— Кто вам меня порекомендовал?

— Хороший вопрос. Но на него я отвечу позже.

— Вы хотите услышать «да», а потом вдаваться в подробности?

Я вряд ли отвечу вам согласием. Даже на ваших условиях. Гангстера из меня не получится, против мирных людей я воевать не привык.

— Не воевать, а защищаться, если этого потребует обстановка. В Техасе вы разгромили банду подонков. Не так ли?

— Вы правильно заметили — подонков!

— Никто не требует от вас поднимать оружие на людей, можно обойтись без брови.

— Фантастика! Да вы и сами понимаете это.

— Я хорошо знаю банковскую систему, и у меня все продумано до мелочей. Я ведь не головорез из команды Капоне. Во всяком случае, вас никто не заставляет стрелять. Вы наверняка не из тех, чьи счета в банке перевалили за шестизначные цифры. Вам ясно, что эти деньги не заработаны горбом. Вы знаете, кому они принадлежат. Не таким, как мы, а тем, кто у нас их отнял. Я хочу получить свою долю обратно.

— Наслушались красной пропаганды и решили сделать революцию?! Таких, как я, полно. Почему вы остановились на мне?

— В революции я не верю, в пропаганду тоже и остановился я не на вас. Я служил в морской пехоте, как и вы, но значительно раньше. У меня был друг Генри Бард. Я демобилизовался и поступил в университет, а он завербовался рейнджером на Карибские острова. Полгода назад я нашел его и хотел притянуть на свою сторону, но, к сожалению, Бард попал в переплет на Ямайке, и ему раздробило бедро. Он вышел в тираж и сел у камина на ранчо отца. Бард рассказал мне историю своего друга Энтони Грэйса, который дезертировал из армии и вернулся на континент, чтобы отомстить за честь своей малолетней дочери. Банда подонков изнасиловала двенадцатилетнюю девочку в ее собственном доме в то время, когда ее мать прохлаждалась с любовником, оставив ребенка без присмотра. [3] Его рассказ привел меня в бешенство. Я был целиком на вашей стороне. Я поехал в Хьюстон и кое-что раскопал. Чернокожий паренек по имени Джо Чемберс мне рассказал историю, как вы разделилась с этой бандой.

— Но Чемберс не знал, как меня найти.

— Но я очень хотел вас найти. А когда я чего-то хочу, то добиваюсь своего. Джо действительно не знал, где вас искать. Он вывез вас на северное шоссе Джорджтауна, где вы пересели в машину и уехали из штата. Для начала я воспользовался военным ведомством, где как «журналисту» мне разрешили покопаться в старых архивах наших колониальных войск. Там нет никаких секретных данных, и это не составило особого труда. Я нашел вашу военную карточку и выяснил, что из ваших родственников живы два брата. Один живет в Калифорнии, второй в Чикаго. Младший брат — преуспевающий адвокат в Лос-Анджелесе, с хорошими связями и прекрасным положением в обществе. Женат, имеет двоих детей. Не знаю почему, но чутье мне говорило, что вы отправитесь к одному из своих братьев. Старший ваш брат имеет ресторан в Чикаго. Точнее, совладелец. Он одинок и ведет замкнутый образ жизни. Мой выбор пал на Чикаго не потому, что до Чикаго ближе, чем до Калифорнии, и не потому, что младший брат мог вас не принять. Вряд ли вы сами захотели бы стать для него обузой. Беглый убийца никогда не мог придать своему родственнику лишнего веса в обществе. А если вспомнить, что Чемберс вывез вас на северное шоссе, то мои догадки подтверждались. Мои люди проверили дом вашего родственника в Чикаго. Конечно, вас там не оказалось. Рэд Грэйс большую часть времени проводил на работе. Ресторан «Вирджиния» находится на шестидесятой авеню в многоэтажном доме, занимая весь первый этаж и, конечно же, подвал. Несколько дней наблюдений убедили меня в том, что вы скрываетесь именно там.

После закрытия ресторана служащие покидают заведение через тридцать-пятьдесят минут. Рэд, однако, задерживался дольше других, на час или два.

