Местный вышибала с подозрением осмотрел Холэмана и не сомневался, что перед ним стоит легавый. Робин редко ошибался в людях. Вот уже пятый год он стоит в дверях варьете и на расстоянии может определить, сколько денег в кошельке посетителя. Этот ему не понравился, и приперся он в девять утра, когда все еще спят, кроме уборщиков. Робин расправил широкую грудь и встал в дверях, перегородив своей мощью дорогу. Холэман тоже не числился среди хлюпиков и имел опыт в таких делах. Четырнадцать лет борьбы с такими гориллами его кое-чему научили.

— Чего тебе надо в такую рань, приятель?

Холэман остановился у порога и постарался начать и кончить разговор миром.

— Я ищу Нэнси.

— Ищи ее дома. Варьете и ресторан работают вечером.

— Хозяйка мне сказала, что Нэнси часто ночует у себя в гримерной.

— Бывает, когда переберет лишку.

— Так случилось и в этот раз. — Я тебе сказал, что ее нет. Ты понял?

— Нет. Я привык все проверять сам. Надеюсь, ты не возражаешь?

— Возражаю. Вали отсюда, пока цел.

Холэман пожал плечами, повернулся и собрался уходить, но вдруг его массивная фигура съежилась, и будто пружинный механизм сорвал его тело со стопора. В долю секунды кулак Холэмана проделал дугу в сто восемьдесят градусов и врезался в нос Робина. Звук сломанного хряща, кровь и долгий полет внутрь забегаловки. Четыре стола были им сметены и сломаны в щепки. Вышибала оправдал свое название и вышиб головой панель в стойке бара, где и затих на неопределенное время.

Уборщица со шваброй выпрямилась, взглянула на валявшуюся на полу тушу и проследила взглядом траекторию полета. В дверях стоял рослый парень с широкими плечами, в хорошем костюме и съеденной оспой физиономией. Не так уж он плох, можно и к такому привыкнуть.

Когда он вошел в помещение, она обратила внимание на его взгляд. Неприятный, пожирающий все на пути, подозрительный и озлобленный взгляд.

— Ты мне скажешь, где я могу найти Нэнси, крошка?

Голос у него был приятный, но смотреть на него не хотелось.

— По лестнице на второй этаж. Седьмая комната.

— Спасибо, крошка.

Юл Холэман поднялся на второй этаж, прошел по коридору и постучал в указанную комнату.

— Заходи, открыто.

Холэман вошел.

Женщина сидела перед зеркалом. Было видно, что она только что проснулась. Ночная сорочка, растрепанные волосы, синяки под глазами и опухшие веки. Она выглядела старше своих лет и невооруженным глазом было заметно, что на этой лошадке хорошо покатались, если не заездили окончательно. Холэман не видел ее пару лет и ужаснулся переменам.

— Привет, Нэнси! Ты меня узнаешь?

Она взглянула на него через зеркало, взяла с трюмо чашку с кофе, сделала глоток и ответила:

— Привет, легавый! Как это тебя занесло в наши края?

— Ушел в отставку и ищу, где бросить якорь.

— Здесь тебе делать нечего. Таких, как ты, в каждой забегаловке полно. В вышибалах здесь не нуждаются.

— Я не собираюсь быть вышибалой. Можно открыть свое дело.

— Ха! На таких дурах, как я, сколотил себе капитал и теперь решил открыть свою лавочку?! Скажи, коп, скольких ты подоил, как меня, у скольких ты крови попил?

— Зря ты так. Я надеялся, что мы с тобой вместе…

— И не мечтай, гнида! Ты думаешь, что все бабы, которые с тобой спали, ждут тебя? Может быть, но только с одной целью: кастрировать тебя! Как же мы все тебя ненавидели, коп! Ты драл с нас по три шкуры, а на рождество закупал мешок дешевых булавок и всем дарил одно и то же, но при этом ты думал, вонючий козел, что все бабы только и ждут тебя, чтобы раздвинуть перед героем ноги. Вали отсюда, гнида, а то я позову мальчиков и они тебе пересчитают ребра!

Нэнси резко обернулась и швырнула чашку с кофе в Холэмана. Он успел увернуться, и посудина разбилась о дверь. Взгляд у Нэнси был бешеным, и это окончательно выбило Холэмана из колеи. Он ничего не мог понять, был растерян. Холэман ожидал совсем другого приема.

