Арина ушла, а я отправился на кухню, взял две порции котлет с подливой, салат с капустой и маковый пирог к чаю. Одна Арина есть не станет, поем и я.

Тревога возрастала с каждой секундой молчания наших телефонов, но я сделал все, что мог! Поднял всех, кого мог! Теперь оставалось только ждать новостей, а, как известно, хуже этого нет ничего!

Я то и дело поглядывал на телефон.

Ну как же я мог так облажаться! Ну как, твою мать! Как??

Еще и Любу теперь придется огорчить тем, что переезд в дом дедушки отложен. А она очень этого ждет!

Откладывать неприятный разговор не стал, позвонил дочери, как только вернулся в комнату Арины.

К счастью, девочка не огорчилась, ей и с мамой тоже очень хотелось побыть. А мне, больше всего на свете, хотелось сейчас крепко-крепко прижать к себе Любочку, убедиться, что хотя бы она в безопасности. Но бросить Арину сейчас, я не мог.

— Что происходит, Игорь? Почему у дверей нашей квартиры дежурит наряд полиции, а ты весь день трубку не берешь! — вознегодовала бывшая, забрав телефон у дочери.

— Ты криминальные новости сегодня смотрела?

— Нет, конечно! Не до того мне.

— Вадим сбежал и через нашу няньку похитил Надю. Не думаю, что вам что-то угрожает, но пусть будут, для моего личного спокойствия.

— Так, они, что, там живут? У твоего отца? Ты у нее все это время пропадаешь? Ты к ней мою дочь отвести хочешь?

Градус в голосе бывшей нарастал с каждым словом. Я невольно усмехнулся, она все еще в своем репертуаре.

— Тебя разве еще может это удивлять? — спросил совершенно спокойно.

— Она тебя так вот просто, взяла и простила?

— Нет, непросто, нет, не простила. Но это не важно, Вик. Я всё равно буду рядом с ними теперь. Я должен и за себя, и за тебя.

— Что ты несешь, Смирнов! Ты б себя только слышал! — завопила бывшая. — Смотри! Не переплюнь Гараева по шизе! Нашли блядь, хуёв повелительницу!

— Будь осторожна. Береги дочку, — завершив разговор, отключился.

Я очень хочу Арину. Очень!

Я задыхаюсь от желания рядом с ней! Но я никогда не позволю себе даже губ её коснуться, против ее воли. Именно потому, что я не Вадим! Я все разрушил сам. Но и восстановлю тоже сам! Без насилия.

Арина все еще напряжена рядом со мной, все еще обижена и сторонится меня, но взгляд ко мне, уже куда теплее. Особенно, когда видит меня рядом с Надюшкой. Она к нам редко приближалась, очевидно, чтобы не питать меня лишними надеждами, но наблюдала издали всегда с теплой улыбкой.

Плюс, я иду на хитрости.

Приходя сюда, стараюсь выглядеть и пахнуть безупречно. Так, как ей всегда нравилось. Она ведь молодая женщина, в самом соку. Физиологические потребности, вечно игнорировать не получится. Отсюда она никуда не выходит и вряд ли предпочтет Салынского, а не меня, когда припрет. Разве что, тупо из мести, может лечь под старика.

От этого мерзкого предположения меня всего передернуло, к горлу подступила тошнота, и стало тяжело дышать.

Нет! Она так со мной не поступит! Не сможет опуститься до такого! Если, конечно, отец сам не обратит на нее внимание. А в последние недели он, кстати, ночует только здесь, а Арина начала меня как-то особо избегать. Не к тому ли?

Черт!

Ярость в груди вспыхнула в мгновения ока. Пальцы сами собой сжались в кулаки, я схватил с полки маленькую вазочку и запустил ею в стену.

Иногда пар выпускать лучше так, чем срываться на людях.

— Игорь! Что случилось?! — испуганно спросила Арина, выходя из ванной.

— Что у тебя с ним было? — выпалил рефлекторно, так зыркнув на девушку, что она шарахнулась в сторону.

— С кем? Вадим звонил?! Что сказал? — мгновенно всполошилась Арина.

— Нет. Не звонил. Не звонил. Извини. Черт! Садись есть, пока не остыло.

Арина шокировано уставилась на меня, потом перевела глаза на осколки вазочки на полу и поняла все по-своему;

— Что случилось? Зачем разбил? Новости нехорошие?! Не скрывай от меня! Слышишь! Не смей!