Мой человек под видом электрика проник в подвал. Достаточно было сделать замыкание на верхних этажах. Силовые щиты расположены внизу и, несмотря на протест Рэда, он был вынужден впустить в свою берлогу постороннего. При этом Рэд очень нервничал, хотя в подвале достаточно подсобных помещений и многие заперты на висячие замки. Отличное убежище! На нем мы и остановились. За рестораном и за вашим братом было установлено круглосуточное наблюдение. Я понимал, что вы не из тех людей, которые способны вынести добровольное заточение слишком долго. Лучше быть подстреленным в полете, чем сгнить среди крыс. Это та пружина, которая всех нас объединяет. Этим мы отличаемся от обывателя. И только эта причина привела меня к вам. Ну ладно, вернемся на исходную точку. Наблюдение длилось около месяца. Четыре дня назад Рэд Грэйс идет в ломбард и закладывает золотые часы с монограммой. Фамильная реликвия. Очень странный шаг для обеспеченного человека, и вряд ли он сильно нуждается в деньгах. Похоже, вы не захотели брать у него денег, что вполне похоже на такого человека, как Тони Грэйс. На вырученные деньги Рэд покупает одежду на два размера больше, чем носит сам, затем едет на вокзал и берет билет до Колумбуса. Мой человек, который стоит за его спиной, скупает остальные места в том же купе, на этом следствие закончено. Как вы видите, в расчетах я не ошибся. Половина дела сделана, Теперь меня интересует только ваше согласие на сотрудничество.

— Вы нашпигованы информацией, как рождественский гусь яблоками. Вам могут позавидовать опытные сыщики ФБР.

— К их сожалению, мы по разные стороны баррикад. Полиция вас не нашла и не найдет. Я умею не только искать, но и прятать. Однажды я спрятал четверть миллиона под самым носом у полиции. Денег они так и не нашли. Через несколько лет мне пришлось самому отдать эти деньги, по собственной воле. Глупая история! Теперь я хочу вернуть свое, и вернуть с процентами.

— Вы фанатик!

— Возможно. Я играю с вами в открытую, Грэйс. Мне нечего скрывать. Вас разыскивают за убийство первой степени в шести штатах. Я не пускаю вам пыль в глаза и не гарантирую жизнь. Но вы не из тех людей, которые могут быть казнены как преступники. Смерть в бою — это смерть солдата. Вы ходите по лезвию бритвы, рискуете каждую секунду. Рискуете тем, что живете. Точнее — бездарно существуете. Ведь на моем месте сейчас могли бы сидеть агенты ФБР или полиции, и они вам предложили бы только один выход — петля на шею, Я предлагаю другой, более гуманный, путь. Пусть он называется преисподней или саваном, как хотите, но он добровольный.

— Как бы вы ни были умны, но в вашей затее нет шансов на спасение.

— Я вам не предлагаю шанс. Это шанс для Бетти, вашей дочери.

— Возможно, здесь вы правы. Вы нашли нужную струну. Но ради чего рискуете вы, Дэйтлон? Зачем затеваете игру с огнем? У вас, как я догадываюсь, нет неприятностей, похожих на мои?

— Я игрок. Я много раз проиграл и теперь почувствовал в себе достаточно сил, чтобы выиграть. Я ставлю на кон все! Иногда мне кажется, что я похож на человека, который, сам того не подозревая, сгорает от нетерпения раздеться донага на публике. Все мои промашки не прошли даром. Накопился опыт, и пора сбросить с себя шкуру осла.

— Самоутверждение через террор?!

— Вы неправильно понимаете мои намерения. Взять банк — это не значит стрельба из автоматов и груда трупов. У вас солдатский подход. На деле все иначе. Другое дело, что мои люди должны быть готовы к худшему. Такое дело всегда рискованно, и мне нужны люди, готовые идти на риск.

— Поэтому вы набираете таких, как я? У которых нет выхода. Нормальный человек не станет связываться с сумасшедшим.

— Когда-нибудь моя затея превратится в легенду.

— Живой или мертвый, черт подери, но я не хочу быть частью легенды!

— Смысл не в легенде. Все значительно прозаичнее. Нам нужны деньги.

— К черту деньги!

— Не думайте только о себе. Ваша шкура и центра на сегодняшний день не стоит. Взгляните на себя со стороны.

— Возможно. Но я не грабитель!

— Чепуха! Это лишь подложка. Грабеж, деньги, легенда, газеты. Скорлупа. В вас сидит протест. Каждый ваш шаг в жизни — это протест. Если в вашем мозгу найти ту ячейку, где он хранится, и удалить ее хирургическим путем, то вы погибните. Больше всего в жизни вас беспокоит оглупление и безволие, которое паутиной обволакивает вас. Вы борец, вы солдат, а не одноклеточное существо. Вы уже погибли наполовину. Вот почему вы не выдержали и вышли из подвала. Встреча со мной — ваше спасение, а не гибель. Другого пути выразить свой протест у вас нет. И неважно, как это называется: грабеж, бандитизм или другое понятие из уголовного кодекса. Вас душит система. Хаос, надругательство, попустительство властей, подкуп, коррупция, насилие, ханжество, ложь, несправедливость — это движет такими, как мы, а не деньги и благополучие. Над моим предложением вы будете думать или согласитесь сразу? Но я бы не решился идти к вам с предложением занять пост губернатора. Вы бы его не приняли ни при каких обстоятельствах. Я это знаю. И не обреченных людей я собираю вокруг себя, а настоящих. Может быть, это громко сказано, но так оно и есть.