— Как будут новости — сообщай, если нужна будет какая-то помощь — тоже, — говорит на прощание Игорь, и я с силой закрываю за ними дверь.

Достало все.

Я иду в сторону спальни, но замираю у двери в детскую комнату, которая все не дает мне покоя. Первым делом завтра займусь этим недоразумением. Найду контакты дизайнера, который занимался ремонтом в прошлом году, и попрошу заново сделать такой же кабинет.

Я отключаю везде свет, и стоит только моей голове коснуться подушки, как сразу же засыпаю.

Я сплю до обеда, на улице пасмурно и дождь, в такую погоду даже из дома не выйти. Заставляю себя встать с постели и заняться делом, потому что чем раньше избавлюсь от этого всего, тем быстрее заткнется моя совесть.

Я делаю крепкий кофе, чтобы взбодриться, и подхожу к панорамному окну. Наблюдаю за тем, как город накрыла плотная завеса дождя, и с силой сжимаю в руке телефон Ирины. Оказалось, что ее мать была записана в телефонной книге по имени, поэтому я и не нашёл ее номер. Делаю глубокий вдох, прочищаю горло и нажимаю «позвонить». Длинные гудки один за другим звучат из динамиков телефона в то время, пока я прокручиваю в голове то, что скажу Алле. Я нервничаю. Хожу туда-сюда и с напряжением во всем теле ожидаю, когда с той стороны трубки раздастся незнакомый голос. Гудок. Второй.

Третий.

Тишина.

Автоответчик.

Сбрасываю и все по новой. Не успокоюсь, пока не дозвонюсь. Где-то на пятый раз в трубке раздается какой-то шум, а потом хриплый мужской голос:

— Алло?

— Эм-м, это номер Аллы? Я правильно набрал?

Мужчина медлит с ответом, будто бы что-то обдумывает.

— А где Ира? Вы кто? — он разговаривает с явным акцентом, и я понимаю, что, скорее всего, это и есть тот мужчина, ради которого мать девушки задержалась за границей.

— Я Максим, а вы кто? Я вообще-то звоню матери Ирины.

Непродолжительная пауза. Громкий вздох по ту сторону телефона.

— У Аллы случился инсульт, она в больнице. Только Ире не говорите, в ее положении лучше не знать о таком. С ней уже все хорошо, но какое-то время придется побыть под присмотром докторов.

— Ира родила, — так же тихо, в тон его голосу произношу я на одном дыхании. — Находится в реанимации. Я думал, ее мать сможет приехать, чтобы забрать ребенка.

Снова тишина. Я прикрываю глаза, понимая, что ситуация хуже некуда.

— Тогда, — медлю я, не зная, что сказать, — тогда сообщите мне, если Алла пойдет на поправку. Этот телефон всегда со мной, звоните в любое время. Я тоже буду держать вас в курсе состояния Ирины.

— Хорошо, спасибо.

— Ага. — Я отключаюсь первым и сажусь прямо на пол. Потом набираю лечащего врача девушки в надежде на чудо, но чуда не происходит. Весь день не могу найти себе места, аппетита нет, даже любимая компьютерная игра не помогает расслабиться. В конце концов выдергиваю из сети шнур, закрываю крышку ноута и решительно направляюсь в соседнюю квартиру.

— Максим? Что-то случилось? — с волнением во взгляде смотрит на меня Вика.

— Да. Что мне нужно сделать, чтобы забрать ребенка? — спрашиваю я, пока не передумал, и уже через два часа сижу в кабинете заведующей роддома.

— Значит, так, — строго произносит она, поглядывая на меня из-под полуопущенных очков. — Насколько я понимаю, Максим, вы с Антоновой не состоите в официальном браке, поэтому по закону я вам не могу отдать ребенка.

— Да, я в курсе, — поджимаю губы и очень надеюсь на то, что несколько зеленых купюр смогут ускорить этот процесс. Вика и Игорь ждут меня в машине, и по их серьёзным выражениям лиц и настрою я понял, что без ребенка мы сегодня отсюда не уйдём.

— Да и вообще, определились бы вы уже, а то один день вы отец, второй сосед, третий таксист, а потом снова отец, — недовольно ворчит Евгения Александровна.

— Так можно как-то обойти этот закон? — осторожно спрашиваю я.

