Поэтому Пелла и Гарри, которые прятались в зарослях на другой стороне бухты, натянули платки на лица таким же синхронным движением. И только Дан остался спокойно смотреть на бухту — и её обнажившееся дно, лишённое какой бы то ни было жизни. Кроме, конечно же, проклятого гриба.

Как бы смертоносен ни был гриб, были и у него слабые места. И главным его убийцей был солнечный свет. Пусть гнусный захватчик и предпочитал жить там, где можно выбраться на воздух, но долгого воздействия прямых солнечных лучей он не любил. И хоть жители Эрфы этого ещё и не знали, но больше всего морской гриб не любил ультрафиолетовый свет…

Удивительно, но за долгие миллионы лет морской гриб приспособился почти ко всему: к яростным лучам зенита, к полыхающему багрянцу, к сухому ветру — если, конечно, ненадолго… Он легко выдерживал кислотные осадки, которые когда-то шли на планете. А ещё потреблял спирт, как последний пропойца, и не пьянел. И даже мог сожрать и переварить мыло… Этот супер-хищник Эрфы казался абсолютно непобедимым.

Однако стоило поставить над ним ультрафиолетовую лампу — и через несколько часов морской гриб оказывался уложен на лопатки…

Именно это и обнаружил Мэйсон Нэш, когда взялся за нелёгкое дело по очистке бухты. Сначала он исследовал морской гриб при помощи автономных исследовательских ботов. И в какой-то момент, когда исследования едва начались и сразу же зашли в тупик, даже почувствовалисследовательский азарт — хотя никогда в жизни не был учёным.

Мэйсоном Нэшем овладела жажда победы над опасным врагом. Чего он только ни делал: выливал в бухту концентрированную серную кислоту, использовал половину запаса чистящего средства для служебных помещений… И всё мимо!

В тот день, когда один из ботов включил ультрафиолетовую лампу и несколько часов стоял над мешком со спорами под водой, Мэйсон даже временно перестал ненавидеть Ульриха Томази. Просто-напросто забыл о нём.

Гриб нужно было победить во что бы то ни стало! Предки Мэйсона Нэша, которые гордо сражались в первой космической гонке и даже победили (во всяком случае, они сами считали, что победили) неистово взвыли в его душе. Они требовали растоптать этого противника, доказав всему миру, что человек не пальцем делан — а тоже суперхищник!..

Когда наступила ночь, инфернальное флуоресцентное свечение поднималось из-под воды по всей бухте. Кроме маленького круглого пятна — размером три на три ярда. Того самого, куда светила лампа исследовательского бота…

В ту ночь Нэш позволил себе напиться. А утром, несмотря на похмелье, оборудовал всех ботов лампами и выпустил в бухту.

Первым делом были зачищены скалы, окружавшие заражённую территорию. Пусть споры там и не приживались, но присутствовали во множестве. Эту процедуру приходилось повторять почти каждый день, чтобы ветер не пустил всю работу псу под хвост. Постепенно очередь дошла и до линии высокого прибоя…

Мэйсон без опасений вышел из фургона. И двинулся к гостям, сияя улыбкой, которую у него на родине называли голливудской, а на Эрфе — злобным оскалом. Правда, Мэйсону было плевать на мнение варваров с Эрфы. Не для того он отдал врачам целое состояние, чтобы теперь прятать свои идеальные сверхпрочные зубы от чужих взглядов!..

Сидевший в кустах Дан судорожно вздохнул при виде Нэша и его неестественной улыбки. Подозрение, что он наконец-то нашёл предприимчивого землянина, подтвердилось…

— Метены! — Мэйсон развёл руками. — Вы зря опасаетесь заражения грибом! Здесь и даже у самого берега вам ничего не грозит!..

— Сначала докажите это, метен Нэш… — хмуро заметил Иона Маринао, и не подумав снять платок.

А, глядя на него, платок не стали снимать и остальные дельтианцы.

— Обязательно! Обязательно докажу, если вы решитесь остаться здесь до ночи! — ничуть не расстроился Мэйсон.

— Как я понимаю, вам удалось найти средство против гриба? — уточнил Ульрих.

— Совершенно верно, метен Томази! Истинная правда! — ещё ярче просиял Мэйсон. — Оно оказалось весьма простым, хотя и неизвестным большинству людей… Ну так это и неудивительно!

Мэйсон Нэш снова улыбнулся-оскалился.

