Ани Ян натурально рыдал огромными слезами и послушно выворачивался наизнанку, потому что вполне всерьез принял мельком брошенное Юэ: «Только дернись, оторву лапы и заставлю отращивать».

— Интересно, а в человеческом облике свойства танфушу у него сохранятся? — задумчиво спросила моя жена в пространство, и бело-золотой зверек съежился, поймав фанатично любопытный блеск в глазах лисы. — Теоретически он ведь тогда может вырабатывать больший объем лекарства. Юэ, вы одолжите мне его в лабораторию, правда же? А то нормальных зверушек мучить жалко и негуманно. А его — нет. Просто идеальный подопытный!

— Почту за честь, прекрасная госпожа, — улыбнулся золотой лорд.

— О! — обрадовалась лиса. — А если ему ввести яд с двух концов, выработка увеличится? А что, если…

— Кхм, жена. — Я поежился. И посмотрел на своего бывшего палача… нет, не с сочувствием. Но без прежней ненависти. — Давай придержим твой энтузиазм до лучших времен. И умоляю, не трогай голыми руками то, что он сейчас… выработал.

— Не буду, не бойся. Соберу ложкой. Это надо протестировать и добавить в глистогонное для демонов… интересно, в какой концентрации? Хм…

— Вот об этом я хочу поговорить подробнее! — раздалось от входа в шатер, и к нам влетела чем-то необычайно довольная Сиаль в сопровождении мрачного Лун Вайера.

— Что натворила, подруга? — спросила ее заинтересованная лиса.

— Я? — насмешливо сощурилась Сиаль и захихикала. — Это ты натворила. Так хорошо натворила, так прибыльно…

Демоница вышла на середину шатра, отобрала у Лун Вайера тот самый мешок, что сама притащила откуда-то, и торжественно высыпала из него на ковер…

— Ого, — сказал Юэ. — Хм…

Лун Вайер с отвращением посмотрел на кучу самых редких демонических ингредиентов, драгоценных камней, артефактов и просто дорогих безделушек. Перевел взгляд на Сиаль, и лицо у него стало такое же, как у нашего бывшего палача, когда его заставляли есть золотой орех.

— Это вам. Чтобы вы непременно, — сделала она акцент на это слово, — увезли из бездны одну страшную лису и никогда-никогда не допустили ее свадьбы с повелителем Тиньмо. — Сиаль выглядела крайне довольной. — Желательно вообще больше не пускали ее в бездну. Все демонические придворные скинулись на взятку, от советников до рядовых. Извиняются, что собрали так мало, и добавляют к выкупу меня, — она самодовольно выпятила грудь, — чтобы я тут за кого-нибудь из вас вышла замуж, — Лун Вайер аж вздрогнул, — и контролировала… процесс.

— Вот свинюшки неблагодарные! — искренне возмутилась жена, разглядывая гору сокровищ на ковре. — Нет, вы видели?! Я им глистов вывела, а они взятки собирают, чтобы от меня избавиться!

— Они опасаются, госпожа, что в следующий раз вместе с глистами вы выведете их самих, — преувеличенно вежливо пояснила Сиаль. — Я понимаю, что слухи о вашей безжалостной лечебной практике сильно приукрашены… но это правда, что вы лично распотрошили третьего советника? А после этого повелитель категорически запретил своим войскам есть сырых врагов, чтобы его будущая жена не пыталась потом ради интереса вытащить их останки из животов подданных?

— Идиоты, — под наше дружное с Юэ сдавленное фырканье печально констатировала Янли. — Жрут что попало, потом животами мучаются и паразитами набиты по самые рога. А виновата одна маленькая лиса, которая всего лишь открыла им на это глаза и предложила хорошее средство. Ладно! Считай, взятку я принимаю и потому замуж за Тиньмо не пойду. — Мы все не удержали смеха. — А вот насчет нового глистогонного, анализов на прочие инфекции и вообще исследовательских работ в бездне — облезут.

— Янли… ну хотя бы не в ближайшие лет три… сто. По меркам лис ты еще совсем юная. Не рано ли столь сильно углубляться? — Я пытался всеми правдами и неправдами искоренить в жене энтузиаста-трудоголика.

— Издеваешься? — насупилась Янли. — Знаешь, какие-то у тебя мысли неправильные. Их тоже надо лечить.

— Надеюсь, не глистогонным? — мрачновато пошутил вдруг шиди.

