— Молодец, старушка, не теряет форму. Работает с размахом. Стив ей нужен в качестве носильщика. Кто-то же должен прийти за деньгами, и этот кто-то должен быть ее мужем. К тому же рискованно заходить туда самой, а вдруг на меня наткнется.

— А как же ее доля?

— Она ее уже получила, и эти деньги лежат на ее счету в Европейском банке. Ее интересует доля других. Конечно, бедняга Стив ничего, кроме пули, не получит. Но ему будет позволено положить деньги в багажник и довезти ее до половины дороги в аэропорт. Но на шоссе ей станет нехорошо, он будет вынужден остановить машину, вывести ее на свежий воздух и свалится под откос, потяжелев на девять граммов.

— А Слим, Чико и Джо?

— Вот эти люди получат денег столько, что им хватит на всю оставшуюся жизнь. Есть еще одна девочка, по имени Бетти Грэйс. О ней мы тоже не забудем. В этой игре никто не останется в проигрыше. Каждый в ней получит свое, то, что он заслужил и заработал. Но вряд ли эти люди останутся со мной. Моя миссия закончена, голубка! Осенний ветер разнесет обо мне славу по Мичигану и улетит в небеса. А теперь давай спать. Завтра мы отдыхаем, а вечером смотрим «Манхэттенскую мелодраму» с Кларком Гейблом. Изумительное будет кино, я уже предвижу его сладостный финал.

Темень стояла беспросветная, тучи заволокли все небо. Ледяной ветер с Мичигана врезался в сосновый бор, пронизывал его насквозь и взлетал по холмам вверх.

Никто не ждет в это время милосердия от природы. Солнечных дней уже не бывает, а дожди прекращаются на час или два, но не больше.

Слим прижался к дереву и не шевелился. Он все в своей жизни делал добросовестно, и, если Крис распорядился, что этой ночью должен дежурить он, значит, он дежурил так, словно оберегал от нападок собственную жизнь. У него заледенели кости, но Слим не мог позволить себе сделать ни одного движения. Слух, зрение, осторожность — были его лучшими помощниками в жизни, и они не обманывали его. Он слышал, как минуту назад хрустнула ветка. Через двадцать секунд хруст повторился. Шум исходил справа, футах в десяти от него. Слим уже не сомневался в том, что на их территорию забрели незваные гости. Трусливые, осторожные и не слишком уверенные в себе. Но они знали, куда и зачем идут. Слим не знал, сколько их, но знал, что никого не подпустит к коттеджу.

Всю территорию пролеска вокруг коттеджа Слим выложил широкой тропой сухих веток, которую невозможно миновать. Любой нарушитель попадал в зону сушняка и не мог пройти незамеченным и неуслышанным. Чужаку придется сделать по меньшей мере четыре или пять шагов с хрустом под ногами. Это позволяло Слиму не брать с собой фонарь, и оружие, которое он не выносил.

Хрустнуло в третий раз. Совсем рядом. Слим напрягся. В воздух взметнулась крупная птица и улетела, шумно хлопая крыльями. Тело его сжалось, как пружина, готовясь к атаке. Он мог бы дотянуться до него рукой, но боялся промахнуться и выдать себя.

Ветер донес до него запах вспотевшего тела. Ветер помогал Слиму, а не противнику, это и есть справедливость.

Вдруг сверкнула молния. Вспышка на долю секунды, но она решила все. Силуэт в черном находился в двух шагах. У него не оставалось времени на раздумье, враг его также заметил. Слим рванулся вперед и выбросил правый кулак прямо перед собой. Чужак был готов к атаке. Он уклонился в сторону, и Слим лишь задел его ухо костяшками пальцев. Он сбросил плащ и встал в стойку. Черная тень сделал то же самое. Во время удара чужак что-то обронил: то ли фонарь, то ли пистолет. У него оставался один способ обороны.

В ушах Слима зашумел стадион. Он чувствовал себя на ринге. Он так истосковался по настоящему бою. Он был готов, и он пошел в атаку.

Природа сжалилась над ними, и черная туча на несколько секунд сползла с лунного диска, осветив голубым светом небольшую поляну. На траву упали длинные черные тени. Через секунду тени зашевелились.

Толпа гудела! Раздался гонг, и комментатор начал матч, брызгая слюной в микрофон.

