— Найди мне ее!! Слышишь! Найди! И чтоб живую! Иначе, клянусь! До тюрьмы ты не доживешь! Я лично! Все до единой косточки тебе переломаю!

— Вдали слышу шум машин! — Вика неожиданно материализовалась прямо перед нами, так, что я аж подпрыгнула от неожиданности. — Валить отсюда надо! Немедленно!

— Поехали! — Вадим схватил меня за руку и потащил за собой.

— Ты куда это собрался? Любящий папаша! У нас дочь пропала! Забыл??

Я со всей силы наступила Вадиму на ногу и вырвалась из его хватки.

— Езжайте куда хотите, а я останусь здесь!

— Нам без нее никак! — прошипела Вика. — Хватай ее! За девчонкой позже вернемся!

Далее, все было как во сне: я выхватила из-за пояса пистолет, отдернула предохранитель и наставила на парочку:

— Валите нахрен, куда хотите! Я остаюсь здесь! С дочерью!

Глаза Вадима расширились от удивления и страха.

— Не дури, Арин! Мы вернемся! Покружим их, оторвёмся и вернемся. Этого они точно ожидать не будут.

— К костям волками обглоданным вернёмся?! — взбесилась я. — Вот она, вся любовь твоя показная! Вали нахер отсюда, вместе со своей отцовской любовью! Мразь!

— Так он же был всю жизнь хорошим папочкой, исключительно мне на зло! — от голоса Игоря, я вздрогнула, обернулась к нему, и Вадиму хватило этих мгновений, чтобы выбить у меня из рук пистолет, схватить меня, прижать к себе и приставить к моему виску холодное, дуло оружия.

— Уходи! — приказывает он решительно. — И своим скажи, чтобы ушли. У меня рука не дрогнет, ты знаешь. А тебе потом жить с этим! — дуло пистолета до боли вжимается мне в висок.

Как ни странно, страха нет. Думаю, только о том, что вот именно сейчас не дай боже выйти Надюше к нам! Ибо миром, все это не закончится точно.

— А ты-то как с этим жить будешь? Как дочери любимой в глаза посмотришь? Рано или поздно, выйдешь ведь, и она найдет тебя. Чтобы посмотреть в глаза любимого папочки, убившего маму, — спокойно парировал Игорь.

Какого черта он один и в его руках даже нет оружия? Он, что, действительно надеется лишь на уговоры?

Вадим лишь нервно рассмеялся.

— Ты ведь не дашь мне там жизни, верно? Меня потихому там прикопают, годика через три, когда вся шумиха утихнет? Я прав?

Игорь спокойно покачал головой:

— Собаке, собачья жизнь. И ты свою, вкусишь сполна, дружок. Смерть, это слишком просто для тебя.

— Звони! Отзывай! — приказывал Вадим, сдавливая меня еще крепче.

В это мгновение прозвучал выстрел, от которого у меня едва сердце не остановилась.

Как в замедленном кино, с ужасом наблюдаю как Игоря отбрасывает назад, но взмахивая руками он ловит баланс и остается стоять на ногах, я вижу, как его рука тянется назад, за пояс, но чувствую, как Вадим отводит свою руку с пистолетом от моей головы, понимая, что сейчас он тоже выстрелит в Игоря, я со всей силы вцепилась ногтями в руку мужа и попыталась лягнуть его в коленку,

Прозвучал еще один выстрел, а за тем еще один.

— Игорь!! — ору в ужасе, видя, как бывший падает.

Не знаю каким чудом, мне-таки удалось вывернуться.

Бросилась было, к Игорю, но Вадим снова схватил меня, со всей силы приложил спиной о сосну и начал душить.

Сколько же звериной злобы и ненависти было в глазах у супруга.

Совсем как тогда, в нашу первую, самую ужасную в моей жизни ночь.

Люди так не смотрят. Это же демон в человеческом обличье! Демон, пришедший за мной.

Вначале, инстинктивно, я пыталась оторвать руки Вадима от своего горла, но все без толку. Чем больше пыталась, тем больше негодяй давил.

Я закрыла глаза.

Не хотела, чтобы последним, что вижу в этой жизни, были лютые глаза моего истязателя.

Перед внутренним взором тут же предстала картина вчерашнего вечера и сладкие, и мягкие кубы любимого.

Это, пожалуй, самое приятное, что случилось со мной за последние восемь лет.

Спасибо господи!

Может и зря я столько недель его сторонилась? Сама себе продлила муку.

Береги, пожалуйста Надюшу. Надеюсь, Стёпа ее не оставит!

