— Так быстро?

— Передумала? — усмехнулся, чувствуя, как всего аж перекосило от горечи в сердце.

— Нет, не передумала, но это слишком быстро как-то. Я так не могу. Он же сразу все поймет! И возненавидит нас! Меня! Он ведь выйдет! Пусть даже через пять, десять лет, но выйдет!

— У нас будет много времени, мы что-нибудь придумаем, не бойся.

— Игорь!

— Я совсем не про то. Успокойся.

— Я подпишу, но чуть позже. Хорошо?

— Хорошо.

Было видно, что Арину не слабо так коробит и мне пришлось ей уступить. Несмотря на то, что очень хотелось, раздавить Гараева немедленно! Сию секунду! Но Арина была не готова так резко изменить свою жизнь. Не исключено, что и Вадима просто жалела.

— Я оставлю это здесь, — сложил бумаги в папку и положил перед девушкой. — Как решишься и подпишешь, сообщишь.

— Хорошо. Обязательно! — бедняжка даже выдохнула с явным облегчением.

— Вера сказала, что ты ему, не один раз бабу подсунуть пыталась, чтоб был повод самой уйти? Неужели, думаешь, что отпустил бы?

— Ну, если б там влюбился бы, то почему и нет?

— Такой как он, скорее бы устроился на две семьи жить, но тебя б не выпустил, поверь! Это ж дело принципа. Понимаешь?

Арина нахмурилась;

— Нет. Какого принципа?

Он сделал это с тобой не потому, что любит, или настолько захотел, до безумства. Он же отобрал мою любимую игрушку, отобрал, сломал и использует дальше, как хочет. Тешит свое властное самолюбие, не отпуская тебя, мучая. В своих мыслях, мне назло.

— Думаешь, все дело в ненависти к тебе? Что-то я ее не замечала.

— А он очень хорошо ее скрывал. Все началось с бокса. И с моих постоянных побед в спаррингах с ним и на соревнованиях. Я видел, как его аж трясет, когда раз за разом побеждаю я, а он лишь второй. А когда я победил на областных соревнованиях, у него и вовсе нервный срыв случился. Он бомжа, чуть на смерть не запинал. Кольку-вонючку. Помнишь его? Еле втроем оттащили. Бедняга, от побоев потом так и загнулся. До сих пор помню, как Вадим орал во все горло — Ненавижу! И не подпускал именно меня к себе, тогда. Сверлил взглядом, полным волчьей ненависти.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Потому как побледнела Арина, было видно, что она вспомнила то время. Бомжик был безобидный. Его все подкармливали. И Арина больше всех, конечно. Очень плакала, когда он умер.

Вспомни это, родная. Вспомни. И не забывай никогда теперь, кто это сделал.

— Почему ты мне не рассказал? — спросила очень тихо.

— Не поверишь! — за друга стыдно было, — горько усмехнулся. — А тут еще и самая красивая и успешная девочка в классе, гуляет не с ним. Вот и сложилось все в одно. И выплеснулось в то, что имеем, в конце концов. Я только теперь понимаю, что он продумывал все долго и тщательно! Как маньяк. Мать его! Умело сыграл на моих принципах, честолюбии и ревности. Знал, что буду ослеплен яростью и наломаю дров. Мы ведь с ним, за три дня до этого, железно договаривались, что я зайду за ним с утра, и мы поедем на рыбалку! Я и зашел! Дурак! Ой, дурак!

Мне жутко захотелось напиться, потому что понял, что просто не могу смотреть Арине в глаза. Меня буквально жгло просто нестерпимое желание, самому себе по морде надавать.

А еще, очень хотелось обнять печальную Арину, но я понимал, что просто не имею на это права теперь. Она сама должна подойти ко мне, когда простит. Если простит.

Глаза невыносимо жгло. Сидел и, опустив голову, тупо смотрел на свои руки, пока Арина не заговорила:

— Я знаю, что сейчас не время, но я все же скажу, чтобы и меж нами недосказанности больше не было. А то, это знание мучает меня теперь и создает ощущение, что и я тебя обманываю в чем-то. Хотя, вовсе не я.

Арина замолчала в нерешительности, закусив от волнения нижнюю губу.

Так и не истребила в себе эту еще детскую привычку.

— Говори. Хуже, чем есть, все равно уже не будет.

