— Ну вот. Другое дело! — бодро похвалила я. — Хоть на человека похож стал. Перед женой извинись.
— Дождешься от него. Как же! — обиженно буркнула Лиза, перемешивая на сковородке яйца.
— Чего хотела то? — буркнул брат, пропустив наши слова, мимо ушей.
— Узнать, какого хрена ты творишь со своей жизнью?! У тебя четверо по лавкам! Четверо! Да жена, пятая! А ты, вместо того чтобы новую работу искать, бухаешь уже десятый день! Теперь за это платят, что ли? Тебе с этого будет, чем детей кормить?
— Да понял я! Я и так уже всюду зарегистрировался и резюме оставил. Глухо все! — брат понуро опустил голову.
— И это повод бухать разве?
— Да хорош уж нудеть, сестра! Своих проблем нет что ли? — огрызнулся брат, а у меня неожиданно слезы на глаза выступили, и горло свело.
— Я просто раньше так любила приходить к вам. Просто сидеть в уголочке и смотреть на то, как у вас все мирно и ладно. И радоваться тому, что все хотя бы не зря было. Не зря я весь этот ад терплю, не зря этот крест несу! Для меня это очень важно понимаешь? А теперь, ты сам все это портишь! Сам! Убила бы!
Таки не выдержала — разревелось. Видимо, сказалось общее напряжение последних дней.
— Эй, мелкая! Ты че? Ну че ты! Я найду работу! Честно! Я завтра же в центр занятости пойду! Обещаю! — брат подошел и прижал меня к себе. — Так и не смогла полюбить его? — спросил тихо, с тяжелым вздохом.
Я закивала, вцепившись в сильную руку брата, смотря, как по ней катятся мои слезинки.
— Так уходи, родная! Уходи! Все ведь давно минуло.
— Уйду! — решительно закивала я. — Уйду! Не могу больше! Ты только сними объявление об обмене маминой квартиры. Мы с Надюшкой туда переедем. Я буду сама вам плотить по десятке в месяц. Хорошо? Больше вряд ли получится.
— Какой плотить! Ты чего? Это же не наша квартира, родительская.
— Ну, вы же рассчитывали на деньги от размена, так что, чтобы без обид, я буду вам плотить. Все оформим официально, я буду выплачивать тебе Стёп, твою наследственную долю от стоимости родительской квартиры.
— Там же два миллиона четыреста двадцать тысяч выходит. По десятке, это ж более двадцати лет выйдет. Как ипотека прям. И когда ж мы такими темпами на машину накопим? — недовольно сощурилась невестка.
Глава 27
— Ну и коза же эта Лизка! Может, недаром ее Степан то лудит? — размышляла Вера, жуя конфету.
— Коза, Вер, это ты! — заявила я, придвинувшись к подруге поближе. — Ты как могла отправить меня в заведение, где все черте, чем занимаются, да еще и Смирнова туда пригласить?
— Нууу, я подумала, что там, в соответствующей интимной атмосфере у вас все и сложиться, как нельзя лучше, — судя по тону, подруга ничуть не каялась в содеянным.
Я устало выдохнула и прикрыла глаза. Девке тридцать с лишним лет, а мозгов с шестнадцати не прибавлялось, походу!
— Что? Ну, вот что у меня может сложиться с женатым предателем?
— Он по-прежнему тебе не верит? И даже прощения не просил? — округлила глаза, явно разочарованная Вера.
— Просил, как шрам нащупал. Дошло вроде немного, — признала я очевидное.
— Ах, уже и щупал! — мигом оживилась Вера
— Шрам на руке, Вер! — напомнила я.
— Ну и что! — отмахнулась подруга. — Простила?
Ох уж мне эта вечная Верина восторженность! Сейчас аж бесит!
Я тяжко вздохнула.
— Вер, ты перед кем-нибудь, когда-нибудь, стояла на коленях? Ты в соплях и слезах умоляла простить тебя за то, в чем ты не виновна? Тебя когда-нибудь отшвыривали в сторону, как мерзкую крысу?!
Горькие воспоминания снова сдавили горло и сердце, так, что слезы побежали по щекам.
— Ненавижу его! Ненавижу! Еще больше, чем Вадима!
Вера присела поближе и прижала меня к себе.
— Отпусти это, девочка. Отпусти! Бог его и так наказал уже, видишь? И не сердись на меня. Не могла я смолчать про Надюшку, когда фото Любочки их увидела. Худенькая, без волос совсем, а в огромных глазенках столько муки и надежды.