— Да, согласно законодательству, если родители не состоят в браке и в это же время мать ребенка недееспособна, то, собрав кое-какие документы, вы сможете получить мальчика без проблем. Я сейчас вам выпишу справку, вы пойдете завизируете ее еще у лечащего врача Ирины, а потом с ней и перечнем документов, который я вам напишу, в детское отделение. Я предупрежу там девочек. Со всеми бумажками, которые вам выдадут, в течение месяца нужно обратиться в Центр предоставления административных услуг по месту вашей прописки и зарегистрировать ребенка, получив свидетельство о рождении.



— Да, конечно, — произношу слегка охрипшим от волнения голосом, желая как можно скорее пройти всю эту процедуру, а еще про себя радуюсь, что Евгения Александровна сама решила пойти мне навстречу.

— Вот ручка, лист бумаги, пишите заявление.

— Какое заявление? — удивленно вскидываю бровь.

— Что вы, такой-то, такой являетесь гражданским мужем Антоновой и признаете свое отцовство. А мне дайте, пожалуйста, ваши документы, удостоверяющие личность, для того чтобы я выписала вам справку.

— Конечно, минуту. — Я достаю паспорт из внутреннего кармана куртки и протягиваю заведующей. Беру ручку, подтягиваю ближе листок и пишу первое слово. Вывожу его медленно и проклинаю себя за чертово благородство и жалость к незнакомке. Мне это все еще аукнется, вот прямо чувствую, что ничем хорошим это не закончится, но тем не менее из-под моей руки уже вырисовываются строчки, где я признаюсь в том, что у меня есть сын.

Все ещё не поздно отказаться от этого сумасшествия, бросить на стол ручку, подняться и уйти, не объясняясь, но вместо этого я, буква за буквой, сам себе выношу приговор.

— Так, не поняла. — Я поднимаю голову и встречаюсь с взглядом Евгении Александровны. Нахмуренным и подозрительным. Она держит в руках мой развернутый паспорт. Смотрит то на меня, то на документ, и я не сразу понимаю, в чем причина такой резкой перемены в ее поведении. Вся ее доброжелательность вмиг испаряется.

— Здесь указано, что вы Дмитриев Максим Сергеевич. — В этот момент у меня звонит телефон и я резко сбрасываю вызов.

— Что? Что-то не так? — суетясь и ерзая на стуле, спрашиваю я.

— Да, молодой человек, все не так. — Она резко захлопывает паспорт и пододвигает его в мою сторону.

И снова звонок с незнакомого номера. Телефон жужжит как надоедливая оса, и я вовсе отключаю его.

— По данным из карты Антоновой отца ребенка зовут Черненко Максим Евгеньевич.

— Наверное, это ошибка, — нервно усмехаюсь я, понимая, что спалился на такой ерунде.

— Ошиблись так, что только имя правильное осталось?

Я резко выдыхаю через нос. Упрямо смотрю на женщину, а в голове крутится множество вариантов выхода из ситуации.

— Послушайте, я отец ребёнка и хотел бы забрать его на то время, пока Ира в больнице. Сколько нужно для быстрого решения этого вопроса? — Иду ва-банк.

— Сделаете тест на отцовство, тогда поговорим с вами, молодой человек.

— Что?

— Простите, но я не собираюсь нарушать законодательство. Если отец ребёнка не установлен с помощью подтверждения родственников, круга лиц общения роженицы, общих счетов за квартиру либо билетов на ваши имена, то ребёнка вам могут отдать в случае лабораторного подтверждения отцовства. Я выпишу вам направление, а до этого момента ребенок и дальше будет оставаться в детском отделении больницы.

— Вы сейчас шутите? — начинаю заводиться я. — Несколько дней назад вы лично пытались вручить мне этого ребёнка, чтобы избавиться от своей ошибки, а сейчас, когда я решил забрать его, требуете какой-то тест на отцовство?

— Держите эмоции при себе, Максим, — осаждает меня заведующая роддомом. — В прошлый раз я бы тоже попросила у вас документы, прежде чем выпустить из этого кабинета с мальчиком на руках, не сомневайтесь. Это во-первых. А во-вторых — не понимаю, о какой ошибке идёт речь. Антонову привезли, когда делать кесарево было уже поздно, вы сами дотянули до этого. Скорее всего, Ирина не придала значения тому, что у неё начались схватки, поэтому время было потеряно.