Мы встречаемся взглядами и больше не нужно слов. Никаких. Столько всего в его глазах, целый ураган эмоций, целая вселенная. Моя.

Он останавливается, замирает на месте, грустно улыбается. Я же наоборот, срываюсь с места, подрезаю его мать и Свету, не давая им подойти к нему первыми. Потому что он мой, навсегда. Я ведь так долго его ждала. Я нарушаю все правила, забежав прямо в терминал. Не замечаю как начинаю плакать. От счастья, от пережитого волнения, которое наконец-то начало отступать. Обнимаю его, прижимаюсь, вдыхаю знакомый аромат, впитываю в себя тепло его тела.

— Максим, Максим, — шепчу я, целуя его шею, подбородок, находя его губы.

— Тише моя хорошая, тише, все хорошо, — поглаживает меня по спине свободной рукой.

— Ты ранен? Тебе больно? — спрашиваю встревожено, оглядывая его.

— Все хорошо, мое солнышко, теперь уже все хорошо.

— Почему ты не позвонил мне, я чуть с ума сошла.

— Не поверишь, телефон за борт упал, — усмехается он, не отрывая горящего взгляда от моего лица. — Серьезно.

— Дурак мой. Я бы не пережила, если бы с тобой что-то случилось, — вытираю ладонями слезы.

— Привет, пацан, — Максим берет Тимура за его крохотную ручку, пожимая ее. — Знаешь, у меня тут было аж целых три недели для размышлений, и я решил, почему бы прочерк в строке «Отец» в свидетельстве о рождении Тимура не заменить моим именем? Место ведь еще свободно, а? — подмигивает мне.

— Было несколько желающих, но я придержала его для тебя, — улыбаюсь в ответ, боясь даже моргнуть. Это… это просто невероятно.

— Только я теперь это, немного в нерабочем состоянии, — указывает на свою ногу.

— Мы быстро тебя вылечим, не волнуйся. Я даже знаю несколько средств.

Максим хочет сказать что-то в ответ, но к нам подбегает охрана и настоятельно просит покинуть зону терминала. А через мгновенье появляется мать Максима, заплаканная, с платочком в руках, обнимает его, что-то неразборчиво говорит. Я перевожу взгляд в сторону и замечаю стоящую у колонны Свету. Она недовольно поджимает красные губы и окидывает меня презрительным взглядом. Я же улыбаюсь ей в ответ и машу рукой, указывая на то что она здесь лишняя. Девушка брезгливо смотрит на Максима, разворачивается и стуча каблучками уходит.

— Мам, я говорил что собираюсь жениться? — громко спрашивает Дмитриев и я резко поворачиваюсь в его сторону. Его мать отстраняется от него, растерянно смотрит на Макса, потом на мня и ребенка в моих руках.

— А голову морочили старой женщине, что между вами ничего нет. Поехали домой, отец и Ленка ждут там, рвались в аэропорт, но я приказала им все убрать к твоему приезду. Ой, а где же Светочка? Она со мной же была, волновалась за тебя.

— Мам, давай без Светы, а? — с раздражением говорит Максим. — Не хочу тебе портить настроение, но возможно все же стоило тебе все рассказать намного раньше: причиной нашего развода стала ее измена.

— Что? — она кажется пораженной новостью, глаза широко раскрыты, не отрываясь смотрит на Максима.

— Без подробностей, мам, но я надеюсь, что больше не увижу ее рядом со своей семьей, — при этом он переводит взгляд на нас с Тимуром.

Я делаю глубокий вдох. Полной грудью. Впервые за долгие недели. Улыбаюсь. А когда садимся в такси, тихо шепчу:

— Люблю тебя, мой молчун.

— И я тебя, моя рыжуля.



Ирина

Наше первое свидание вышло за рамки всех возможных свиданий в мире. Во-первых — мы уже месяц как живем вместе, во-вторых — неделю как женаты, в третьих — у нас есть сын и в четвертых — мы уже давно целовались и не только это.

Мы расписались в кругу близких людей, потом отпраздновали это событие в уютном ресторане. Бабушка плакала, мама улыбалась, родители Максима держали нейтралитет, Ленка же, кажется, была даже счастливее нас всех.

На следующий день после свадьбы мы сделали крестины Тимура, крестными отцом и матерью стали Вика с Игорем. Другие варианты даже не обговаривались.

