— Кто ваш напарник, Барк?
— Дик Фалон.
— Вы давно с ним работаете?
— Шесть лет. Предыдущий мой напарник погиб в перестрелке во времена сухого закона.
— Что вы скажете, если на ближайшие полгода вашим напарником станет Гай Купер? Как вы к нему относитесь?
— Отличный агент с огромным опытом. Мы играем в карты в одном клубе. Так вот, если говорить на карточном языке, то вы хотите соединить двух тузов на одной руке? Такие перетряски делают при особых заданиях. Но вся команда Аль Капоне с ним во главе за решеткой. Ситуация в округе спокойная. Стандартная бригада состоит из короля и валета. Боюсь, что некоторые руководителя отделов не поймут вашего замысла.
— Вы считаете, Холлис, что я должен считаться с мнением руководителей отделов, отдавая распоряжения?
— В некоторых случаях.
— В каких же?
— Ну, скажем, так. Вы отдали распоряжение создать или переформировать одну из бригад. Проходит некоторое время, и один из напарников погибает при загадочных обстоятельствах…
Мэлвис Бэрроу побелел и тут же убрал руки со стола, которые начали слишком заметно трястись.
— С вами трудно быть дипломатом, Холлис.
— В этом нет необходимости, сэр. Я получил распоряжение оберегать вас. Это распоряжение исходит из высших эшелонов власти. Я вижу, что вам кто-то мешает работать, и вы готовы пойти на необдуманный и грубый поступок. Этого делать нельзя. Наше ведомство имеет свою политику и свою дипломатию. Наши люди научились виртуозно манипулировать этими понятиями и разбираться в сути этих понятий. Мы у всех на виду, и каждая собака готова нас укусить. Нас не любят, сэр. Не зря Келли-пулемет прозвал нас «джи-менами». Мы должны выглядеть в глазах общественности неподкупными, непобедимыми и бескомпромиссными борцами за справедливость против насилия и преступности.
— Похоже на лекцию. Никогда не думал, Барк, что вы так болтливы. Мне казалось, что из вас клещами слова не вытащишь.
— Так оно и будет, когда я стану напарником Гая Купера. Но поначалу вы должны уловить некоторые тонкости игры и сделать свою партию.
— У тебя есть конкретный план?
Налет снисходительности и важности слетел с Бэрроу, и он превратился в послушного ученика на уроке истории, где ему объясняли суть билля о правах. Изжеванная сигара давно погасла в его зубах, но он не замечал этого.
— Вам что-нибудь известно о ребятах, которые откупоривают местные банки?
— Этой шайкой мелких карманников занимается криминальная полиция.
— Вы не правы. Я наводил справки в отделе информации. Люди, входящие в шайку, известны, они даже не пытаются скрыть своих имен. Отпечатки их пальцев есть в центральной картотеке в Вашингтоне, комиссар Легерт давал запрос в нашу штаб-квартиру.
— Вы воспринимаете эту банду как серьезную угрозу? Но у ФБР нет оснований вмешиваться в дела криминальной полиции.
— До определенного момента. В этом фейерверке робингудства я вижу большую выгоду и смысл. Первое. Выловить жуликов не так трудно, если их имена и фотографии есть в досье. Если это сделает наше ведомство, то вы, новый руководитель, заработаете репутацию «твердой руки». Многим руководителям вашего ранга не хватает всей жизни, для того чтобы заработать подобную репутацию.
— На шайке жуликов?
— Из них следует сделать легенду. Капоне за решеткой, с Лучиано заключили мир, и он тихо сидит в Нью-Йорке. А нам нужен новый взрыв. Нам нужен новый Капоне, и тогда наше ведомство будет пожинать лавры. Мы уже отдали пальму первенства налоговой службе в случае с Капоне, а где наш лавровый венок?
Бэрроу откашлялся и вспомнил о потухшей сигаре.
— Кажется, мы отклонились от темы.
— Нет, сэр. Мы еще не подошли к ней.
— Тогда я не понимаю тебя, Барк.
— Эта шайка грабителей веселит публику. Они по популярности обошли президента. Обыватель только и говорит о банде Дэйтлона. С легкой руки комиссара Легерта портреты этого красавчика появились в газетах. Легерт выглядит беспомощным посмешищем. Чикаго превратился в стадион, где все жители болеют за команду жуликов, а команда полиции покрыла себя насмешками и позором. Пора сменить команду Легерта на команду Мэлвиса Бэрроу, который раздавит грабителей, как пауков.
