Почему маги держат слово и не обманывают. Настоящие, нормальные успешные маги. Ведь казалось бы, чего проще – магу обмануть простеца, или более слабого мага, или просто мага, не владеющего ментальной силой, или ещё там как.

- Вам, наверное, не раз говорили, что раз магам дано более, чем прочим, то с них и спросится сильнее? – профессор строго оглядел весь курс.

Утихомирились даже близнецы де Риньи и слушали молча.

- Так вот, спросится, можете даже не сомневаться. И спросится не обязательно прямо сразу, но и не в загробной жизни, а вполне себе в этой. Удача отвернётся, простейшие вещи не будут получаться. Иногда приходится пойти на такое сознательно, но вы, всё же, подумайте – так ли вам это надо.

- А кто следит-то? – спросил Николя. - Никто же может не узнать.

- Да никто не будет над тобой стоять и сделать, это как его… закон мироздания. Например, Старшие никогда не обманывают. Они просто не говорят всего, - усмехнулся Флинн.

Надо же, а он-то откуда знает? Лои рассказала?

В общем, сошлись, что ради спасения чьей-то жизни – ещё ладно, а просто так – лучше не пробовать. И разошлись потом по факультетам – в расписании стояла специальность.

К маме Анна поехала в субботу, там пары закончились в обед. И очень хорошо, что дома не было никого, кроме мамы, малыша и его няни. Семейство дяди отправилось куда-то гулять, благо, погода наладилась, а господин Уитсом отсутствовал по делам.

Анна наконец-то смогла рассмотреть братика – но он же совсем маленький, его в руках-то держать страшно! Впрочем, она попробовала. Правда, Сэм пока только спал, ел и плакал, если ему что-то не нравилось, да и всё.

Мама рассказывала, как они живут, Анна тоже рассказывала – как учится и что делает. Об однокурсниках и друзьях. Да, у неё, кажется, есть друзья, и это ей очень нравилось. И наконец-то это было хорошо и правильно – поговорить о всяком и разном, обсудить, и вообще. Как раньше.

- Анна, ты не могла бы нам помочь? – спросила вдруг мама.

- А что нужно сделать? – отчего бы не помочь, и вправду?

- У твоего отца должны быть кое-какие документы, они очень нужны нам с Фрэнком.

Фрэнком звали господина Уитсома. Но почему мама сама-то не может спросить, если так уж надо?

- Может быть, ты придёшь к нам и сама поговоришь? Отец сегодня дома, и вообще он уедет только на пасхальные праздники. Я тоже уеду, кстати.

- А я думала, ты придёшь к нам, - вздохнула мама.

- Я уже обещала, - растерялась Анна.

- Ты же можешь объяснить, правда? Твои друзья ведь никуда не денутся? А мне было бы очень приятно, если бы ты провела праздник с нами. И помогла нам. Это важно, понимаешь? Давай так – завтра Фрэнк будет дома, ты придёшь к нам на обед, и мы поговорим?

Ну хорошо, она придёт завтра и выслушает. Потому что… это же мама.

Но почему же так не хочется-то?

В воскресенье утром Анна первым делом проверила разные чатики. Марианна не писала ничего, Финнея тоже, в чате первого курса водного факультета ночью коллективно смотрели кино, ладно, это потом.

А вот в чате их межфакультетской компании что-то обсуждают, да прямо сейчас – циферка комментариев меняется прямо на глазах. Что же там?

Оказалось, решают, чем бы заняться вечером. Пойти гулять, или в кино, или ещё куда. О, вот Клодетт предлагает пойти в какое-то место, где танцуют, и потренироваться к «Феерии». Они с её парнем с третьего курса туда ходят иногда, и сегодня там как раз вечеринка. А она уже задолбалась готовиться и к занятиям, и к фестивалю, и хочет переключить голову.

Первой мыслью Анны было – ой, здорово! Потом, правда, она задумалась – а что ей там делать? Она так себе танцор. Два занятия показали, что она умеет двигаться под музыку, но вальс вывозит только с умелым партнёром, а с таким же, как она – не вывозит. И вообще, она обещала прийти в дом дяди Адриана, пообедать с мамой и остальными. Ладно, будет видно. Она так и написала в чат – пока не знаю, посмотрю. Есть дела.

