— А-Ер! — вскрикнул я от неожиданности и бросился к шиди, но тут же застыл. Не этого я ожидал…

— М-м-м-м, м-м! — удивленно замычал Вайер, поскольку его рот оказался запечатан жадным поцелуем, нижнее одеяние разодрано и тонкие девичьи руки страстно обхватили его обнажившееся тело. Одна поперек спины, другая за затылок, приподнимая, притягивая его голову к лицу девушки.

— Мой! — торжествующе взвизгнула демоница, облизнув прикушенную до крови губу Лун Вайера, и темным вихрем вылетела в окно, разорвав бумажную расписную ширму, которой оно было прикрыто. — Я сражусь за него с тобой позже! — долетело до нас вместе с дуновением пахнущего жасмином сквозняка.

— Ну хотя бы ясно, зачем ты ей понадобился, — после паузы задумчиво констатировала Янли. — Гуй ей в бок, поганке, иголку с собой утащила… из самого дорогого набора.

Шиди ничего не ответил. Судя по его виду, он все еще пребывал в глубокой прострации.

— Уа-а-а-а-а-а! — Громкий детский плач словно сдернул завесу абсурдности со всего происходящего и вернул нас на землю с неизвестно каких небес. — Уа-а-а-а-а-а!

— Разбудили, — вздохнула жена. — А я в них столько успокаивающего влила, специально такое запарила, какое младенцам и кормящим мамочкам не вредно.

Она быстро обошла кровать и обняла испуганно вскинувшуюся молодую мать, которую не разбудили наши разговоры, не разбудила демоница, но мгновенно разбудил крик собственного ребенка.

— Я… я не знаю ее! Я не знаю, кто она! Почему… почему она… — Шиди трясущимися руками коснулся своей окровавленной губы и с ужасом перевел взгляд на меня.

— Ну только ты сейчас не истери, — мельком бросила ему Янли, забирая орущий сверток у матери. — Юншен, успокой его как-то. Скажи, что поцелуи — это не страшно.

— Хм-м. — Я сел на кровать рядом с шиди. — Во всяком случае, она не желает тебе зла. Это уже хорошо.

— Откуда ты знаешь?! — в негодовании сжал кулаки Вайер. — Она демоница!

— Женщины не целуют тех, кто им не нравится, — немного подумав, озвучил я логичный, на мой взгляд, аргумент. — И не спасают их от смерти.

— Она… она просто пожелала, чтобы вы признали меня предателем! Решила окончательно сломить мою волю! — продолжал шиди. Ну, возможно, полгода назад я бы согласился с его выводами. Но сейчас понимал, что все в этом мире слишком неоднозначно,

— Зачем ей тебя ломать? Твое ядро уничтожено, твоя репутация среди бессмертных тоже. Твоя душа ушла бы в нижний мир еще вчера, если бы она не заставила Янли тебя купить. Ну а нам… — тут я горько усмехнулся, — нашей маленькой семье абсолютно все равно, в кого ты влюбился или кто влюбился в тебя. Пусть это будет хоть демоница, хоть сам император. Когда ты успел, кстати? До или после того, как меня осудили за связь с демонами? — не удержался. Не смог не ударить… сразу стало стыдно. Но поздно. Слова уже были сказаны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты! Я… — Похоже, моя речь произвела на шиди слишком глубокое впечатление. — А-шен… — Лун Вайер вцепился в рукав моего ханьфу и опустил глаза.

— Забудь. — Я встал, чувствуя, что не в силах сейчас ничего выяснять.

— А-шен! — потянулся за мной шиди.

— Я сказал, забудь. Я не должен был говорить этих слов. Все в порядке. Выздоравливай, шиди. — Я аккуратно отцепил его застывшие в судороге пальцы от своей одежды.

— Угу, подержи ребенка. — За моим плечом возникла хмурая жена, с ходу вручив Вайеру притихший сверток. — Я напою успокоительным отваром его мать, потом тебя, а потом вы будете спать уже все трое и не создавать нам головную боль. Муж, помоги, пожалуйста.

Я с готовностью кивнул. Янли очень вовремя нашла мне занятие в другом углу комнаты. Спустя четверть палочки и вовсе удалось уйти из маленького домика для гостей, так и не встретившись взглядом с шиди.