— По-моему, они даже не совершили ни одного убийства.
— В этом все дело. Мы им поможем! Нетрудно подсчитать, какую точку они будут брать. У них есть осведомитель, который их информирует о поставках денежных средств. Нам нет необходимости искать этого стукача. Достаточно пустить «утку», но сделать это нужно грамотно.
— А потом нагрянуть следом за ними и закончить их работу.
— Вы правы, шеф. Я знаю, как это сделать. Пары трупов будет достаточно, чтобы у вас был повод подсоединить свою бригаду к следственной команде Легерта. Вот тогда у вас будет повод для сплочения лучших сил. В этом случае тандем Гай Купер и я будет оправдан, а спустя неделю Купер погибнет от руки банковских грабителей. Убийство одного из лучших агентов бюро расследований — это повод! Вы дадите запрос в Вашингтон, в результате недолгих дебатов расследование передадут в ваши руки. Робин Гуд превращается в злодея, которого вы посадите на электрический стул.
— Хорошо, Холлис, — лицо Бэрроу покрылось румянцем. — Продумайте подробности, я тоже кое-что взвешу, и мы обсудим план действий завтра утром.
— Вас что-то смущает?
— Трупы! Их же не продают в скобяных лавках. Их надо создавать или делать, как хотите. Они должны быть свежими, теплыми, с пулевыми отверстиями. И еще! Пожалуй, главное! Нужны свидетели! Свидетели зверств, а не случайностей.
— Вопрос не из легких, но вполне решаемый. В одном эти воришки просчитались. Они обчистили склад с оружием, принадлежащим федеральной полиции. Патроны мечены звездочкой. Кучи гильз валяются на полу в каждом банке, где они побывали. Их оружие ничем не отличается от нашего. Это обстоятельство в нашу пользу. Второй вопрос заключается в том, как слиться с этой командой и как уйти до появления полиции.
— Нам нужен диспетчер.
— И не один, а команда. Кто-то должен перекрывать кислород комиссару Легерту, кто-то должен наводить его на ложный след, кто-то должен следить за сигнализацией в полицейском пункте охраны.
— Задачи поставлены. Остается их решить.
4. Хроника — часть третья
9 часов 10 минут
Стоя под навесом магазина, постовой Стоун с привычным безразличием обозревал левую часть площади. Июньское утро выглядело по-осеннему сыро и промозгло. Часы на башне отстучали девять раз. Площадь пустовала. Ливень превратил деловую часть города в безлюдный массив.
Дождь лил всю ночь. Стоун не переставал думать о тепле, о доме, где полыхал камин, и о горячей чашке кофе. Стоун злился. Ему всегда не везло с дежурством. Как на пост, так тучи и дождь. Единственная мысль согревала душу — до смены оставалось пятнадцать минут. Он смотрел на башенные часы, и ему казалось, что стрелки прилипли к циферблату.
Привычную тишину нарушил пролетевший мимо на высокой скорости автомобиль. Стоун успел заметить в салоне нескольких мужчин. Жить ребятам надоело! — подумал он, когда шестиместный «крайслер», не снижая скорости, пошел на крутой вираж и скрылся за углом.
Появление автомобиля в такое время показалось Стоуну необычным. Куда торопиться? Район Линкольн-авеню в Ист-Чикаго просыпается позднее других. Здесь расположены офисы крупных компаний, банки, учреждения, которые начинают работать значительно позднее девяти утра.
Через секунду он забыл о машине и вернулся к мыслям о домашнем очаге. Стоун служил в полиции больше двадцати лет. Он никогда не мечтал о карьере в этом учреждении и остался обычным постовым. Все, что ему удалось, — это сколотить небольшой капитал на покупку уютного домика на берегу Мичигана. Через месяц он уходил в отставку по выслуге лет и мог переехать с женой в пригород. Это была их старая мечта. Свой сад и цветник на полном покое, что может быть лучше, если Бог не дал им с Мэгги детей. Стоун любил мечтать, привычка выработалась с тех пор, как его стали назначать в ночные дежурства.