— Нет новостей, Арин. Я просто злюсь. На себя злюсь. Твоя правда — я привел сюда эту мразь. Проморгал! Хреновый из меня спец по кадрам.

— Я не меньше виновата. Если бы была все время с ней, этого бы не случилось!

Видеть слезы Арины было невыносимо. Подошёл и аккуратно вытер их пальцем. Она не отстранилась, только с мольбой смотрела в глаза.

— Будет нам урок на будущее. Я найду ее, Арин. Обещаю. Поешь, прошу.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Мы сели за столик, на котором стоял поднос, и принялись за еду. Арина впервые смотрела на меня так пристально, словно искала ответ на какой-то важнейший вопрос сейчас.

— Ты ведь специально перевелся в академию после третьего курса? Не случайное решение, да? Ты мечтал, что выучишься на отлично, станешь лучшим спецом и однажды посадишь Вадима, пусть даже и, подставив, но ты разрушишь его жизнь так же, как он однажды разрушил твою? — спросила наконец, дрожащим голосом.

— Да, именно так. С этими мыслями вставал и ложился ежедневно, все эти восемь лет, — подтвердил очевидное, искренне не понимая укора в глазах бывшей.

— И мою за одно, да? Мечтал, как оставишь меня без средств к существованию, опозоренную и бездомную. Именно это двигало тобой все эти годы? Я права? Мечтал еще раз плюнуть мне в лицо и рассмеяться?

— О тебе не так, думал, — признался честно.

— А как думал?

Хотел добиться от него признания, о том, как было все на самом деле, и если права ты, думал, что и его убью и на себя руки наложу тогда. Думал, что не смогу жить с таким грузом. Не смогу тебе в глаза смотреть. И верь — не смог бы, если бы не дети.

Я чувствовал, как по моим щекам бегут скупые слезинки, Арина отвернулась, чтобы смахнуть свои.

— Я так ждала, что позвонишь, что раскаешься. Попросишь прощения и спасешь меня! До последнего ждала! Только этой надеждой и жила.

Слова Арины убивали меня без ножа! Я очень хорошо, понимал ее отчаянье. Я чувствовал его каждой клеточкой. Именно оно и подтолкнуло Арину к страшному, потому что, она действительно ждала меня до последнего. Лишь когда осталась с ним наедине, в номере для новобрачных, надежды и силы оставили ее окончательно.

— Я знаю, что нет мне прощения, Арин! Знаю! Вижу, как тебе до сих пор больно даже смотреть на меня! Я предал тебя! Обманул твои ожидания. Ответь мне лишь одно, скажи, как есть — если я умру, тебе станет легче и спокойнее?

Арина посмотрела на меня очень внимательно, так словно прямо сейчас и решала мою судьбу, достоин я жить дальше, или нет.

От крайне внимательного взгляда меня пробрало мурашками, если скажет что-то типа — Да я даже не заплачу, если тебя не станет. Я ей-богу, больше не смогу смотреть ей в глаза. Это признание окончательно убьет все хрупкие надежды на мир и какое-либо будущее.

Арина мучила меня своим пронзительным взглядом довольно долго, затем произнесла очень тихо:

— Пожив здесь, рядом с тобой, я поняла, что смертельно устала злиться, и обижаться. Эти эмоции негативные, они тяжким грузом, лежат на моей душе, отягощают ее, тянут куда-то вниз и не дают дышать свободно.

Я устала от этого. Я хочу дышать свободно, полной грудью. Я жить хочу! Жить, а не держаться за темное прошлое! Так что, считай, что я тебя простила, и больше мы к этим темам возвращаться не будем. Хорошо?

— Хорошо. Но мне только считать, что ты меня простила, или ты простила действительно? Мне это принципиально важно, пойми.

— Я же сказала — обида тянет вниз, а я снова хочу крылья за спиной. Вперед идти хочу.

На губах Арины расцвела теплая улыбка, и мне захотелось плакать. На сей раз, от счастья.

Я не видел этой обворожительной улыбки, в которую был влюблен с первого класса, целых восемь лет! Именно без этой улыбки я не мог нормально дышать и спать все это бесконечное время.

Боже! Неужели этот ад, наконец, закончился, и мы спокойно сможем пойти вперед, в будущее?