Молодому касадору пришлось прерваться, потому что над собравшейся толпой пронёсся недовольный гул. Собравшиеся пытались переварить новую информацию. Десятки тысяч людей — это ого-го как немало для столь пустынных мест. Чем их кормить, и как снабжать? Но, видимо, у клятых дельтианцев имелись свои каналы поставок…

— Это ещё не всё, метены! Согласно письму от моего друга, к Мезализе стремительно движется несколько легионов экспедиционного корпуса Старого Эдема! — рявкнул Дан. — И скоро они сойдутся в битве на нашей земле! Выясняя, чья это земля! И не считая себя обязанными спросить об этом нас, её настоящих хозяев!..

Гул возмущения висел над двором ещё почти минуту. Люди вновь обсуждали услышанное, активно переговариваясь друг с другом. И Дану снова пришлось ждать, напоминая самому себе, о чём он говорил до этого — чтобы не забыть важные детали.

И когда гул в толпе наконец-то затих, он продолжил, ставя финальную точку:

— Не проходи мимо того, чьей жизни угрожают хаблы или григио! Вы говорили мне, что мы должны защищать от них мирных жителей! И это правильное понимание правила. Вот только где там мирные жители среди десятков тысяч вооружённых рыл, готовых вцепиться друг другу в глотки?! — прорычал Дан и продолжил уже в дружном рёве сотен глоток. — В каком месте они мирные?! И почему мы должны защищать колонии от хаблов и григио, пока наши враги стреляют друг в друга, метены?! ПОЧЕМУ?!

Двор взорвался криками и одобрительным шумом. Может быть, слова Дана и не всем показались правильными, зато по душе они пришлись почти каждому. Человек — это такое существо, которое умеет легко и просто договариваться с самим собой. На это и рассчитывал Дан, когда шёл на деревянную трибуну. И теперь он видел, что его расчёт оправдался.

Все стоящие здесь были чьими-то мужьями, чьими-то отцами — и даже чьими-то детьми. И ни один из них не хотел пафосно, с чувством, самоубиться об орду хаблов.

Ну и самое главное: почему это должны были делать они? Те, кто никогда не манкировал своими обязанностями. Те, кто всегда смело шёл в бой. Почему?! Вот же рядом находятся армии, которые если и уступают хаблам по численности, то лишь немного. Это было возмутительно, и это было немыслимо!..

В общем, метены касадоры и впрямь забурлили от обиды. И чтобы их успокоить, пришлось де Романо махнуть рукой артиллеристу на стене, чтобы зарядил холостыми и бахнул. Тот бодро вставил холостой заряд, а пушка сердито рявкнула, заставив людей замолчать и выжидательно уставиться на стену.

— Я думаю, метены, что метен Старган рассказал это не просто так! — сказал мэр в полной тишине. — И думаю, что он спешил к нам на собрание не только для того, чтобы дать волю вашей ярости. Давайте послушаем, что ещё он скажет, метены! Давайте дадим ему закончить! Метен Старган, прошу вас!..

— Благодарю, метен де Романо! — поблагодарил его Дан, отдавая дань уважения вежливым кивком. — Метены! Хаблов ведут григио и, как сказал метен Мясник, более разумные существа, которых мы ещё не видели. И это прекрасно! Мы ударим по этим существам! Ударим так, чтобы у них не осталось сомнений в том, что про них всё знают, и что им грозит опасность. И тогда хаблы устремятся в погоню за тем отрядом, который решится на такой дерзкий налёт! И этот отряд поведёт их по центральным равнинам… Прямо к Мезализе!

Рёв касадоров, казалось, сотряс землю, стены и небеса. Рёв людей, приготовившихся умереть, но внезапно увидевших возможность жить дальше — и даже победить.

А Дан, стараясь не дать разгорячённой толпе остыть, продолжил:

— И пусть те, кто считает, что имеет право стрелять друг в друга во время нашествия аборигенов, сражаются с ними! Пусть те, кто всегда жил за нашими спинами, узнают, что такое удары григио! Пусть те, кто решил, что может делить НАШУ ЗЕМЛЮ, попробуют её отстоять, как это делаем мы!!! А уж если это не получится у них!!! Если они не справятся!!!..

Старган дождался, когда утихнут последние крики, и громко закончил:

— Мы будем рядом! Мы придём!

