Смолчала.

Будто сам не знает!

Хватает меня за плечи. Встряхивает, заставляя посмотреть на себя.

— Теперь мы квиты? Теперь ты успокоишься? — спрашивает с жаром.

Нет. Не успокоюсь, дорогой. Не успокоюсь!

Думаю, сцепив зубы.

— У меня ничего не было с этой Лирой! Клянусь!

— Значит, я просто рано вошла! — огрызнулась не сдержавшись.

Решила бить его же оружием, значит надо довить на его вину до конца. Как и он делал все эти годы.

— А я? Я рано пришел? Или поздно? — голос мужа дрожит от гнева, плечи мои сдавливаются сильнее.

Выдыхаю и отвечаю чистую правду:

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍- Вовремя. Идем.

Муж снова встряхивает меня, заглядывает в глаза.

— Все хорошо, Ариш! Я прощаю тебя, Ариш! Слышишь?! Что бы там сейчас ни происходило, прощаю! И ты меня прости, родная! И мы забудем это время, и ты и я забудем. Чего только не происходит в семьях. Надо уметь прощать! Я готов. Ради нашей дочери и нашей любви, я тебе уже все простил. Ты моя, Арин! Ты только моя. Я знаю.

Прижимает меня к себе, слишком крепко и как всегда, не дожидаясь ответа. Ему никогда не интересно мое мнение, мои мысли и чувства. В его доме у меня нет своего слова. Он все и за всех решает сам.

Господи! Дай мне сил пережить эту ночь!

Нет, бить меня он не будет. Но его ласки для меня куда мучительнее побоев.

Где твои туфли?

— Спали, потеряла, — отвечаю, утирая слезы отчаяния, но Вадим, наверняка их принимает за слезы облегчения. Он все, всегда понимает и трактует только так, как ему выгоднее.

Быстро подхватил меня на руки.

— Тапочки оставь хозяину, или, там все же хозяйка?

Вадим уставился на меня своими холодно-голубыми глазами и, по моему, позвоночнику проходит сотрясающий разряд тока, когда понимаю, что он же завтра обязательно выяснит, кто здесь живет! Он не оставит это просто так!

К счастью, Надюшка уснула в машине и ехали мы домой молча.

Черт! Я ведь даже не знаю номера его телефона! Так бы хоть позвонила, предупредила, чтобы был осторожнее. Надеюсь, он и сам догадается, хорошо зная Вадима.

Господи! Сколько лет! Сколько гребаных лет, я мечтала о том, как он вернется, поймет, что был не прав и со слезами, и на коленях будет умолять меня о прощении! А я не прощу! Не за что не прощу! Я ему… Я просто плюну в его поганую морду, гордо развернусь и уйду с высоко поднятой головой, королевой!

И что в итоге?

Рыдала вместе с ним как дура! Еще и целовать себя позволила! Более того! Сама отвечала на его поцелуи!

Теперь Смирнов точно, с полным правом может думать, что я шалава!

Ненавижу себя за это! Просто ненавижу!

Но я и подумать не могла, что неожиданная встреча с Игорем станет для меня таким потрясением!

Он такой родной и одновременно чужой! Как и тогда. В тот день, когда я видела его в последний раз.

Но меня так накрыло прежними чувствами к нему, что сердце чуть не разорвалось!

Его поцелуи по-прежнему были сладкими, требовательными, желанными.

Мне до безумия захотелось снова принадлежать ему. Почувствовать его на себе и себя под ним.

Не потому, что я блядь, или озабоченная какая! Вовсе нет! Я ни разу не изменяла мужу. Секс для меня утерял всякий интерес и ценность, после той ночи, когда меня взяли силой. Я ни разу не хотела мужа, ни разу даже не поцеловала его сама, без его просьбы. А физическую потребность в близости он вполне удовлетворял. Так, что изменять из-за секса, я не видела смысла, а полюбить кого-то еще, у меня точно никогда не получится. Досыта уже налюбилась однажды.

Но это же Игорь! Мой! Игорь! Мой!

Мне хотелось шептать; — Прости меня! Спаси меня! Забери меня!

