- Ой.

- Вот тебе и ой, - рассмеялся он. – Укатали на практике?

- Точно.

- Нас тоже. У нас новый преподаватель, молодой и рьяный.

- А у нас наш обычный профессор Дьюи. Но всё равно – как новый. Раньше ему была нужна красота, а теперь – польза.

- Польза всем нужна. Ты сейчас куда?

Анна задумалась.

- У меня есть пара часов, чтобы пообедать и перевести дух.

- А потом?

- А потом я учусь водить машину.

Почему-то это произвело впечатление на Саважа.

- Ничего себе! Ты молодец!

- Да пока не особо, - честно сказала Анна. – Там столько всего нужно держать в голове, что я никогда не запомню и не выучу, наверное.

- Выучишь, куда денешься. Так, предлагаю следующее: мы сейчас идём поесть в какую-нибудь приличную таверну, и ты рассказываешь, чему учишься. Что ты водишь, какая у тебя потом будет машина и вообще.

Это оказалось как-то… прямо слишком хорошо. Саваж привёл её в таверну, где готовили блюда Срединного моря, за пределами академического городка, прямо как взрослую. Они быстро сделали заказ – большой, ведь два голодных мага – и он глянул на неё своими жёлтыми глазами.

- Рассказывай про свои курсы. И про то, что хочешь купить.

- Да я ещё не поняла.

- Но всё равно, присматривать-то можно уже сейчас.

- Да, отец так и сказал. Чтоб присматривала, а когда получу права – он купит.

- Чудесно же. Он ограничил тебя в сумме?

- Нет. Но за курсы вождения я плачу сама – у меня же вдруг есть стипендия.

- Ты молодец. А я хочу снять квартиру. Маленькую, на большую стипендии не хватит, а где и чем заработать – я пока не понял.

- Спроси у Жиля де Рогана – он хвастался своим, что неплохо зарабатывает.

- В самом деле? Никогда бы не подумал. Спрошу, спасибо. Любопытно.

Они проболтали почти все два часа, и съели всё, что заказали, и у Анны даже мелькнула мысль никуда сегодня не ходить… но потом она подумала, что занятая девушка внушает больше уважения, чем бездельница. Вызвала такси, улыбнулась на прощание, поблагодарила за отличный обед и компанию – и отправилась постигать тонкости правил дорожного движения.

Все предметы, которые стояли в расписании первокурсников во втором семестре, Жиль поделил на три категории.

Первые – это «не пропускать ни в коем случае». К таким предметам относились специальность, общая теория магии и магические факультативы. Факультативов в этом семестре стало три – ментальная магия, погодная магия и основы магии непрофильных стихий. Поговаривали про тесты, по результатам которых будет группа непрофильной боевой магии, но пока только поговаривали, а Жиль бы поглядел на это.

Вторые – «пропускать нельзя, но если очень нужно – то можно». Сюда ушли история магии – это бывало интересно, древний язык – вдруг правда в жизни пригодится, социология – раньше Жиль с ней не сталкивался, и информационные технологии – он про них и так всё знает, но бывает любопытно.

А в третью группу попали история обыкновенная, иностранные языки – он болтал на трёх, ещё со школы, и считал, что ему достаточно, и физкультура. Это можно было пропускать без ограничений и потом просто отрабатывать пропуски оптом.

Один раз в неделю физкультура стояла первой парой – красота же! Жиль эту пару просто спал. Когда проспал в первый раз, никто не заметил, потому что у девчонок практика, у них там совсем своё расписание, и до них даже особо и не дошло, что Жиль что-то там пропустил. Второй раз Анриетта уже уставилась на него, выползшего на кухню, так до конца и не проснувшись.

- А ты тут чего? У тебя ж пары?

- Так физкультура, - отмахнулся Жиль. – Потом сдам.

- Я тебе дам «потом сдам», давай-ка без этого? Потом тебе и без долгов хватит, что делать, я тебе как прошедший это всё человек говорю!

Однако, перед Жилем сидела всё та же Анриетта, и от того, что она что-то там пропустила и потом пересдавала, хуже она не стала. Нисколечко. Так наверное, и он не станет?

