После смерти сына старый судья Мекли протянул два месяца и умер. Тэй получила крупную сумму денег в наследство и недвижимость. После этого она оставила службу и уехала из Калифорнии. Надо сказать, что Частлер несколько раз делал ей предложение стать его супругой, но всякий раз получал отказ. Хочу добавить, что Частлер — один из самых богатых людей Запада. В течение трех месяцев Тэй распродала все с молотка и исчезла. На этом след ее теряется, и теперь она выплывает в Чикаго как «женщина в красном», содержательница притона и обиженная подружка знаменитого гангстера. Провалиться мне на этом месте, шеф, но одно с другим не вяжется.
— Такие женщины очень преданны, Эд. Они не терпят предательства. Я видел ее глаза. Она готова была разорвать Дэйтлона на куски и бросить псам. Уверяю тебя, ей не легко было прийти ко мне.
— Но она берет за это деньги! Вас это не смущает?
— Я знаю, для каких целей ей нужны деньги. О чем мы спорим, Эд? Через пять минут кончается сеанс. Раскрой глаза пошире, и все увидишь. Первый допрос Дэйтлона поставит все на свои места.
— Допрос?! Вы так и не поняли, почему это дело передали ФБР?
Легерт взглянул на другую сторону улицы, где стояла машина Холлиса, в которой рядом с ним на переднем сиденье сидел еще один тип в черном кожаном пальто. Комиссар начал нервничать. Он давно уже не испытывал такой тревоги. Ему хотелось выйти из машины и разогнать всю эту банду в шляпах и плащах с поднятыми воротниками, но он не имел права этого делать. У него был приказ.
Он взглянул на стрелки часов. Оставалось пять минут.
Агент Грант тоже взглянул на часы, встроенные в приборную доску машины, и сказал:
— Осталось пять минут.
Холлис, дремавший за рулем, тихо пробурчал:
— У нас еще вагон времени, чемпион.
— Бывший чемпион, сэр. Палмен из Лос-Анджелеса перестрелял меня на два очка. Но в нашей стране не много таких найдется. Вот вы, к примеру. Вас назначили начальником отдела за ту ловушку, которую вы устроили Бонни и Клайду.
— Ну, мы там были нелегально. Надо было отдать победу тому дебилу-шерифу. Беднягу совсем затюкали. Я их вычислил за два дня. — Холлис достал сигару и прикурил. — Этот шериф решил их арестовать. Придурок! Мы засели в кустарнике, а на шоссе набросали ржавых консервных банок, чтобы Клайд сбросил скорость. У меня было четверо таких, как ты. Хорошо стреляли мальчики. Четыре диска выпустили в его машину. Бонни выскочила, но пули били ее градом и держали на весу, не давая упасть. Потрясающее зрелище! А Клайд, как заводной заяц, прыгал за рулем, стукаясь башкой о потолок. Потом этот придурок-шериф напялил на себя мундир и пригнал их машину на международную выставку в Чикаго, где с указкой в руках, получая за лекцию пять долларов, рассказывал, как он уничтожил бандитов. Но сколько он не ершился, а количество дыр в машине так сосчитать и не мог. На сто сороковой сбивался.
— На я слышал, что он говорил о ста семидесяти трех пулевых отверстиях.
— Блеф. Цифра взята с потолка. Не веришь, иди проверяй. Драндулет так разворочен, что там ловить нечего.
Холлис выпустил клуб дыма и расплылся в улыбке.
— Бывают дни, когда мне моя работа нравится.
Двери кинотеатра распахнулись, и из темного зала на улицу начали выходить зрители. Судя по лицам, фильм всем понравился. Люди улыбались и размахивали руками.
Холлис и Грант вышли из машины и встали по другую сторону, напротив центрального входа. Грант расстегнул пальто и сунул руку под пиджак. Холлис тоже расстегнулся.
— Смотри в оба, стрелок, — приказал Холлис. — Эта стерва подаст сигнал. Смотри, сукин сын, если дашь осечку!
Холлис отошел в сторону, ближе к углу, но переходить дорогу не стал.
Обстановка накалилась до предела.
Холлис уже видел их. Тэй шла по правую руку от мужчины, который что-то нашептывал брюнетке на ухо.
Он вел женщин под руки и прижимал их близко к себе. Народ валил из кинотеатра, как со стадиона во время чемпионата. Кто-то все время загораживал их. Но стоило Дэйтлону выйти из толпы, он сразу же узнал бы агентов. Сколько Гувер ни критиковал своих сотрудников, ничего не помогало. Все они как будто вышли из-под одного станка, и не надо быть Дэйтлоном, чтобы догадаться, что район оцеплен ребятами в черном.