А сейчас мой муж уверенно ведет машину, несмотря на боль в ноге, и везет нас куда-то за город. Сказал — сюрприз. Максим все ещё хромает и стесняется этого, но я люблю его любым. Даже с этой ужасной бородой, которую он отказывается сбривать.

Мой муж очень волнуется за то, что из-за травмы скорее всего больше не сможет уйти в море, а я бы и не отпустила его. К счастью, у нас есть где жить, есть сбережения, а еще мой магазинчик. Я было предложила Максу открыть еще парочку по городу, всерьез вложиться в это дело, но он пока что думает. Говорит, нужно что-то более серьезное. Мужское. А что — пока что неизвестно.

Наше первое свидание проходит в тихом месте. Домик в лесу, с большими панорамными окнами и озером прямо во дворе.

Мы разговариваем, смеемся, едим и целуемся. Много целуемся. А когда Тимур наконец-то устает и засыпает — переходим к десерту.

— Знаешь, я тут подумала, может пора нам еще одного ребеночка завести? — шепчу между поцелуями и ласками, стягивая с Максима футболку.

Мужчина замирает, отстраняется от меня, вглядывается в глаза. Это меня отрезвляет. Что не так?

— У нас ведь есть Тимур, зачем нам еще один? — нервно произносит он.

— Ты… ты не хочешь от меня детей?

Наше первое свидание приходит к тому, что я чувствую разочарование. Если бы не кольцо на безымянном пальце правой руки, я бы решила, что нужна Максиму на одну ночь. Никаких серьёзных отношений и намерений.

— Нет, солнышко, ты чего? Я очень-очень сильно хочу увидеть наших деток, еще двух как минимум, но…

— Но?

— Я не переживу если потеряю тебя, — тяжело вздыхает он. — Я еще не отошел от твоих прошлых родов, а тогда ты была всего лишь незнакомкой, которая оккупировала мою квартиру. Стоит мне вспомнить как из родового зала вылетела акушерка с криками — остановка сердца, как мне становится плохо. Никакой беременности, Ира, пообещай мне, пока я не буду уверен в том, что это не опасно для тебя. Мы ведь никуда не спешим, верно? Тем более Тимур еще не вырос, а с двумя маленькими детьми будет очень тяжело.

— Со мной все хорошо, Максим, просто мне противопоказаны естественные роды. В следующий раз поселюсь в роддоме за месяц до срока, на случай если схватки снова начнутся раньше времени.

— Нет, нет, давай подождем. Лет пять хотя бы.

— Испортил все романтическое настроение, — легко бью кулачком его в грудь и хмурюсь.

— Спорим, что я смогу его поднять обратно? — хитро улыбается он, толкая меня на кровать.

Мы с мужем жутко упрямые. Это только первые месяцы совместной жизни у нас будут идеальными. Но чтобы между нами не случалось, как бы мы не ссорились, наша обида будет длится всего часа два. Необходимость прикоснуться друг к другу, подарить легкий поцелуй, не даст нам подолгу сидеть в разных комнатах квартиры.

Мой муж молчаливый, умный, добрый, самый лучший на свете и я очень надеюсь что он не убьёт меня, когда узнаёт, что я уже пять недель как ношу под сердцем нашего ребёнка. Но я ни за что не признаюсь ему, что боюсь предстоящих родов больше чем он сам. Я должна быть сильной. За нас всех. Потому что я мать и любящая жена. Потому что Максим мое сердце, а я — его. И наши сердца бьются в унисон друг другу. Остановится мое, умрет и его.

Максим

Свою будущую жену я всегда представлял кроткой, стеснительной, невысокого роста и обязательно брюнеткой. Каким образом ею оказалась Ирина до сих пор загадка. Не знаю чем она меня пленила, что я не представляю без нее своей жизни. Хотя не, знаю…

Моя жена красивая, высокая, жутко упрямая, слишком самостоятельная, но такая невероятная, что я ощущаю себя счастливчиком. Кроме тех случаев, когда она делает все по-своему. Как беременность, например. Сказала что принимает таблетки, а я и повелся. И вот теперь я нервно меряю шагами узкий коридор перед родильным залом, а перед глазами события прошлого года. Покрываюсь холодным потом и стараюсь не думать о плохом.