— Мы проиграли, босс!

— Что?

Бэрроу показалось, что он ослышался. Он внимательно взглянул в холодные рыбьи глаза агента, но ничего не прочел в них.

— Садитесь, Холлис, я хочу, чтобы вы мне пояснили вашу точку зрения на сложившуюся ситуацию.

— Я солидарен с комиссаром Легертом, когда он обронил мысль о гнилых зубах.

— Я не совсем хорошо вас понимаю, Холлис. Вы гарантировали успех операции, и мы затеяли огромную игру. Теперь у нас нет возможности отступать, что с вами случилось?

— Жаль, что вы не вызвали меня перед совещанием и не вызывали после операции.

— Но, насколько я понимаю, мы сумели убить двух зайцев. Все прошло по плану, или я чего-то недопонимаю?

— В первом случае у нас получилась промашка. Я ставил своей целью настроить общественность против банды Дэйтлона и повысить таким образом наш авторитет. Идея правильная и я от нее не отрекаюсь. Произошла осечка. Вместо случайных прохожих и клиентов погибли два копа. Какие бы пышные похороны им не устраивал Легерт, ребята погибли в перестрелке, выполняя свой долг. Оружие против оружия — это честно!

Меня такой расклад не устраивал. По вашему распоряжению я взял в напарники Купера. Он опытный агент и мне пришлось ему объяснять суть операции. Таких, как Купер, не заставишь без нужды стрелять в прохожих, он должен понимать суть и цель операции, и он все правильно понял без лишних слов. Но дело не в напарнике. Я недооценил противника. Моя первая ошибка заключалась в том, что я принял команду Дэйтлона за примитивных головорезов. Исходя из этого, я и сделал следующую ошибку, воспользовавшись старыми каналами, по которым мы давали информацию о наличии денег в отделениях банка. Второй раз нельзя было этого делать. Дэйтлон все уже понял, когда не получил обещанного куша в национальном банке Ист-Чикаго, а после его ухода обнаружились трупы. То, чего Дэйтлон всячески избегал. Он понял подвох, но пошел на риск, чтобы избавиться от врага или хотя бы увидеть его лицо. Теперь я доложу вам о том, что произошло на самом деле. Три дня мы дежурили с Купером на площади, против филиала чикагского Рокфеллер-банка. На сей раз нам пришлось дежурить в машине. На четвертый день появляется знаменитый «крайслер» Дэйтлона. Служба связи мною предупреждена, они задержат сигнал тревоги на пять минут, как в прошлый раз. Я был уверен в успехе операции. Во-первых, в банке находилось много клиентов, во-вторых, стояла отличная погода и на площади были прохожие.

Дэйтлон работал мастерски. Десять минут — и банк был вычищен. Я упустил одну деталь, на этот раз их было четверо с шофером вместе, но на радостях я не придал этому значения. Второе. Шофер не выходил из машины и не открывал багажник, как это делается всегда. Они буквально впрыгнули в машину вместе с мешком и исчезли. Третье. Они не группировались и шли петляя. Снайпер такую цель не схватит. Но и это меня не насторожило. Как только машина Дэйтлона отъехала, мы тут же подъехали к банку и заняли ее место. К счастью, я не забыл проделать некоторые предосторожности: номер был заляпан грязью, а в багажнике у меня лежал динамит. Я сидел за рулем, действовал Купер. Не успели мы подъехать, как из банка выскочило несколько оголтелых клиентов. Купер высунул в окно автомат и дал очередь. Он уложил двоих и тут же получил пулю в лоб. С первого же выстрела и наповал. Кто, где, я ничего не успел понять. Я знал только, что Купер должен быть жертвой. Я открыл дверцу и выпихнул его на тротуар, зацепив автомат, из которого он стрелял. Последовало еще два выстрела, первый пробил крышу машины, и пуля перебила рулевое колесо. Снайпер хотел убить водителя через крышу, не видя его. Я передвинулся на сиденье Купера и левой ногой выжал педаль газа, придерживая обломок руля. Вслед было сделано еще два выстрела. Ребята знали свое дело. Мне пробили заднее колесо и угодили в спинку сиденья. Движение стало невозможным, я свернул в первую же подворотню и затормозил в глухом дворе.

