Молнии, гром, стена дождя — в такую погоду садиться за руль самоубийство. Ощущение, что все в сговоре: бабушка, Макс и даже погода, — но не скажу, что я очень сильно расстроилась. Просто не знаю, как вести себя с мужчиной, о чем говорить. Раньше у меня никогда не было с этим проблем, а вот с Максимом каждый раз так. Робею, словно школьница, и чувствую себя безумно глупо. Из-за этого нервничаю и злюсь на себя.

Когда на улице темнеет, а гроза все так и властвует, я выделяю Максиму свою прежнюю комнату, стелю постельное белье, выдаю новое мыло и чистое полотенце.

— Только переодеться не во что, прости, у нас больше двадцати лет в этом доме не было мужика, поэтому вещей тоже нет, — нервно улыбаюсь я, оставаясь с ним наедине в ванной комнате.

— Дай мне дождевик или зонт, я смотаюсь к машине, там должна быть спортивная одежда какая-то для зала, переоденусь в нее.

— Сейчас. — Я делаю шаг вперед, но Максим внезапно загораживает мне проход. Становится близко-близко. Вплотную. Я чувствую на своей коже его горячее дыхание. Замираю. В ноздри ударяет аромат его парфюма вперемешку с его мужским запахом. Он наклоняется ко мне, проводит носом по шее. Вокруг становится оглушительно тихо, словно все в один миг перестает существовать, кроме нас двоих. Я делаю рваный вдох и чувствую, как по всему телу проходят мурашки.

Всего секунда, и Максим внезапно отстраняется от меня. Если бы не его руки, удерживающие меня за талию, я бы наверняка упала на пол от нахлынувших ощущений.

Что это было только что?

— Иди принеси мне зонт, — хрипло произносит он, словно ничего не произошло, смотрит цепко потемневшим взглядом, и я практически вылетаю из ванной комнаты, зарекаясь больше оставаться с ним в закрытом пространстве наедине.



Ирина

Я лежу в темноте и слушаю, как за окном барабанит дождь. Сердце все еще трепещет после того, что произошло в ванной комнате. Мне казалось, что вот-вот — и Максим поцелует меня, сотрет границы между нами, даст понять, что чувствует то же, что и я в его присутствии, но он остановился. А потом и вовсе закрылся в комнате, пожелав перед этим всем спокойной ночи.

Мне не спится. Так трудно уснуть, зная, что прямо за гипсокартонной перегородкой находится мужчина. Так близко и в то же время так далеко. Я прикладываю ладонь к стене, веду в сторону, закрываю глаза и представляю, что он здесь. Со мной. Как раньше, когда я жила у него и мы спали в одной постели. Тогда я не придавала этому особого значения, а сейчас готова отдать все, чтобы вновь почувствовать его теплое дыхание на затылке, тяжелую руку на своей талии, запах, что будоражит и от которого бросает в жар.

Я переворачиваюсь на спину. Вздыхаю. А потом слышу, как медленно открывается дверь в мою комнату. В первое мгновенье я решаю, что это бабушка пришла проверить, как мы здесь, но звуки шагов ровные, уверенные, неспешные, словно хищник крадется в ночи. Я замираю, вглядываясь в темноту и пытаясь рассмотреть силуэт мужчины. Хотя это совершенно не нужно, потому что я и так без труда могу мысленно представить каждую черточку Максима.

Я забываю, как дышать. Что он здесь делает? Зачем пришел? Тело дрожит от волнения, в горле пересохло, в груди давит. Сердце ускоряет свое биение, норовя выскочить из груди. Диван прогибается под тяжелым весом мужчины, старые пружины издают глухой противный звук.

Какое-то время Максим неподвижно сидит рядом, потом склоняется ко мне и проводит подушечкой пальца по моей щеке.

— Спишь? — тихо выдыхает мне в лицо.

— Нет, — мой голос дрожит, я зачарованно смотрю в темноте на мужчину, голова идет кругом от его дурманящей близости.

Я жду, что дальше. Сначала кажется, что Максим сейчас встанет и уйдет, поэтому для меня становится полной неожиданностью, когда его губы внезапно накрывают мои. Я теряюсь, но всего на мгновенье, а в следующее уже пылко отвечаю на его поцелуй, не веря в происходящее, потому что все похоже на какой-то сон. Я оплетаю руками его шею, утаскиваю на себя. Тяжесть мужского тела не приносит никакого дискомфорта, наоборот, наполняет меня безумной энергией, заставляя пылать от его ласк.