— Прежде чем скажу, хочу, чтобы ты понял, что, я не хочу навредить твоим отношениям с Викой, я не мщу сейчас, но, как есть….

Помолчав немного, словно в драмтеатре, Арина выдала:

— Идею всего этого сумасшествия, ему подала твоя жена. Он лишь воплотил. Она убедила его, потому что, тоже очень хотела получить тебя.

Услышанное было настолько невероятным, что мне в это нисколько не поверилось. Это как пить дать, подлые сказочки Гараева!

— Откуда тебе это знать? Неужели Вадим сказал?

— Нет. Не Вадим. Она сама. На эмоциях, в первые минуты встречи покаялась.

— Сама? Как так? Почему?

— Считает случившееся с Любой, искуплением за грех такой. Сказала ему, что ты нас не простишь, только если увидишь нас в одной постели. Он и продумал как это все лучше сделать. Больше года как я поняла, думал.

Мне стало тяжело дышать. Глаза зажгло, словно в них песка насыпали. Верить в услышанное не хотелось до последнего. Но это все легко проверить, так что, врать, Арине ни к чему.

— То есть. Ты хочешь сказать, что она с самого начала все знала? Всю правду знала? Что ты действительно была поругана, Вика знала?

— Да, Игорь! Вика это знала, — безжалостно кивнула бывшая и в моем сердце реально что-то оборвалось, как вспомнил сколько сил Вика потратила на то, чтобы убедить меня, что Арина — это та еще вертихвостка по жизни и только я, дурак влюбленный не замечал! Всем остальным давно известно было!

Горечь, вперемешку с яростью, сокрушающей волной затопили душу и сознание.

Убью! Просто убью!

Мои мысли видимо отразились и на моем лице, потому что, как только я вскочил, Арина сразу бросилась ко мне, и вцепилась в руку.

— Она права, Игорь! Права! Вам обоим уже воздалось за все! Не злись! Успокойся! Разлад меж вами, повредит девочке! Вы оба, сейчас должны быть рядом с ней и должны улыбаться! Это важно! Пожалуйста!

Она, как всегда, была права, я это понимал, но…

— Я восемь лет прожил во лжи, Арин! Я восемь лет был во всем виноват! Я, та самая бесчувственная тварь, по вине которой распалась наша семья. А ты мразь, которую свет еще не видывал и кому только за моей спиной не давала!

— А ты всему с готовностью верил, да? Верил?

Боль в глазах Арины, словно нож резала мое сердце, но я ответил, как есть:

— Не верил, но принимал, чтобы хоть немного полегче дышалось.

Арина резко отшатнулась от меня, словно обожглась. В ее огромных глазах снова заблестели слезы.

Кажется, я опять все испортил. Но, за то, тоже сказал правду, как она есть. Надеюсь, именно это она позже поймет и оценит.

Ушел не прощаясь. Поехал к дочери.

По дороге, чтобы не нагнетать настроение и не попасть в аварию со злости, думал исключительно о дочери, о том, что она непременно скоро поправиться. И мы пойдем с ней гулять в парк, и там я ее познакомлю с Надюшкой. Арина под остынет и согласится. Я уверен. Девочки обязательно подружатся и будут, не разлей вода.

Такие светлые мысли заставляли улыбаться. Так и доехал до центра.

Дочка чувствовала себя неплохо сегодня. Раскрашивала картинки яркими цветами.

— Это я о следующем лете мечтаю. Когда мы все вместе сможем пойти в парк, на карусели, — глаза дочери сияли от предвкушения долгожданного развлечения, и я готов был, на что угодно сейчас, лишь бы ее мечта осуществилась.

— Обязательно пойдем, милая. Обязательно! Может, даже и в этом году еще успеем.

— Почитаешь мне сказку?

— Конечно! Иди сюда!

Подхватив дочку на руки, взял со стола "Буратино. "

— Вы тут читайте, укладывайтесь, а я пойду, душ приму! — Вика отложила книгу и встала.

— Иди. Потом поднимемся в кафе, поужинаем. Я голоден.

— Хорошо!

Услышав об ужине, бывшая аж просияла. Все еще не теряла надежды снова воссоединиться, наверное.

Хрен поймешь этих баб! Инициатором развода была именно она. Ведь я бесчувственный, мне на все на свете срать и она так больше не может.

Неужели думала, что я побегу за ней сломя голову?