Горло заполнилось вкусом крови, боль уже почти не чувствовала. Перед глазами начали мелькать кровавые вспышки, катастрофически не хватало воздуха, в ушах звенело, но краем угасающего сознания я уловила, что прозвучал еще один выстрел, а следом, я услышала глухой звук удара, Вадим вскрикнул и резко отпустил меня.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Я упала и жутко закашлялась. Сдавленное горло невыносимо болело.

Глаза открыла, но все равно, ничего перед собой не видела, кроме кровавых звездочек, то и дело вспыхивающих перед глазами.

Когда немного пришла в себя, услышала позади отчаянное кряхтение и хрипы. Обернувшись, увидела, что Игорь сидит на Вадиме и душит его, а тот уже судорожно дергает ногами

— Прекрати! Остановись! — кричу в ужасе, но, наверное, меня не слышно.

Горло болит жутко. Каждый звук дается с невыносимым трудом, и мне лишь кажется, что я кричу.

В отчаянье оглядываюсь по сторонам и делаю единственное, что в моих силах: поднимаю с земли чей-то пистолет и без всякой жалости стреляю в Смирнова.

Никогда не думала, что так сложно может быть открыть одну дверь. Всего лишь одну дверь, за которой находится дорогой тебе человек.

Нет. Не дорогой! Это неверное в моем случае слово. Не безразличный. Вот это правильнее. Был бы Смирнов мне безразличен, дверь бы сейчас открылась легко и просто.

Прощаться во второй раз, конечно, не так ужасно, как в первый, но тоже нелегко. Сердце в груди неприятно ноет..

Полтора месяца проведенные вместе, сделали свое дело — я снова привязалась к Игорю, хоть и очень старалась все это время, избегать его общества, не смотря на все его попытки, снова сблизится.

Боже! Умоляю! Пусть он все поймет и не попросит меня остаться!

Выдохнув, повернула ручку вниз и толкнула дверь вперед.

Сердце таки зашлось от боли, когда его увидела. Сразу вспомнилось то давнее, давнее время, когда на него было страшно смотреть после боксерских спаррингов. Эти вечные кровоподтёки и фиолето-красные скулы.

Каждый его выход на ринг, отнимал у меня год жизни минимум. Но я очень старалась не плакать и не просить покончить с этим, понимала, что для них с Вадимом это было очень важно тогда. Такое тупое, чисто мужское самоутверждение. Набить другому морду, чтоб и себе и всем вокруг, доказать, что царь горы. Большего я за этим не видела и сейчас не вижу.

Но меня пугало сейчас совсем не поцарапанное Вадимом лицо Игоря, это быстро пройдет, а вот, то, что все его тело было туго перебинтовано, печально.

Бронежилет спасает жизнь, и это хорошо, но от ушибов внутренних органов и поломанных ребер, все еще никуда не деться.

Игорь сразу повернул голову на звук открывающейся двери и поморщился от боли.

— Как ты? — спросила тихо, подходя ближе.

— Нормально, невпервой. Через две недели и не вспомню, — храбрится, то храбриться, а от боли морщится. Только непонятно — с какой стати больно и мне тоже сейчас? Грудь вдруг заломило так, что не вздохнешь. — Ты как?

— Отлично! — тоже храбрюсь, как могу.

— Довольно тем, что натворила? — Смирнов смотрит строго, с осуждением, словно учитель на провинившуюся второклашку.

— А что же я такого натворила? Ну, подумаешь, прострелила засранцу и без того поврежденное колено, на память. Ну, так ты бы его и вовсе убил, если б я тебя не остановила! Вы оба, должны мне еще спасибо сказать! Тебя я избавила от срока за убийство, а ему и вовсе, жизнь спасла.

— Ты так и не объяснила: какого лешего сама туда поперлась? Почему мне не сообщила? А если бы с Надей что случилось? Ты б потом как с этим жила, а?

— Я не хочу даже думать об этом! Зачем? Ничего теперь уже не изменить. Я действовала на эмоциях, да. Но так как мне казалось, что лучше на тот момент.

— А если бы Надя наткнулась не на Витю, а на волка…

— Хватит уже! Не случилось этого и, слава богу! Эта моя импульсивность еще много лет меня во снах кошмарить, и без твоих укоров, будет! Сейчас Надя в полном порядке! Играет с Марьяной. Я ей сказала правду, что ни в какую Турцию я бы к ним не приехала, что Вадим просто хотел украсть ее у меня, и что жить вместе мы больше никогда не будем, потому что, мы больше не любим друг друга. Так бывает. У него есть другая любимая женщина — Вика. Она наревелась, конечно, но приняла сию данность. Правда очень просила поговорить с Вадимом, через его адвоката мы это сделали вчера. И это было ужасно! Я до сих пор в себя не пришла.