А затем Дан скромно спустился с трибуны под торжествующие крики людей. Он видел, как в их глазах загорелась надежда. Правда, он ещё не знал, как именно всё провернуть, но верил — у него получится. И тогда центральные равнины содрогнутся от страшной бойни, в которой будет только один победитель. Касадоры.

Не сразу удалось Дану заметить, что Ламберт машет ему рукой… Старик Франц вытащил Старгана из толпы и спешно повёл внутрь замка, где было не так шумно. В небольшой комнатке поблизости от входа уже сидели мэр Кастиелло де Романо и Варлеман Якобс.

— Отличная речь, метен Старган! — похвалил Жозеф де Романо. — Зажигательно! Грозно! И как раз то, что они хотели бы услышать.

— И, кстати, да… Формально Дан не предлагал нарушать правила! — заметил Франц. — Он лишь предложил вспомнить, зачем они нужны, и поступить правильно. В общем, всё получилось очень даже неплохо!..

— Осталось придумать, как незаметно добраться до Мезализы! — усмехнулся начальник стражи. — Это сейчас у нас тут тридцать тысяч рыл. А будет ещё больше. С севера идут десять самфунов. Не все в полном составе, но это куда лучше, чем ничего.

— Тут нечего думать, метены! — буркнул Дан. — Касадоры ходят там, где нет разведки. Мы знаем, как незаметно добраться до Мезализы. Ни дельтианцы, ни староэдемцы об этом не узнают.

— И кто будет наживкой для хаблов? — усмехнулся Ламберт.

— Мясник, устроив пожар, ещё раз показал себя отличным диверсантом… — Дан задумчиво покачал головой. — Пусть он соберёт отряд и действует! Он сможет. Даже не сомневайтесь.

— И вы уверены, что староэдемцы не успеют перебить дельтианцев? — уточнил мэр. — Думаете, они дождутся вас?

— У дельтианцев очень серьёзное вооружение, метены… — приоткрыл завесу тайны Дан. — Им оно досталось от страшных людей. Страшных и могущественных… Им есть, что противопоставить экспедиционному корпусу.

— Вы уверены в этом? — уточнил Ламберт.

— Как в том, что я сейчас разговариваю с вами, метен Ламберт! — кивнул Дан. — То есть, более чем уверен. Я не буду вдаваться в подробности этой истории… Оружие действительно страшное.

— Вы, Дан, тоже заинтересованы в чём-то там, в Мезализе?.. — прищурившись, заметил проницательный Франц. — Ведь вы бы всё равно отправились туда…

— Я бы отправился туда в любом случае, — не стал отрицать Дан. — Мне там нужен человек, которого зовут Ульрих Томази. Он нужен мне для того, чтобы вернуть украденную не у меня, но очень важную для всех вещь… Ну и просто чтобы он наконец-то сдох!.. Поэтому я буду преследовать его, если Томази вдруг сумеет уйти.

— Что ж, я вас понял… — кивнул Франц. — Если до битвы вы будете с нами и поможете всё организовать, то подробности меня не волнуют.

— Само собой, метены! — Дан решил не признаваться в том, что ещё вчера думал совсем иначе, собираясь увести вадсомад из города.

— Тогда пойдёмте к людям, — решил мэр. — Пора действовать! И вообще, люди ждут!..

Окрестности Мезализы, линия соприкосновения войск, Марчелика, 20 октября 1937 года М.Х.

— Да что же это такое, фортис!.. — отчаянно воскликнул десятник, когда уже третий его солдат свалился на землю с пробитой грудью.

На войне, к несчастью, умирают люди, на то она и война. Как бы ни было жалко каждую отдельную жизнь, как бы ни хотелось обойтись без потерь, но смерть всегда собирает свою жатву. Так было во времена мечей и стрел, и так было во времена мушкетов и пушек. Так было — и так, к сожалению, будет. Это неизбежно, практически неотвратимо и почти неискоренимо. Во всяком случае, ни один просвещённый мыслитель на Эрфе не нашёл пока вариантов, как навеки закончить с кровопролитиями.

А ещё у смерти, даже на войне, бывают разные лица. И это тоже вполне привычно и понятно. Можно получить смертельное ранение. А можно споткнуться, упасть головой вниз в окоп — и сломать шею, то есть стать жертвой обычного несчастного случая. Можно серьёзно заболеть — и это тоже приведёт к скоропостижной кончине. Ведь то, что в обычной жизни легко лечится под надзором врачей, в походных условиях становится опасным. Да и вообще, на войне можно умереть даже от старости…