Валя принялась искать в своем телефоне фото, хоть я, честно говоря, и не хотела смотреть на его ребенка от другой женщины. Знала, что будет больно, но, что настолько и представить не могла.
Девочка действительно была крайне худой и болезненно бледной, но при всем при том, Любочка была похожа на Надюшку как двойняшка! Тот же овал лица, скулы, губы, лоб. Но главное — идентичные глаза. Глаза их общего отца.
— Боже! Убереги мою девочку и помоги этой поправиться и преодолеть все испытания! Она не должна отвечать за их грехи! А они, я думаю, все уже осознали! — прошептала я, прикрыв глаза.
— Вот и я все эти дни пришибленная хожу, — кивнула Вера. — Вадим прям молодец такой! Зауважала его прямо! Думала, завыёживается.
— Ты что? Он же спасает благополучие самой лучшей в мире семьи! Самой красивой в мире пары! — Невольно сжала кулаки.
— Ах вот он, с какой стороны подошел! Так пусть обломиться! Развелись они. Вика, конечно, делает вид, что все у них типа идеально, но здесь, я почему-то больше Игорю верю.
— Да неважно это, Вер.
— Точно? — разочарованно вздохнула Вера.
— Точно.
— Просил с Надюшкой повидаться?
— Нет, не просил. Тупо следил за нами.
— Отчаянный! — Вера снова сладко вздохнула. — Вадим, надеюсь, не заметил?
— К счастью, нет.
— Голову от тебя потерял. Он звонил мне сегодня. Подробно о тебе и Наде расспрашивал. Ты прости, но я врать не стала. Все как есть, так и рассказала, что устала, измучилась с ним. Что уйти хочешь! И что вышла за него только из-за Стёпки. Может, еще поговорите? Если хочешь уйти от Вадима, тебе нужна будет защита.
— Посмотрим, Вер, сказала лишь бы отвязаться от подруги. — Утро вечера мудренее.
Посмотрела на часы, уже почти восемь. Сейчас Вадим начнет звонить. Лучше я сама. Пусть сидит дома, ждет своей участи.
Никогда прежде телефонные гудки мне не казались настолько невыносимо долгими и протяжными. Сердце замирало, сжимаясь до боли. Неужели это уже происходит прямо сейчас?
Муж так и не ответил, а я, от нервов принялась ходить из угла в угол, заламывая руки.
Помоги господи! Помоги! Пусть все получится! Прошу!
— Арин, в чем дело? Что с тобой? Не можешь решиться, Игорю позвонить? — сделала свои выводы подруга.
— Нет. Не в Игоре дело, — отмахнулась, садясь на диван.
— Ну, а вообще. Хотя бы чисто гипотетически, что он должен сделать, чтобы ты его простила, а? — снова завелась подруга.
— Восемь лет в кипятке повариться, тогда еще подумаю, может в эту сторону! — Ответила раздраженно.
— Я все же думаю, что он тоже ни дня спокойно не жил, Ариш! — не сдавалась упрямица, видимо, решив меня просто, в прямом смысле, добить.
— Мне нет, дела до его спокойствия или не спокойствия, Вер.
Ответила чистую правду и тут же просто подскачила от телефонного звонка. Звонили с незнакомого номера.
Пальцы так дрожали, что зеленая трубочка сработала не сразу.
- Слушаю, — ответила севшим голосом.
— Все закончилось, Арин! Их взяли. Дыши спокойно, моя девочка. Теперь ты свободна, — судя по голосу, Игорь, на той стороне улыбался во весь рот.
— Слава Богу! — вырвалось невольно.
— Тебя завтра же тоже вызовут на допрос. Допрашивать Витя Рогожин будет, помнишь его? Однокурсник наш.
— Рыжик? — Вспомнив ярко-рыжего, но очень умного парня, просто не могла не улыбнуться.
— Теперь он не рыжик. Нарочно в блондина красится.
— А ты откуда знаешь? В смысле, что он допрашивать будет.
— Со свободой тебя, моя девочка! Спи теперь спокойно и сладко! — бывший словно не услышал меня.
— Игорь! — Закричала возмущенно, но паршивец отключился, так и не ответив на мой вопрос.
Ох, не нравится мне все это! Ох, не нравится!
Прямо-таки очень интересно, кем ты стал за эти годы, Смирнов.