Холлис всматривался в лицо гангстера и не мог поверить, что это он. Внешность была изменена до неузнаваемости.
Зрители шумно обсуждали фильм, кто-то шел быстро, кто-то медленно, но перед троицей все время оказывались люди. Холлис взглянул на Гранта, тот был в растерянности.
— Вперед! — крикнул Холлис.
Грант понял. Он начал переходить дорогу и пошел навстречу цели.
Тэй вынула платок, смахнула им что-то с лица и уронила на землю. Ее кавалер этого не заметил, но не дал ей возможности отстать.
Он крепко держал их под руки и что-то говорил без умолку, весело посмеиваясь после каждой фразы.
«Какая беспечность!» — подумал Холлис.
Грант перешел дорогу и остановился. Троица шла прямо на него. Их разделяло не более десяти шагов.
Грант подгадал момент, когда перед целью никого не было и, выхватив пистолет, выстрелил, не целясь. Грохот отдался эхом. Толпа дрогнула, послышались женские крики. Кто-то упал на землю, кто-то в панике начал метаться. Пуля угодила преступнику в левое плечо, и кровь брызнула на лицо Тэй. Теперь она стала красной с ног до головы.
Грант выстрелил второй раз, но пуля сбила растерявшегося ротозея, угодив ему в щеку и, сломав челюсть, прошла навылет.
Дэйтлон раненым плечом оттолкнул Тэй, затем ударил ее ногой так, что она отлетела в сторону, упав в лужу и сбив с ног еще одну женщину. В ту же секунду он обхватил раненой рукой Шарлотту за горло и выставил ее перед собой. Правой рукой он выхватил пистолет из-за пояса. За это время Грант успел сделать еще два выстрела. Две крупнокалиберные пули взрыли Шарлотте грудь. Она умерла, не успев понять, что произошло.
Прикрываясь трупом девушки, Дэйтлон выстрелил. Это был точный выстрел. Грант получил свинцовую примочку точно в лоб.
Дэйтлон отбросил труп девушки и рванулся назад к кинотеатру, двери которого были еще открыты, но у выхода стояли двое джи-менов. Один успел выстрелить, второй нет. Пуля агента попала в бедро Дэйтлону, а пуля гангстера пробила грудь одного из фэбээровцев. Дэйтлон заметался. Он бросился к углу здания и, подскочив к парапету мостовой, услышал окрик:
— Эй, парень! Тебе крышка!
Он оглянулся.
В пяти шагах от него стоял Холлис. Лучший агент ФБР не делал промахов. Он выстрелил шесть раз, и все шесть пуль попали в цель. Дэйтлон все еще стоял на ногах. Он смотрел на Холлиса ничего не донимающими глазами. Отшатнувшись назад, он сбил мусорный бак, падение которого в наступившей тишине прозвучало, как гонг. Он выронил пистолет и, перевернувшись через турникет, свалился на мостовую. Он скатился по дороге и застыл у обочины. Голова его оказалась в потоке ручья из дождевой воды и помоев, которые стремительно торопились стечь в канализационную решетку.
Из носа пробежали две струйки крови, окрасив усы в красный цвет. Его тело в последний раз дернулось в судороге и застыло.
Вокруг воцарилась тишина. Полицейские теперь могут выспаться, банкиры вздохнуть полной грудью — «преступник номер один» прекратил свое существование!
Тэй сидела на переднем сиденье машины рядом с Легертом. Все трое наблюдали через ветровое стекло зверскую расправу над диким зверем, загнанным в ловушку.
Чинар покрылся липким потом, его лицо исказилось в гримасе отвращения.
Легерт, положив подбородок на руль, сжимал кулаки так, что фаланги пальцев побелели. Взгляд его был отрешенным, морщины собрались веером на высоком лбу.
Тэй выглядела спокойной от начала до конца. Она напоминала ледяную статуэтку, выкрашенную в красный цвет. На лице засохли капли крови, но она этого не ощущала. Глаза ее были пустыми и мутными, как застоявшееся болото. Ни одна слеза не выкатилась из ее глаз.
Перепуганная публика, забившаяся по щелям и валяющаяся на тротуаре, начала потихоньку обретать смелость и оживать. Народ потянулся к кинотеатру, покидая подъезды и подворотни. Их, словно магнитом, тянуло к месту, где лежало тело убитого. Уже через несколько минут ротозеи окружили плотным кольцом улицу, размахивали руками и рассуждали. К ним примыкали все новые и новые прохожие, и все это напоминало снежный ком, катящийся с горы вниз.