Попятившись назад, бывший капитан вышел из комнаты в коридор и побрел вниз. У него оставалась еще пара адресов, но он уже не решался ехать к другим женщинам. Как коварны эти змеи, как хитры и злобны. Теперь, когда он потерял над ними власть и контроль, эти шлюхи готовы перегрызть ему глотку. Он им не нужен даже с деньгами. Но куда ему деваться? У Холэмана не было вариантов.

Он уже успел прочитать в газетах, что произошло с его напарниками. Возвращаться к Чарли с пустыми руками? Зачем? Отдать деньги и сесть на грошовое жалованье в охрану? Это все, на что он в лучшем случае мог рассчитывать.

Но Холэман и мысли не мог допустить о том, чтобы отдать десять тысяч баксов. Второго такого случая в его жизни не будет. Капитан решил сделать еще одну попытку и заглянуть к Дорис. Эта крошка была не столь соблазнительной, но более покладистой. Лишняя сотня миль ничего не решает.

Холэман вышел на улицу, бросив небрежный взгляд на вышибалу, который сидел за столом с примочкой на носу над миской с кровавой водой.

Подойдя к машине, он услышал стрельбу и тут же пригнулся. Он не сразу понял, откуда стреляют. Его пистолет лежал в машине в отделении для перчаток.

Выстрелы повторились. Он слышал автоматную очередь, раздавшуюся с другой стороны площади. Холэман затаился и наблюдал за происходящим сквозь боковые стекла машины.

Из дверей банка выскочили четверо парней с автоматами и двумя кожаными мешками, они запрыгнули в стоящий у дверей серый «форд», и машина сорвалась с места.

По инерции Холэман впрыгнул в свой шарабан, включил двигатель, но тут же успокоился. Теперь грабители не должны его интересовать, теперь ими займутся местные шалопаи. Однако Холэман отдал должное ребятам. Слаженно работают. Дэйтлон породил целую армию пародистов.

Холэман не подозревал, что видел не пародистов, а Дэйтлона и что один из налетчиков носил имя Олин Феннер, за которого капитану обещали пятьдесят тысяч… Их разделяло чуть больше пятидесяти ярдов.

Но не только Холэман, но и любой другой человек не поверил бы, что знаменитый грабитель, который сшибает автоматной очередью хрустальные люстры с потолков шикарных рокфеллеровских банков, чистит мелкие частные лавочки в захолустье.

Однако сам Дэйтлон так не думал. Когда перед тобой открывают двери, то надо заходить. Чикаго раскалился добела и городу необходимо остыть. У Дэйтлона также имелись свои планы. Ему нужен классный водитель, а такового в команде не было. Феннер уже умудрился сбить велосипедиста при отходе, Кейси форсирует двигатель, и на него машин не запасешься. Что касается его самого и Грэйса, то они хорошо водили машину, но не лучше оперативников ФБР.

На таком уровне нельзя работать в крупных городах.

Через восемь минут машина выскочила за черту города и через милю свернула на проселочную дорогу. В нескольких ярдах от опушки стояли «паккард» и «бентли». Грабители оставили «форд», забрали из него свои вещи и переложили в свои машины.

Дэйтлон открыл дверцу «бентли» и дал распоряжения.

— Сегодня со мной едет Брэд. Тони и Олин едут в «паккарде». Разрыв в две мили, я еду первым. В случае опасности включу подфарники. До Блоквила шестьдесят миль строго на юг. В город въезжать не будем.

На этом короткие распоряжения были закончены, но машины не уехали. Грэйс отошел в кустики, а в кустиках его дожидался пожилой джентльмен. Он сидел на складном стульчике и скулил.

— Итак, мистер Кертис, все в порядке. Я же обещал вам, что скучать вам не придется. Мы управились за полчаса.

— У меня рука затекла, мистер бандит, — простонал мужчина.

— Это пройдет, мистер Кертис.

В сосну был вбит длинный стальной стержень с кольцом на конце, через это кольцо была пропущена цепь наручников, которые и натерли руку несчастной жертве. Грэйс достал ключ и отстегнул наручник.

— Теперь, сэр, вы свободны. Вот вам компенсация за бензин и неудобство. — Грэйс сунул в нагрудный карман Кертиса сто долларовую купюру. — Ваша машина в полном порядке, можете продолжать свой путь. Но хочу вам напомнить, мистер Кертис, что мы внимательно изучили ваши документы, и если вы захотите поболтать языком, то мы укоротим его, где бы вы ни спрятались. Прощайте, мистер Кертис.