— Ты только скажи, и я сразу же остановлюсь, — отрываясь от меня, тяжело шепчет мужчина.

— Нет, не хочу, пожалуйста.

Его не нужно просить дважды, он сносит меня своим напором, плотину срывает, я плавлюсь, теряю себя, чувствую, что происходит настоящее сумасшествие. Максим осторожен, и я уверена, это удается ему с трудом. Вдох, выдох, стон, его руки, губы, моя пылающая кожа. Он ловит губами мой рот, заглушая поцелуями мои стоны, я не понимаю, когда мы оказываемся вдвоем под одеялом и без одежды.

Я вся дрожу, до кончиков пальцев. Мне страшно. Я не была с мужчиной так давно. Прошел уже целый год. А еще роды. Я волнуюсь, что не понравлюсь ему, что сделаю что-то не так, но Максиму удается расслабить меня, успокоить, поддаться совместному сумасшествию и забыть о рамках приличия.

— Не могу контролировать себя рядом с тобой, прости. Ты такая красивая, невероятно, — шепчет между поцелуями, и от этих слов в груди щемит. Я правда красивая? — Скажи, что тоже хочешь меня, сейчас.

— Да, — выдыхаю я, сгорая от желания. Не хочу думать ни о чем, только не сейчас, когда так неожиданно случилось то, о чем я мечтала последние недели.

Я растворяюсь в нем. Ни о чем не жалею, чувствую, как волной наслаждения меня уносит куда-то прочь от реальности. Шепчу его имя, царапаю его кожу, кусаю шею и молюсь, чтобы утром это все не развеялось, оказавшись лишь сном.

Я никогда не чувствовала себя с мужчиной настолько хорошо. Никогда не доверяла так, не раскрывалась. Он словно оголодавший зверь, а я и рада стать его добычей. Все кажется настолько правильным, что даже мысли нет сопротивляться. Мы словно созданы друг для друга, сотканы из одного и того же материала, жаль только, что так поздно встретили друг друга.

— Надеюсь, мы не разбудили бабушку, — нервно усмехаюсь я, отдышавшись и придя хоть немного в себя после того, что случилось между нами.

— Она вроде бы говорила, что у неё плохо со слухом. — Максим ложится на бок, притягивает меня к себе и перебирает пальцами мои волосы. — Тебе не больно? Все хорошо? Прости, если я был слишком груб с тобой. — Он целует меня в плечо, а у меня в горле застревает ком от такой его заботы. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы у нас все получилось. В этот раз навсегда.

— Все хорошо.

Я хочу спросить, что дальше, но боюсь. Боюсь того, что Максим скажет, что это все лишь на одну ночь, что между нами просто химия, не более.

— Я останусь с вами здесь на недельку-две тогда, ты не против?

— Зачем спрашиваешь, если все равно сделаешь все по-своему? Разве тебя когда-то останавливал мой отказ?

— А ты не хочешь, чтобы я оставался? — немного взволнованно произносит он, приподнимаясь на локтях.

— Это была шутка, Максим.

— У тебя странное чувство юмора.

— Кто бы говорил, — смеюсь я.

Моя рука находит в темноте его, переплетаем наши пальцы, замолкаем. На узком диванчике тесно вдвоём, но я ни за что не променяла бы его сейчас на огромную кровать, потому что главное — Максим со мной. Здесь, рядом. Я прислушиваюсь к его ровному дыханию, он так крепко сжимает меня в объятиях, словно боится, что я исчезну. Не хочу, чтобы наступало утро. Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Я из последних сил пытаюсь не уснуть, но не выходит, а когда открываю глаза, то в комнате уже светло. Я нащупываю пустоту рядом с собой и замираю.

Где Максим? Ушел? Оставил меня? Это все был лишь сон? Меня захлёстывает настоящая паника, плохие мысли крутятся в голове, я быстро встаю с постели и замечаю, что Тимура в кроватке тоже нет.

Спокойно, Ира, ты всего лишь спала до обеда, никто тебя не бросил. Но несмотря на попытки успокоить себя на сердце неспокойно. Я накидываю на голое тело халат и спешу на поиски мужчины и сына. Останавливаюсь перед окном в веранде и теперь уже даю волю слезам вовсю. И нет, это не слёзы горечи, скорее радости вперемешку с нежностью.