Когда он плакал в машине, мое сердце чуть не разорвалось от боли. Ведь я ни разу не видела, как Игорь плачет. Даже когда умер его двоюродный брат и маленький племянник, он держался и не плакал. А тут сидит и еле сдерживает рыдания, хватая меня за мою израненную руку. Из-за него израненную.

Он, наконец, спустя столько лет, все понял и осознал! Но ликования, о котором мне так сладко мечталось все эти годы, ради которого я, в какой-то степени жила даже, я не почувствовала.

Мне до боли захотелось все забыть, прижаться к нему и уже не отпускать! Снова захотелось почувствовать его в себе. Спустя столько лет снова ощутить восторг от близости, с любимым мужчиной. И плевать, что он там обо мне подумает! Это будет всего лишь один раз. И я имею на этот раз, полное право! Я заслужила, пока растила его дочь без него! Пока все эти ночи лежала под нелюбимым, неизменно с закрытыми глазами. Потому что не могу смотреть на Вадима, когда он надо мной. Сразу вспоминаю ту ночь, ту ярость в его глазах и ту, не человеческую боль, разрывающую мое лоно.

А все это случилось потому, что ты, Смирнов, мне не поверил! Прогнал меня! Предал меня! Не защитил! Отдал тирану и самодуру! И я, черт возьми, теперь имею право на одну компенсационную ночь с тобой. И плевать на то, что будет потом. Больше мы с тобой все равно не увидимся.

Именно с такими мыслями я позволила ему отнести себя в ту квартиру. Мне просто хотелось хоть на час забыться, словно не было меж нами тех ужасных событий и восьми разделивших нас лет.

Но когда я разделась и увидела на себе его шокированный взгляд, мое сердце оборвалось, я сразу поняла, что ничего не будет. Игорь побрезгует мной. Я-то привыкла уже к этим синякам и к боли от них. Для меня это просто печальная повседневность. Но знаю, что со стороны это смотрится страшно и отталкивающе. Вадим словно специально так метит меня, чтобы другие мужики точно побрезговали мной, если что.

Когда Игорь решительно заговорил о том, что хочет забрать нас с Надюшей у Вадима, я пришла в ужас, потому что знала — он нас не за что не отдаст, никому. А Игорю особенно. Вадим никогда не оставит нас в покое, да и я завишу от него в слишком многих, очень важных вещах.

Вадим спас моего брата от тюрьмы, хоть тот реально виноват, он оплачивает дорогостоящие лечение моей матери. И дочери подруги. Они все, в прямом смысле, не выживут без поддержки Вадима, как финансовой, так и личностной. Я не имела права подводить их. Но самое главное, я не имела права забирать у Надюшки отца, которого она просто обожает. Я не имела права рушить ее идеальный мир.

Я понимала, что Вадим прекрасно понимает, что девочка не от него. Уж слишком она похожа на Игоря. И с каждым годом, это сходство лишь приумножается. Но он любит Надю, правда любит! Они очень много времени проводят вместе и им хорошо и весело.

Вадим называет Надю “моя радость” и я никакого права не имею отнимать у него эту радость.

Он всегда был рядом, всегда поддерживал. Заботился, играл, развивал, обеспечивал, не жалея средств. А Игорь? Кто такой Игорь? Гордец! Предавший свою любимую, молившую о защите и прощение! Хотя я и ни в чем не была виновата, но все равно умоляла его простить меня! На коленях умоляла, но была отшвырнута в сторону. В самом прямом смысле.

— Я сам уложу, — прошептал Вадим, когда мы вошли в наш дом. — Иди, приготовь для нас ванну с хвоей и морской солью.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Я содрогнулась, но кивнула.

Вадим очень любит заниматься любовью в наполненной ванне. Возможно потому, что в горячей воде мое тело, более мягкое и отзывчивое, чем просто на постели.

Ничего с собой поделать не могу! За восемь лет, что мы вместе, я так и не смогла его простить и научиться расслабляться в его объятиях. Каждый раз мне вспоминается та ночь. Тот мой ужас и та нестерпимая боль. Понимаю, что это какая-то не здоровая зацикленность, но ничего с собой поделать не могу!!

Он каждый раз мне шепчет о любви, как и тогда. Шепчет, что я милая, любимая, единственная. А я лишь крепче сжимаю кулаки и зубы, чтобы справиться с диким желанием, откусить ему ухо и выцарапать глаза.