равно: она и так была мокрой с головы до ног.
Пелла успела как раз в тот момент, когда Дан доплыл до Томаса – и теперь пытался грести к берегу, придерживая матроса над водой. Лассо она кидать не умела, но верёвка к седлу приторочена была, и её даже заранее одним концом привязали – на всякий случай. В общем, Пелле оставалось лишь кинуть спасительный трос как можно ближе к Старгану. Что она и попыталась сделать.
Любой, кто не умеет метко кидать предметы, знает один простой секрет (а если не знает, то сейчас точно узнает): если хочешь попасть в какую-то цель, старайся кинуть снаряд мимо. Вот и Пелла, пытаясь кинуть верёвку поближе к касадору, выполнила заветное условие – и моток приземлился прямо на голову Дану.
Ну а тот, получив мотком верёвки по затылку, решил, что неизвестное чудовище было не одиноко в тихой заводи Нигад-бех. И подумал, что его оплело страшное щупальце и сейчас потянет на дно. Вместо того, чтобы одной рукой схватиться за верёвку, а другой держать матроса, Дан выпустил несчастного Томаса, ухватил страшное «щупальце» – и безжалостно перерезал его ножом.
При этом Старган ещё орал что-то в духе: «Не дождёшься, проклятый Ктулху!» – но никто, конечно же, не понял, о чём он. А Дан просто-напросто прощался с жизнью и собирался продать её подороже, наплевав на конспирацию. Когда он понял свою ошибку, то решил сделать вид, что ничего не было: держа верёвку, касадор догнал Томаса – и был, наконец, возвращён на берег.
К вящему, надо сказать, разочарованию двух десятков зубастых обитателей Нигад-бех, которые как раз подбирались к нему по дну реки… И, надо сказать, из-за умения воздействовать на разум они были куда ближе к званию Ктулху, чем несчастный, безобидный и совершенно тупой кракен, чья бесчувственная туша медленно уплывала по течению в компании нескольких десятков оглушённых рыб.
К удивлению шкипера Одрика, сочинявшего в голове некролог по безвременно почившему Томасу, который он будет произносить на его похоронах, касадоры успешно откачали матроса, освободив ему лёгкие от воды. Сделано всё было просто и незатейливо: Томаса перевернули вверх ногами и принялись трясти, попутно охаживая кулаками по спине.
Видимо, почивший Томас решил, что такие измывательства над его бренными останками – это уже чересчур… И всё-таки вернулся к жизни, для начала принявшись извергать из себя грязную речную воду. А потом ещё долго откашливался, стоя на четвереньках. Так или иначе, баржу снять с мели удалось уже далеко за полдень… Ни один из трёх матросов больше в воду лезть не хотел, а касадоры тем более.
Так что всё пришлось делать воллам – и на берегу. К каждому из них был привязан крепкий трос, другой конец которого был закреплён на барже. Воллы неторопливо двигались вперёд против течения и, наконец, всё-таки стянули «Салли» с отмели.
А потом перед касадорами встал вопрос, как вернуться назад. Потому что воллы в воду лезть наотрез отказывались, а барже негде было пристать к берегу.
– Двигайтесь дальше! Через некоторое время будет посёлок рыбаков! – крикнул в мегафон Одрик. – Там удобный спуск, и мы вас заберём!
– Договорились! – с облегчением согласился Дан, которому не улыбалось снова лезть в воду.
После улова Олафсонов, нападения кракена и жестокой битвы с верёвкой, он хотел лишь одного. Спокойно посидеть с кружечкой чего-нибудь крепкого – и прочищающего сознание от посторонних переживаний…
Вадсомад Старган, безымянный посёлок на берегу Нигад-бех, 28 июля 1936 года М.Х. через три часа после снятия с мели баржи «Салли»
Пока касадоры ехали к посёлку, поднялся туман. Темнело. Всем уже хотелось поскорее очутиться там, где живут люди. Всё-таки ночью центральные равнины, даже рядом с рекой… Да что уж там, особенно рядом с рекой – не самое безопасное место. Чтобы осветить путь, люди запалили факелы. А воллы размеренной рысцой двигались сквозь туман.
Касадоры до рези в глазах вглядывались в темноту, но признаков присутствия человека нигде не было видно. А ведь эти признаки всегда попадаются рядом с посёлками: тропинки, оставленные вещи, скошенная трава…
Оттого – вдруг! – наткнуться на жилище оказалось вдвойне удивительно.
– Тише-тише, малышка… – Дан похлопал по шее своего волла, который встревожился, когда прямо перед носом показалось какое-то препятствие.
– Это что, дом? – спросил старик Джон, догнав Дана.
– Дом… Заброшенный… – ответил молодой касадор, рассматривая окраину посёлка сквозь туман.
– А где люди? – спросила Лилия.
– Вот сейчас и узнаем, – усмехнулся Бенедикт.
– А если там призраки? – стараясь не дрожать, спросил из-за спин Ламмерт.
– Ты ещё накликай! – суеверно рявкнул на него Марко Дельсудо.
Касадоры въехали в посёлок по центральной улице. В окнах не горел свет, салун стоял пустым – и вообще непонятно было, куда все делись. Путники даже проверили несколько домов: утварь стоит, кровати заправлены – а людей нет. Ни живых, ни мёртвых. Во всех домах царил беспорядок, будто жители бежали отсюда в панике.
А вскоре панику почувствовали и сами касадоры… Точнее, безотчётный страх и странную тревогу, которая охватывала при виде пустых руин. Хуже того, спустя какое-то время начали тревожиться воллы – хотя уж этих толстокожих не так-то просто испугать… И даже если знаешь, что их пугает, не факт, что правильно всё понимаешь. К примеру, любой касадор теперь мог бы сказать, что воллов пугают речные кракены – и ошибся бы! Потому что по-настоящему в происшествии на Нигад-бех их напугали зубастые твари, которые так и не показали себя людям.
– Не нравится мне это… – прогудел Ларс Олафсон, тревожно оглядываясь. – Пустой посёлок, тишина… И ощущение, что кто-то за тобой следит.
– Лам, молчи! – попросил Вульф, заметив, что парнишка снова открыл рот, чтобы заговорить.
– Да я не про призраков! – возмутился Ламмерт.
– Парень, вот чтоб тебя!.. – рявкнул Марко Дельсудо и перекрестился.
А Ламмерт, вконец обидевшись, хмуро уставился вперёд. И уже спустя минуту забыл про обиды, подъехав поближе к остальным: всё-таки страх был куда сильнее уязвлённого самолюбия.
Касадоры ехали по улице, которая спускалась к причалу через всё селение, но… В стороне причала тоже не было видно ни огонька, хотя «Салли» уже давно должна была сюда добраться.
И только Дан уверенно гнал волла вперёд, не дрогнув ни единым мускулом. При виде его физиономии некоторые подумали бы, что чувство страха, свойственное высокоорганизованным существам, этому верзиле просто недоступно. И, тем не менее, это было не так. Как и остальные, Дан Старган испытывал страх и волнение, но изо всех сил сдерживался.