Юншен:

— Отправим сюда змея, — сказала Янли, пока мы шли по усыпанной мелким белым гравием дорожке. — Ворота заперты, нечего их сторожить. А вот в доме пусть дежурит. С демоницей справится, если что. Особенно если его носом потыкать в непрофессионализм и разозлить.

— Пусть лучше сторожит нашу спальню. Шиди демон в любом случае не тронет, а на незнакомую беглянку мне, прости за откровенность, наплевать. Я предпочту сосредоточить всю защиту на тебе, — возразил я.

— В нашей спальне этой дурочке хвостатой ничего не нужно, — хмыкнула Янли. — А вот приползти ночью под бочок к твоему шиди, чтобы пощупать его за… организм, она вполне может. И мне как раз не плевать на пациентку и на ее ребенка.

Я только вздохнул. На душе было муторно и смутно. Из-за шиди, из-за того, что я не понимал, что происходит на горных пиках бессмертных, из-за…

Из-за лисы. Мне постоянно не хватало времени обдумать и понять, что между нами происходит. Вроде бы так и надо — она моя жена, я обязан любить ее и заботиться о ней. Я полностью исполняю свои супружеские обязанности, пусть и без интимной близости. Но…

Это все на поверхности, это решения из головы. А того, что происходит у меня в душе, я не понимаю. В начале нашего знакомства я считал Янли настоящей хули-цзин, лисой, воровкой и даже убийцей. Чуть позже осознал свою ошибку и предположил, что она избалованная дочь купца, развлекающая себя играми в медицину.

Затем… затем были Белая Дева и люди, о чьих страданиях не задумался никто, кроме нее. А еще позже — сумасшедшая девчонка, прыгающая по горам в «униформе для приключений», и ее бесстрашная решимость спасти опасного зверя без какой-либо выгоды для себя.

Дерзкая хитрая бесстыдница. Открытая, прямая и сочувствующая юная целительница. Она такая разная и непонятная. Будто бы древняя магическая коробочка-головоломка: чем дольше ты на нее смотришь, тем больше слоев и граней замечаешь.

Ее чуть циничное чувство юмора. Ее умение признавать ошибки и говорить об этом вслух, не давая утонуть в недомолвках. То, как упрямо она идет до конца, повторяя свои мысли, пока их не поймут.

Ее ум и хитрость, ее нежелание судить. И ее мир. Другой, необычный, огромный и странный. Знания оттуда она принесла с собой и старается использовать так, чтобы не навредить, а помочь. Ее решимость защищать и спасать.

Наверное, всего этого достаточно, чтобы восхищаться человеком. А ведь она даже не заклинательница, обычная смертная! Женщина, у которой нет и не было столетий для осознания и обучения. Потому я действительно ей восхищаюсь. Но…

Это все не имеет никакого отношения к тому, как заходится сердце каждый раз, когда неугомонной глупой лисе угрожает опасность. А эта дурная рыжая девчонка кидается ей навстречу, словно не верит в собственную смерть.

Это не любовь. Не такая любовь, неправильная. Я точно знаю, как благородному достопочтенному мужу положено любить свою супругу. Я читал об этом в ученых трактатах не один раз. И там нигде не было сказано, что можно задыхаться одновременно от нежности и от дикой злости на дуру, которая в очередной раз едва не погибла!

Мы уже почти дошли до собственного дома по этой бесконечной дорожке среди цветов жасмина, но я почувствовал, что мне на самом деле не хватает воздуха, и если я сейчас…

— Ты опять думаешь только о себе? — сам не ожидал услышать столько ярости в своем голосе. — Может, считаешь, что после смерти снова переродишься в молодом и здоровом теле? Только вот… даже если так, все, кто тебе хоть сколько-то дорог, так и останутся здесь. Да и я… останусь здесь. Я не тешу себя надеждой на осознанное перерождение. Значит, мы… я… настолько для тебя неважны? Незначительны? Ты с легкостью готова променять всю свою семью, что обрела здесь, на иной мир?

Янли резко остановилась и развернулась ко мне лицом. В ее глазах я увидел искреннее удивление, потом она моргнула, и…

— Прости. — Лиса качнулась ко мне так быстро и прижалась так крепко, что я не успел отреагировать. — Прости, я не хотела тебя напугать… прости. Я… Ты ведь не позволил бы ей мне навредить, я же это знала. Только поэтому… такая смелая была.