Максим сидит на скамейке во дворе. Держит Тимура на руках и кормит его из бутылочки, при этом что-то рассказывая. Вокруг них бегает Малыш, весело виляя хвостом, требуя и к себе внимания.

Тимур такой кроха в сравнении с мужчиной. Никогда не думала, что эта картина может настолько растрогать меня.

— Вот видишь, говорила же тебе, что здесь не просто доброта, он любит вас с ребёнком, — останавливается рядом со мной бабушка.

— Надеюсь, ба, очень надеюсь на это.

— С самого утра с ним возится, сказал, чтобы не будила тебя. Хороший мужик, то, что надо.

— Ага, — зачарованно смотрю на Дмитриева, все ещё не в силах оторвать от него взгляд.

— Иди к нему, что ли, я вареников налепила, супчик сварила, скажем, что это ты. И компот из подвала достала, тоже скажем, что ты на зиму крутила.

— Ба! — качаю головой я.

— А что? Ты у меня хозяйка!

— Ты бы ему ещё шарф вынесла, который я лет семь назад связала.

— А что, хорошая идея! Пойду поищу, он где-то в шкафу был.

— Я пошутила, ба, — смеюсь ей вслед и все же решаюсь выйти во двор и встретиться взглядом с мужчиной, впервые после сегодняшней ночи.



Ирина

У меня ощущение, что я попала в какую-то параллельную реальность или же просто-напросто сплю и вижу самый прекрасный в мире сон. Мы засыпаем и просыпаемся с Максимом вместе. Я кручусь на кухне, пока он возится во дворе — то чинит забор, то переносит камни из сада на задний двор, подрезает деревья, а иногда просто лежит в гамаке вместе с Тимуром, пока тот спит. Несколько раз мы выбираемся к реке, устраиваем небольшой пикник, целуемся и наслаждаемся друг другом. Я чувствую себя счастливой. По-настоящему. Впервые за долгие годы. Этому мужчине даже не нужно ничего делать для этого, даже говорить, просто быть рядом, как сейчас.

А еще я очень боюсь открыть глаза и не увидеть его рядом. Боюсь потерять его, как никого другого. Кажется, я влюбляюсь. И это пугает. Пугает, потому что мы так мало знакомы, а еще я не хочу снова быть раненой. Пугает, потому что любовь — это в первую очередь зависимость, от которой очень тяжело вылечиться. И хотя Максим не дает повода сомневаться в нем, все же жизнь меня слишком хорошо потрепала, чтобы не знать, что так хорошо не бывает. Стоит потерять бдительность — обязательно что-то да случится.

И я не прогадала.

Неделю спустя, когда я проснулась, заметила, что машина не во дворе, а на подъездной дорожке у ворот. Максим одет, о чем-то разговаривает по телефону.

Я выскакиваю на улицу прямо в комнатных тапочках, пытаюсь расслышать хотя бы несколько фраз из его разговора, но мне не удается. Мужчина замечает меня, прощается со звонившим и отключается.

— Проснулась? — Делает шаг ко мне, заключает в свои объятия. Целует — мне же хочется кричать. Вцепиться в его плечи и никуда не отпускать.

— Уезжаешь? — спрашиваю сиплым голосом, скрывая от него взгляд.

— Из новой конторы звонили, просили оригиналы документов подвезти. Там график получше, да и оплата немного другая.

— Что? Ты в рейс уходишь? — широко раскрываю глаза, неверяще смотря на мужчину.

— Успокойся, Ира, это всего лишь собеседование, а свободная вакансия может и вовсе не появиться. — Он обхватывает ладонями мое лицо, заставляя неотрывности смотреть в свои глаза, проводит по щеке подушечкой большого пальца, но сейчас это не успокаивает меня. Абсолютно. — Привезти тебе что-нибудь из города?

— Нет, просто возвращайся поскорее сам. Или же… давай я с тобой? Сейчас только переоденусь и Тимура возьму. — Порываюсь броситься в сторону двери, но Максим не даёт сделать мне ни шагу.

— Обещаю, уже к вечеру буду с вами. Мне пора. — Он последний раз целует меня в губы и спешит к внедорожнику, оставляя меня, растерянную, посреди двора. Я же кутаюсь в шаль, дрожа от утренней прохлады, и с тревогой смотрю ему в спину. Хоть бы ничего не случилось, пожалуйста.