— А ты вообще молчи, — мстительно заявила ему супруга. — Иди к трем поклонам готовься, а не то заберу у тебя Сиаль и сделаю ее своей ассистенткой. Будешь издалека любоваться и вздыхать, пока мы лет через двести не освободимся.

Демоница, кажется, удивилась предложению Янли не меньше всех остальных, но быстро сообразила, что к чему, и заулыбалась, глядя, как мгновенно вскипятился наш воин. Лун Вайер сцапал свое несчастье за талию и притянул к себе поближе — видимо, на всякий случай. А потом выдал:

— Юншен! Усмири свою мегеру! Мало того, что сама далеко не идеал жены, дома не бывает, по сомнительным безднам и чужим кланам собирается носиться. Так еще и мою Сиаль хочет в такую же недожену превратить и научить плохому!

— Чего? — очень удивилась «его Сиаль», видимо не подозревавшая, что носиться по сомнительным безднам и чужим кланам ее надо учить.

— Женись сначала, — очень ехидно резюмировала Янли. — Потом будешь претензии предъявлять. Если до завтра на первое письмо не раскачаешься — все, считай, на двести лет свободен. Юнше-ен… — Она вдруг потянулась, как кошка, и посмотрела на меня жалобными глазами: — А ты чего ждешь? Почему мы все еще не дома? Я тебе супруга или где? Почему я все еще сижу тут как неродная… и одетая?

— Янли! — моментально вспыхнул я. — Вот бесстыжая…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Но тебе это нравится.

— Но мне это нравится… — Я усмехнулся и одним движением вынул из цянькуня артефакт переноса. Давно надо было так сделать. Он у меня был всего один и вел в личные покои главы пика, куда, кроме меня и отца, никто не мог попасть без разрешения. — Так, друзья. Пошли все занялись делом. Быстро! Увидимся на пике. Позаботьтесь о сборах и благополучной переброске отрядов в мир людей.

— Что? Вот же безответственный нахальный… — услышал я обрывок фразы Юэ, уже исчезая в свете переноса.

Но его перебили:

— Он глава, ему можно. — Кажется, это был голос шиди. Да неужели кто-то научился шутить?

Потом извинюсь перед всеми. Может быть. А сейчас…

— Ну все, жена. Я и так слишком долго ждал. И даже если сюда заявятся одновременно Тиньмо и мой отец, вещая о спасении мира…

Теперь уже меня оборвали поцелуем.

— Хватит болтать! Раздевайся!

«Звезда души моей, пишу тебе подробно, как обещал. Заткни своего шипящего и вечно недовольного моими письмами мужа и наслаждайся историей. А он пусть идет повелевает сектой, раз уж все же остался ее главой. Кстати, поздравляю вашу семейную псинку со свадьбой. Я уже выслал малышке Сиаль подходящий поводок и намордник для мужа, пусть развлекается. И скажи Юэ, что поставки алых корней не его дело, еще раз сунется — приду и хвост намылю.

Я хвастаюсь: решил последовать твоему совету насчет хобби. А тут еще Сахарок дорастил, наконец, свое бессмертие. Он не показал мне, на какой части тела оно выросло, и обозвал извращенцем.

Это я извращенец?! У меня, между прочим, бессмертие в приличном месте расположено, а о чем подумал этот новорожденный божок, я понятия не имею. Возможно, он написал об этом сыну. Мне жадина письмо не показал, ты потом отбери его послание у шипящей сахарной булки и загляни, страсть как любопытно. Ты же поделишься с лучшим другом?

В общем, мы встретились, и я решил, что ему тоже скучно сидеть на небесах и вершить справедливость. Он теперь бог справедливости, ты в курсе? Умереть как смешно. Из него справедливость — как из меня покорность, гуй знает, где там небесный император ее откопал. Наверное, в том же неприличном месте, где у него зародилось бессмертие. Впрочем, небесные чиновники сами виноваты, раз дали ему такую должность. Они мне доплатили, чтобы я Сахарка хоть ненадолго с собой забрал. Чем-то это напомнило мне одну маленькую лисичку… вся в свекра!

Короче, мы отправились путешествовать. Вместе, естественно. Вернемся к обеду. Лет через… ну не знаю, двести? Мир очень большой. А Сахарок — страшный зануда и пошел по нему пешком. Говорит, чтобы ничего не пропустить. Возможно, он прав. Мы уже столько всего награ… собрали. Да-да, честно нашли, поймали или купили (нормально развлечься рядом с богом справедливости, ха… О чем я думал, когда позвал его с собой?).