Слим наносит второй удар! Удар в корпус, но его противник не сдается, он ловок и знает толк в своем деле. Поединок продолжается, разминка затянулась. На удар Слима противник отвечает сильным выпадом левой в корпус. У Слима сбито дыхание, но такие боксеры, как Слим Патерсон, не сдаются. Он продолжает напирать и наносит противнику свинг в голову, но удар проходит скользящей дугой и даже не лишает «черную тень» равновесия. Противник наносит хук левой и достигает цели. У Слима сломлена дыхалка. Пыл боксера затухает, Слим собирает силы в кулак и наносит прямой правый в голову. Удар достигает цели, противник падает, но тут же вновь оказывается на ногах. Толпа аплодирует. «Черная тень» идет в атаку и наносит серию ударов в голову, но Слим уходит вниз и в извороте наносит крюк левой снизу. Противник отпрянул, и кулак сминает ему нос, спасая подбородок. Опытный мастер пользуется секундой и продолжает начатую атаку, нанеся еще два коротких прямых в голову. Противник вошел в клинч и повис на Слиме, но чемпион не любит преждевременных лобзаний, он отталкивает «черную тень» и наносит свой коронный крюк правой в подбородок. Удар века! Толпа стонет!

Что-то хрустнуло, и парень в черном рухнул на землю, как срубленное дерево.

Отдышавшись, победитель наклонился над поверженным противником и перекатил его на спину. Голова его резко откинулась назад. Слим понял, что у парня сломаны шейные позвонки. Он попытался нащупать пульс, но не нашел его. Соперник был мертв. Слим знал этого парня и не ошибся — он представлял из себя серьезную опасность.

В трех шагах от него неожиданно вспыхнул яркий луч карманного фонаря и ослепил Слима. Бойня не окончена. Этого и следовало ожидать. Слим провел рукой по траве и нащупал камень. Он зажал гладкую омытую волнами Мичигана гальку в кулаке и медленно поднялся на ноги.

— Не вздумайте шевелиться, стреляю без предупреждения!

Слим не шевелился. Расстояние было слишком большим, чтобы допрыгнуть до цели и не схлопотать свинца. Луч слепил глаза, и он не видел своего противника, он ничего не видел, но голос его узнал сразу.

— Стойте спокойно, Морган, и не шевелитесь. Я видел ваши способности и не подпущу вас к себе.

Фонарь на секунду соскользнул с лица Слима, осветил руку в черном плаще, в которой был зажат кольт-45, затем луч полоснул по лицу чужака и вернулся на исходную точку.

— Узнали, мистер Морган?

— Разумеется, лейтенант Мекли Мейсон. Я не сомневался, что и вы где-то здесь, когда увидел физиономию вашего помощника. Я уделил ему слишком много времени и, выиграв у него, проиграл вам.

— Это хорошая черта, — признаваться в своем поражении. Но вы не сейчас проиграли, вы давно уже проиграли. Бедняга Эдисон! Он не увидит, как вас поведут на казнь. Вы только что убили сержанта полиции Эдисона Дойла, и по законам штата Иллинойс вас ждет смертная казнь.

— Не валяйте дурака, Мейсон. Это вы его убили!

— Что?

— Вашего свидетельства недостаточно для вынесения вердикта «виновен». К тому же вы вторглись на чужую территорию, а частная собственность у нас также охраняется законом. Парня могли загрызть собаки, и я могу их спустить.

— Не лгите, Морган, у вас нет собак, и вам не отвертеться.

— Вы знали, что я убью его, и только поэтому не пришли своему коллеге на помощь? Мне казалось, что вы цените его. Во всяком случае, мне так показалось, когда вы приходили к нам с обыском. Или, точнее, в поисках мнимых преступников, мифических разбойников.

— Да, Морган. Тогда я вам не поверил. У такой женщины, как Тэй Моргай, не может быть мужа с прошлым боксера-неудачника. Я никогда не забывал о, вас. И возле дома Майры Браун я вам не поверил, что вы случайно оказались там. Вы мужественный человек. Когда слетела окровавленная простыня с трупа Чезаре Кастелани, на вашем лице не дрогнул ни один мускул, а толпа взревела. Но у вас расширились зрачки, которыми воля человека не способна управлять. Но тогда у меня не хватило доказательств против вас. Вы же приходили в этот дом через неделю. Вас описала консьержка, вы ее помните? Пухлая блондинка. В ту же ночь вы вздернули на веревку Патти Муир в клубе «Белая роза» и разыскали Майру Браун у ее полоумного любовника. Ее вы тоже повесили. Но по каким-то причинам ее смерть наступила утром.