И главное, он потом пришёл к господину Вуату, повинился, и попросил разрешения сдать. Разрешение было даровано, а поскольку учился Жиль не на боевом, то ничего страшного и не случилось. Ну подумаешь, пропустил, сдал же потом.

И так же оказалось ещё много с чем. Даже историю магии, как он выяснил, можно было как-нибудь сдать. Пока там всё было легко – сказки дома читали да рассказывали, и нужно было вычленить магические действия и объяснить, что происходит. Жиль выбрал любимую с детства сказку о жабе и розе, как принцессу превратили в жабу, и потом переодетый садовником принц вырастил для неё самую прекрасную розу на свете, и расколдовал её, и убил злого колдуна. Пока Жиль был маленький, мама часто водила и его, и старших в Королевскую Оперу, и чаще всего он просил балет про жабу. Мама рассказывала, что когда она была совсем юной, и ещё не вышла замуж за отца, то танцевала в том балете партию заколдованной принцессы.

И вот Жиль пошёл сдавать домашку профессору Виллеруа.

- Итак, молодой человек, слушаю вас, - важно кивнул ему профессор. – Какую историю мы с вами будем препарировать?

- Сказку о жабе и розе, - пробормотал Жиль.

- Отличный выбор, - закивал профессор. – Ну-с, что вы там нашли? Поделитесь, будьте добры.

- Я нашёл там проклятие – обычное, не некромантское, которое легло в основу сюжета. Злой волшебник не смог победить своего врага в бою и решил отомстить ему иначе. И проклял его ещё не рождённую дочь, и когда пришло время и сложились условия, она превратилась в жабу, - Жиль сам не ожидал от себя, что станет говорить так гладко и легко, но наверное – мамины рассказы вспомнились.

- Так-так, а что ещё?

- Ну, много бытовой и стихийной мелочёвки, - пожал плечами Жиль. – А потом то проклятие обернулось против колдуна Аристида – потому что нельзя вымещать свой облом на маленькой девочке.

- Не только поэтому, но ещё потому, что мама девочки отразила самую суровую часть проклятия собой, - покачал головой профессор.

- Ну… да. Она любила свою дочь, и погибла, но спасла принцессу. А та хоть и прожила полжизни жабой, но потом стала лучше всех.

- А жабой она что, была нехороша? – сощурился профессор.

- Да тоже ничего. Но как это – жаба да и жаба. В Лимее их знаете, сколько – и лягушек, и жаб? Лягушек вообще прорва, а жаб не так много, но если знать, где они сидят, то можно подойти и посмотреть.

- И вам, конечно же, доводилось, - кивал профессор. – Расколдовать не пытались? – и он остро глянул на Жиля, будто знал, что тот и вправду в детстве изломал не одну розу в лимейском цветнике, чтобы сунуть её жабе – вдруг та жаба расколдуется?

А не эта, так другая. Но конечно же, ничего у Жиля не вышло, ни с одной жабой.

- Говорят, у сказок есть мораль. А у этой сказки есть мораль? – спросил профессор.

- Наверное, есть, - Жиль никогда ни о какой морали не задумывался, но раз говорят, что есть – значит, так надо?

- И какова же мораль этой сказки?

- Даже если ты жаба, то не всё потеряно, - пожал плечами Жиль.

Он не понял, почему профессор рассмеялся. Весело и задорно.

- Наверное, такую мораль тоже можно найти, не буду с вами спорить, - сказал он. – Мне, молодой человек, доводилось видеть вашу матушку в этой роли. Никто лучше неё не мог представить ту самую жабу. Ладно, ступайте. И не пропускайте больше, ясно вам?

- Ясно, - выдохнул Жиль.

Подхватил рюкзак, выскочил из кабинета и был таков. Остановился перевести дух на площадке между этажами, и потрогал через флиску и рубашку мамин медальон. Наверное, ей бы не понравилось, что он пропускает пары, потому что спит и потому что работает. И чем именно он в качестве работы занимается, ей бы не понравилось, наверное, Но уж как есть.

Тесты на боевую магию Жиль тоже умудрился пропустить – объявили на лекции по обычной общей истории, и её-то он как раз сознательно прогулял. И прийти нужно было прямо в тот же день, после пар, а он не знал, и не пришёл. И узнал, что всё прохлопал, только наутро, на специальности.