Весь день меня не покидает странное предчувствие, хотя из-за чего волноваться? Максим постоянно шлет мне сообщения, благополучно добирается до города, а потом предупреждает, что пропадет на несколько часов, так как уже находится в крюинговой компании.

Я все же стараюсь расслабиться, занять свои мысли чем-то другим, придумать, что бы такого приготовить на ужин. Но проходит час, два, три, а Максим все не звонит. Я не могу удержаться и пишу первой. В ответ — тишина. На улице уже темнеет, пирог давно остыл, а Максима нет. Как бы я ни уговаривала себя успокоиться и просто ждать его, а не получается.

Мелодия звонка телефона разрезает тишину в доме ближе к десяти вечера, я хватаю его и не раздумывая принимаю вызов.

— Алло, Максим?

— Привет, скучала? — его голос звучит тихо и устало, я прижимаю сильнее к уху телефон, чтобы не пропустить ни одного его слова.

— Ты где? Далеко? Скоро будешь? — нетерпеливо спрашиваю я.

Максим молчит несколько минут, тяжело вздыхает.

— Рыжуль, я в рейс ухожу.

— Что? Как? Когда? — взволнованно вскрикиваю я.

— Завтра утром.

— Так быстро? Почему… почему ты не сказал мне утром? — Горло сдавливает спазм, меня заполняют горечь и разочарование. Почему так быстро? Почему именно сейчас? Нам бы ещё немного времени…

— Сам не знал, не думал, что все так быстро получится. После собеседования они сразу же предложили мне место, замена завтра. Послушай, Ир, здесь график три через три, а не по шесть-девять месяцев, как раньше. Ты не успеешь соскучиться, как я приеду обратно. Я не хочу упустить это место. Поработаю ещё несколько лет, а потом вложусь во что-нибудь крупное на суше, чтобы вы с Тимуром ни в чем не нуждались, и буду весь год рядом.

— У нас и так все есть. Не хочу, чтобы ты уезжал, не сейчас, — мой голос звучит капризно, а ещё никак не удаётся сдержать всхлипы.

— Ты ведь дождёшься меня?

— Конечно, что за вопросы? Во сколько у тебя рейс? Мы успеем попрощаться?

— В семь утра. Я сейчас собираю чемоданы, покупаю все, что нужно будет, поэтому как бы ни хотел, но приехать к тебе, а потом обратно не успею. В конторе затянули с контрактом, пришлось долго ждать, пока они подпишут его в главном офисе и отправят обратно. Ну, не расстраивайся, Ир, мне самому хреново, если тебя это утешит.

— Нет, я… просто… это так неожиданно. Но что такое три месяца, правда?

— Правда. Слушай, я оставлю ключи у консьержа, предупрежу его, приедешь — заберёшь. Я хочу, чтобы ты вернулась обратно. Ко мне. Вы вернулись. Чтобы ты ждала меня в нашем доме и мне было к кому возвращаться. Я ничего не трогал в детской. Правда, кроватку придётся снова переносить, но, думаю, Игорь поможет. А ещё я оставлю денег в кухне в шкафчике, займись сыном, а не работой.

— Максим?

— Да?

— Ты точно настоящий?

— Конечно, солнышко. Только не плачь и поцелуй за меня Тимура.

— Обязательно.

— Мне пора, я ещё наберу тебя. И завтра перед отлетом тоже.

— Может, я успею приехать к тебе? Чтобы проводить, — спрашиваю с надеждой, а в голове уже куча идей, как добраться до города.

— Нет. Не надо, я буду волноваться. На улице ночь, с кем ты поедешь?

— Не знаю, придумаю что-нибудь.

— Ир, не дури, пожалуйста. Ложись спать и ни о чем не думай, — его голос заучит строго, возражать бесполезно. — Встретимся через три месяца, — уже посмеиваясь, произносит он.

— Дурацкая шутка.

— Ну как смог. Обещаешь, что послушаешь меня?

— Да, — говорю с заминкой.

— Хорошо, тогда сладких. Я напишу, если не будешь спать, поговорим ещё чуть позже.

— Хорошо. Я не буду спать, звони.

Мы прощаемся. Несколько минут я хожу по дому, все никак не могу собраться с мыслями. Я ведь знала, что этот момент рано или поздно настанет, но не думала, что так быстро.