На удивление, её ответу обрадовались, тут же начали писать – завершай быстрее свои дела, не забудь взять туфли для танцев, вдруг всё получится? И даже Саваж написал – будет здорово, если ты придёшь.

Ох, Саваж. Вообще, конечно, хотелось подскочить и бежать уже сейчас, если есть шанс, что он там будет, и что она с ним пару раз потанцует. Но… она же обещала?

Впрочем, время ещё есть.

Анна положила в сумку пакет с туфлями для танцев – на всякий случай, пусть лежат. А потом пошла в пустую сейчас гостиную и достала дневник бабушки де Котель, которую тоже звали Анной. Точнее, это её саму как раз назвали по бабушке. И бабушка писала о том, что с ней происходит, всю жизнь. Тетрадей в чёрных обложках набралось десятка два, едва ли не от школы – пансиона для благородных девиц, в старших классах которого немного изучали магию. И после уже Академия, подготовка и защита диссертации – на водном факультете, конечно же, после замужество, преподавание, работа в «Четырёх стихиях» - раньше Анна и не задумывалась, что бабушка тоже работала с Роганами. Это у них семейное, оказывается.

Сегодняшний фрагмент был о том, как отец на приёме представил родителям маму и сообщил, что собирается жениться на ней. Бабушка, видимо, полагала, что никто это не прочитает, и написала откровенно – очень красивая девица, но, к сожалению, мало того, что простец, но ещё и пустоголовый простец. Есть шанс, что будет скромна и послушна, но вдруг нет, её старший брат вполне позволяет себе не слишком уважительные высказывания о доме и семье жениха сестры. И о том, что, конечно, не такой судьбы она хотела для единственного сына, но что ж теперь делать, если сейчас его счастье – вот эта девица из семьи простецов? Может быть, хотя бы внуки уродятся не в неё, а в Филиппа? Но это когда ещё будет, а пока – нужно быть любезной с этими людьми, раз они теперь вдруг родственники. Но не более, потому что родство не причина для того, чтобы спускать и прощать абсолютно всё.

Правда, дальше уже оказалось, что новые родственники в целом оказались безвредными, хоть и пытались отчаянно задирать нос, а ещё – решать через Софи и её семью какие-то свои проблемы. Софи легко поддавалась влиянию и пыталась уговорить на что-то Филиппа – как же, это же семья! И очень огорчалась, когда ничего не выходило. Филипп спокойно отказывал в помощи с трудоустройством или с какими-то тёмными ситуациями, а в какой-то момент и деньгами тоже помогать перестал, и даже объяснял, почему. А бабушка Анна смотрела, кивала, видимо, посмеивалась, а яд сцеживала на страницы дневника. И повторяла, что на самом деле – ничего страшного, люди имеют право быть, какими они хотят, правда, последствия потом тоже за их счёт.

Слова о последствиях перекликнулись с лекцией профессора де ла Мотта – о том, что почти всё можно пережить и преодолеть, и нет нужды преступать какие-то законы мироздания, обводить кого-то вокруг пальца или просто обманывать.

Так, с чего это всё? Хватит, да и времени уже мало, нужно выезжать.

- Анна, ты пойдёшь вечером на танцы? – спросил Леон, когда она надевала плащ и туфли.

- Я пока не знаю. Я иду к маме на обед, точнее к дяде Адриану. А там как выйдет. А вы с Грейс?

- А мы, наверное, пойдём. Нужно учиться. Грейс-то крутая, всё умеет, а я – нет.

- Ты умеешь очень многое, - улыбнулась Анна, - ты молодец. Ладно, я побежала, мне пора.

- Пока, увидимся.

Возле дома дяди стояла его машина, машина кузена Дени – старшего сына дяди Адриана и тёти Дайны, и ещё чья-то. Анна припарковалась – осторожно, чтобы не задеть и не поцарапать.

- Это что, у тебя такая машина? – Дени тут как тут, стоит на крыльце и курит.

Тьфу, вот чем маги безусловно хороши – они не курят. И запаха этого от них никогда не бывает.

- Да, - коротко ответила Анна. – Меня устраивает.

- Нормальная женская, - пожал тот плечами. – Куда тебе большую-то, ты в ней не развернёшься.

Это он не видел, на какой машине ездит дочь профессоров Саважей! Она так свою машину и называет – танк. Но он, наверное, не видел и женщин, которые служат в Легионе, и даже просто – изучают боевую магию?