— Ещё пять дней, и вы сможете делать в бухте всё, что нужно. И ничего не опасаться! — заметил он, а потом подумал и добавил: — Ну разве что приливов. Они тут быстрые, как я заметил!..

Со стороны зарослей, где был скрыт фургон метена Нэша, показался строй исследовательских ботов, похожих на паучков. Включив ультрафиолетовые лампы, они принялись спускаться вниз прямо по отвесным склонам.

Дан разве что не застонал при виде такого зрелищного нарушения законов. Смотреть на то, как перед людьми, не знающими нормального электричества, пробегают высокотехнологичные передвижные комплексы, оказалось почти физически больно…

— Пять дней, метен Томази! Всего лишь пять дней! — повторил Мэйсон. — И я буду ждать выполнения наших с вами договорённостей!

— Всенепременно, метен Нэш! — подтвердил Ульрих. — Об этом можете не беспокоиться…

Бухта Печальная, в десяти милях от города Грисглад, Марчелика, 24 августа 1937 года М.Х.

Иона встал от костра и медленно двинулся по краю обрыва, глядя, как на востоке восходит солнце. Водяные валы с грохотом врывались в бухту и докатывались до скал. Но с каждым новым валом их силы убывали. Начинался отлив, которого и ждали все собравшиеся здесь дельтианцы. А собралось их ни много ни мало — почти четыре десятка. Больше их «брата» в окрестностях Грисглада не было…

С того самого момента, как метен Нэш обозначил сроки, ни Иона, ни его шеф Томази без дела не сидели. Собравшиеся в окрестностях бойцы отправлялись небольшими отрядами в сторону новой базы южной ячейки общества «Диахорисмос» — а именно, в Мезализу. Город, бывший некогда одним из центров отдыха касадоров, за последние два года полностью был подмят дельтианцами.

Вокруг Мезализы собирались подчинённые номады. И вокруг неё же формировались линии обороны. На складах скапливались товары, необходимые для войны, а в амбарах — запасы еды. Само собой, всё это Ионе было известно исключительно из отчётов. И теперь ему ещё предстояло проверить, так ли оно на самом деле. Впрочем, метен Маринао не смутился бы, даже если бы на самом деле всё выглядело совсем иначе. Что толку переживать? Иона привык пользоваться тем, что есть.

Сейчас его заботила не далёкая Мезализа. Сейчас его заботила бухта Печальная — и тот груз, который собирался поднять со дна Томази. Пожалуй, только сам Ульрих, да ещё Иона, знали о том, какую ценность на самом деле представляет этот груз. А Иона Маринао не верил, что дело пройдёт гладко. Всё внутри опытного бойца буквально кричало о том, что без проблем на сей раз не обойдётся.

И поэтому каждые три часа метен Маринао просыпался. А затем сидел пять минут у костра, приходя в себя, и шёл проверять посты. Потому что в Марчелике интуиция порой важнее хорошего зрения. Ведь она выручает даже в полной темноте.

— Командир! — кивнул Ионе один из старых бойцов.

— Блиш, как у тебя тут? Видел что-то подозрительное? Или, может, слышал? — остановившись, Маринао принялся внимательно оглядывать далёкий противоположный берег бухты.

— Не видел, не слышал… Но неспокойно что-то! — стрелок поправил седые усы и указал на отдалённые заросли вдоль берега. — Будто наблюдает кто-то… А кто там наблюдать-то может? Сюда же и не ходит никто…

— Вот и мне не по себе что-то!.. — кивнул Маринао. — Ладно, следи дальше. Если что увидишь — сразу ко мне! Пойду остальных проведаю.

Так и перемещался Иона от одного поста к другому, проверяя, не спят ли бойцы. Чтобы, если что, провинившегося тут же пристрелить. Потому что спать на посту — это подставлять свою жизнь и жизни товарищей. А за такое можно и пулю в лоб пустить. Об этом принципе Маринао все дельтианцы знали, потому и никто не спал. Некоторые крепились из последних сил, но упрямо держались.

Проснулся Томази. И вскоре затребовал себе завтрак. Лагерь засуетился, пробуждаясь от сладкой неги последнего сна. Если встало начальство, кто же спать будет? Так можно и неприятностей отхватить на свою бедовую голову, а неприятности никому не нужны. Вот и начали бегать подчинённые: суетиться или хотя бы создавать видимость суеты. Лишь бы не попасть под горячую руку.