Раздражает.



Максим

Я просыпаюсь, и первое, что кажется мне странным, — тишина. На судне почти никогда не бывает тихо: шум мотора, голоса членов экипажа, храп за тонкой стеной моей каюты. Поэтому отсутствие каких-либо звуков в квартире становится невыносимым. Я включаю кондиционер, телевизор, электрочайник — все, что создает любые звуки, и наконец-то ко мне приходит чувство комфорта. Открываю холодильник и упираюсь взглядом в кастрюли. Вот эти, с красными маками, точно не мои, потому что мои выбирала Наташа и вот такое она наверняка назвала бы полной безвкусицей. Сразу же вспоминаю об Ире и кривлюсь, потому что только-только удалось забыть обо всей этой истории, а теперь голова снова забита сотнями вопросов и предположений.

Делаю крепкий кофе и игнорирую желание связаться с роддомом, чтобы узнать, не пришла ли в себя девушка. Потом прохожу мимо кабинета и не сдерживаюсь — заглядываю в комнату. Голубое безобразие никуда не делось. Кроватка на том же месте. Огромный плюшевый медведь раздражает. Хочется все вернуть обратно в первозданный вид, но выбрасывать что-либо пока не решаюсь. Хлопаю дверью и набираю Сашу.

— Сань, привет, у меня к тебе пара вопросов, — говорю медленно, раздумывая, как бы озвучить эти самые вопросы. — Слушай, а как ты вообще успел познакомиться с Ирой?

— Ты что, ревнуешь, что ли? Да ты ж меня знаешь, Макс, я бы никогда и не подумал.

— Нет, просто… Ира упомянула, что ты с детской помогал… решил поблагодарить тебя, — рассказывать настоящее положение вещей другу пока не решаюсь. Засмеёт же.

— А-а-а, понял, — понижая голос до шепота, произносит он, — так и знал, что эти бабы что-то напутали. Говорил же им, что не может быть такого, чтобы ты разрешил выбросить свою макулатурку. Там же денег сколько! В общем, будешь мне должен за спасение своих книг, они у меня на даче остались.

— Спасибо, это, наверное, самая лучшая новость за последние сутки. Так как все-таки ты оказался здесь?

— Сестра твоя попросила помочь. Правда, я не поверил, пока своими глазами не увидел твою рыжую. А готовит как! Повезло тебе, мужик. Надеюсь, в этот раз все сложится.

Умеет же Саша за секунду испортить настроение. «В этот раз» означает, что я уже был женат. Шесть лет назад. По молодости. И все было хорошо, пока были деньги, а потом у меня начались серьезные проблемы со здоровьем, пришлось на два года бросить работу и перебраться на сушу, доходы стали намного меньше, расходы на лечение — больше. Света начала закатывать истерики, дуться, ей даже впервые пришлось выйти на работу. А потом в один прекрасный день без каких-либо объяснений она собрала свои вещи, подала на развод и ушла к своему начальнику. О последнем я узнал от наших общих друзей.

Не знаю, как не сошел с ума тогда, ведь был одержим ею, любил, для нее ведь старался, а она просто оставила меня в самый сложный период моей жизни и без сожалений разорвала все связи.

— Да, я тоже на это надеюсь, — говорю после короткой паузы и отключаюсь. Снимаю с вешалки куртку и спешу выйти на свежий воздух.

Город кажется мне чужим. Я даже не сразу вспоминаю, как пройти в супермаркет на соседней улице. За полгода моего отсутствия на месте агентства недвижимости расположилась туристическая компания, а старый дом за углом снесли и начали какие-то строительные работы. Я верчу головой по сторонам, чувствуя себя немного потерянным во всей этой суете, все ещё не привык слышать вокруг себя родную речь, так как на танкере я был единственным русскоговорящим.

Люди в супермаркете раздражают меня своей медлительностью. Пока я выкладываю продукты из тележки на кассовую ленту, где-то рядом раздается плач ребенка, и я мгновенно вспоминаю об Ире и ее сыне. Мне не должно быть до них никакого дела, но то ли оттого, что девушка каким-то необычайным образом проскользнула в мой дом и почти полгода выдавала себя за мою невесту, то ли оттого, что я, можно сказать, принимал непосредственное участие в родах, не могу спокойно забыть о них.