С улицы уже раздавался гул полицейских сирен, машин пять проехало мимо. Целая армия. Мне ничего не оставалось делать, как уносить ноги. Я заложил часовой механизм с детонатором в багажник и удрал. Машина взорвалась через три минуты. Конечно, как вы понимаете, по обгорелому остову ничего не определишь… Должен вам сознаться, сэр, что я пребывал в некоторой растерянности. Первоначальная мысль сбила меня с толку. Я подумал, что банк нанял охрану, и те открыли по нашей машине огонь. Ведь Дэйтлон и его люди прячут автоматы под плащами. Охранники приняли их за клиентов, а когда из машины высунулся Купер и дал автоматную очередью, они среагировали, приняв нас за грабителей. Не знаю почему, но эта идея гуляла по моим извилинам довольно долго. Я успел проехать три остановки на автобусе, пока сообразил, что к чему, но время было упущено. Все, что я успел сделать, — это позвонить в банк от лица прохожего и сказать, что с крыши их здания раздавались выстрелы. Но мое предупреждение не играло роли. Дэйтлон обхитрил меня. Он знал, что ему подсунули «утку», он хотел знать, кто это сделал, и я боюсь, что он узнал об этом. Он решил уничтожить нас и посадил своих снайперов на крышу банка, который пошел грабить. Дерзкий поступок, но очень похож на все его решения. Если бы это были охранники банка, они бы узнали темно-синий «крайслер». О нем уже песни слагают. Эдакий «летучий голландец». И зачем охране забираться на крышу? Они могли бы сидеть в зале с автоматами в руках. Ведь банк не ставит себе задачу убить или поймать Дэйтлона, им достаточно его спугнуть. Таким образом я смазал всю операцию. Все, что мне удалось, это договориться с директором банка, и тот оформил Куперу счет задним числом. Но сделать это я смог лишь на следующий день, а в тот момент, когда приехала полиция, Купера приняли за одного из бандитов или прохожего. Во всяком случае, комиссар Легерт не поверил в вашу искренность. Я всегда считал, что в полиции есть очень мудрые люди, и Легерт относится к ним, сэр. Нам нужно дружить с этим ведомством, а не конкурировать.

— Помнится, совсем недавно вы говорили другие слова, Холлис.

— Нам нужно перевернуть ситуацию с ног на голову. Теперь я понял, что Дэйтлон очень крепкий орешек. Моя ошибка, я недооценил его. Я сделаю все, чтобы выловить его и усадить в камеру смертников. Это вопрос чести. Но стоит ли нам нести вся тяготы борьбы на своих плечах? Нам не следует отказываться от помощи полиции и окружной прокуратуры. Я бы даже собрал всех мэров крупных городов нашего штата и выслушал их предложения. Почему бы нам не сменить тактику и не поиграть в демократию?! Пусть Дэйтлона ищет весь штат, пусть его обкладывают красными флажками и травят. Но настанет момент, когда Дэйтлона и его банду надо будет взять, что называется, тепленькими, вот тут мы и подоспеем, тут мы будем первыми и главными. Такой расклад я вам обещаю. Легерт, Фостер — все окажутся за красной линией. Но сейчас надо дать им шанс и свободу действий. А вы пока сделаете рейд по городам, где уже бывал Дэйтлон и сколотите коалицию в лице мэров. Градоначальники всегда уважали силу.

— Из снега в кипяток! Вы хотите, Холлис, чтобы Гувер сделал из меня лепешку?! Тут и не пахнет «твердой рукой»! Сначала вы говорите одно, потом другое…

— Возможно, будет и третье, сэр. Все зависит от обстоятельств и от того, как себя поведет мистер Дэйтлон. Мы не армия, сэр, мы дипломаты с пистолетами в кармане. Джи-мены — одним словом.