Чтобы избавиться от дурных мыслей и занять себя чём-то, я покупаю абонемент в спортзал и каждый день провожу там по несколько часов, игнорируя вопросы матери, когда я приеду навестить их с отцом. Потому что на одной лестничной площадке с ними живет моя бывшая жена. И, судя по всему, она до сих пор в хороших отношениях с моими родителями, поэтому в любой момент может постучать в дверь, чтобы одолжить соль или сахар.

Несколько дней проходят в режиме «кровать-холодильник-кровать-зал-душ-кровать», и именно в зале во время тренировки меня застает телефонный звонок с незнакомого номера.

— Да? — тяжело дыша, спрашиваю я и уменьшаю скорость на беговой дорожке.

— Максим Евгеньевич, это заведующая роддомом, Евгения Александровна.

— Добрый день. — От неожиданности я резко жму на кнопку «СТОП» и чуть не вылетаю с тренажёра.

— Вам бы подъехать к нам, неделя прошла, а вы ни разу не навестили ни жену, ни сына. Можем на завтра назначить выписку, если у вас получится.

— Выписку? На завтра? — Мое сердце забилось чаще. Ну слава богу, жива.

— Да, конечно, можно к одиннадцати?

В моей квартире остались вещи Иры, у меня к ней еще полно вопросов, поэтому лучше перехватить ее у роддома, чтобы не сбежала. Все-таки история мутная, и я бы хотел немного больше ясности в этом всем.

— Отлично, тогда буду вас ждать. — Женщина отключается, а я только сейчас понимаю, в каком напряжении находился все эти дни и как свободно дышать стал сейчас.

Я подъезжаю к роддому ровно в одиннадцать. Сначала стою рядом с крыльцом, ожидая Иру с ребенком. Все-таки все ее вещи остались в моей квартире, поэтому как бы мне ни хотелось, а увидеться бы нам пришлось в любом случае. Не считая, конечно, того факта, что я все еще ожидаю от девушки внятных объяснений по поводу ее длительного присутствия в моем доме.

Проходит пять минут, потом десять, пятнадцать, я уверен в том, что не смог бы упустить из виду девушку с огненными волосами, выходящую из единственных дверей в этой части здания, но после двадцати минут ожидания все-таки начинаю сомневаться в том, там ли я жду ее. Подхожу ближе, поднимаюсь на крыльцо и заглядываю внутрь через стеклянную дверь. Пусто. Лишь уродливая фигурка аиста с корзиной в клюве, способная напугать даже взрослого человека, не то что младенца.

Обхожу здание и нахожу приемное отделение, к которому привозил Иру. На смене, к моему удивлению, все та же медсестра. Сидит над неизменным журнальчиком и что-то подсчитывает на калькуляторе.

— Простите, мне бы к заведующей. Она мне звонила.

Девушка окидывает меня цепким взглядом.

— Вы папочка, что ли?

— Можно и так сказать, — кривлюсь я, пряча руки в карманах.

— Сейчас наберу.

Через несколько минут меня провожают в тот самый кабинет, правда, в этот раз я уже не настолько шокирован происходящим, могу трезво мыслить и воспринимать информацию.

— Добрый день, Максим, — улыбается женщина. Я пытаюсь вспомнить ее имя, вертится на языке, но память предательски молчит. — Присаживайтесь.

Она открывает толстую тетрадь с записями, проходится взглядом по кривому почерку, поглядывает на меня, что-то бубнит себе под нос и выписывает несколько слов.

— Вот, — протягивает мне клочок бумаги, — эти лекарства нужно будет еще купить для Ирины.

— Да, конечно, без проблем. — Я вглядываюсь в слова, пытаясь разобрать, что там написано, но бесполезно.

— Я отправляла историю болезни вашей жены специалисту из другого города, шансы на поправку велики. — Она медлит, делает длинную паузу, поджимает губы — обычно так себя ведут перед тем, как собираются сообщить что-то плохое. — Ирину перевели в отделение в соседнем корпусе, там есть все, что нужно для ее лечения. Я дам вам номер Олега Викторовича, ему занесете препарату и будете держать связь. Он сейчас занимается лечением вашей жены.