— Не волнуйтесь, ваш сын абсолютно здоров, сейчас находится в детском отделении, ожидает, когда вы пойдете на поправку и сможете забрать его.

Я выдыхаю с облегчением. Мой малыш живой!

— А можно мне его увидеть? — спрашиваю с надеждой и с мольбой, упираясь в него взглядом.

— Простите, не положено, детское отделение находится в другом корпусе. Но вы можете попросить вашего мужа сделать несколько фотографий, чтобы убедиться, что ему там хорошо.

— Мужа? Я не замужем, — выдавливаю из себя грустную улыбку, и сердце сдавливает от боли при воспоминании о Максиме.

— Простите, я думал Максим ваш муж. По крайней мере, он так представился.

— Максим? Он здесь? — спрашиваю взволнованно, не веря в слова доктора.

— Заходил несколько раз, оплатил ваше лечение.

— Правда? — с неверием спрашиваю я.

— На сегодня визиты уже закончены, но, думаю, завтра утром его смогут пропустить к вам. Я свяжусь с ним.

— Спасибо большое, — прикусываю губу, с благодарностью глядя на мужчину. — А может, получится все же принести сюда ребенка? Или… я могу сама пойти к нему. — Привстаю в кровати, с надеждой смотря на доктора.

— Лежите, вам пока рано вставать. И не волнуйтесь, если через день-два ваше состояние нормализируется и вы пойдете на поправку, то сможем организовать вам свидание с сыном. В конце концов, не только пенсионерам разъезжать на инвалидных колясках, правда? — Он весело подмигивает мне, обнадёживая, и я расплываюсь в ответной улыбке.

— Спасибо.

— А теперь попробуйте немного поспать.

— Хорошо, — машу головой.

— И больше, пожалуйста, никаких попыток встать с кровати самостоятельно и прогулок по палате, обещаете?

— Обещаю, — снова кивок.

Я жду появления Максима с огромным нетерпением. Хочу увидеть его, вдохнуть родной аромат, почувствовать вкус любимых губ, а еще услышать рассказ о нашем сыне. Мне все еще не верится, что я пробыла в реанимации больше недели. Что стала матерью. Что Максим вернулся, не бросил меня. Скорее всего, тот бородатый мужчина лишь разыграл меня, и я даже догадываюсь, кто решил сыграть со мной эту идиотскую шутку. Вполне в стиле Макса.

Мне казалось, что я не смогу уснуть. Не сейчас, когда так много всего нужно обдумать, но я сама не поняла, как провалилась в крепкий сон, иногда выныривая из него, а потом вновь засыпая.

Меня заставляет очнуться громкий стук двери и незнакомый мужской голос.

— Хорошо, я недолго, обещаю.

Шаги приближаются в мою сторону, я решаю, что это врач, поэтому открываю глаза, чтобы дать понять, что уже не сплю, и поздороваться с ним, но, к моему удивлению, натыкаюсь на взгляд пронзительных глаз, которые поразили меня еще при первой встрече.

Мы смотрим друг на друга, не говоря ни слова. Я — с удивлением, он, кажется, с облегчением, словно рад тому, что здесь нахожусь именно я, а не другая девушка. Мужчина стоит в шаге от меня, скользит по мне взглядом, задерживаясь на руке, из которой торчит капельница. Я чувствую себя некомфортно от такого пристального внимания с его стороны. Понимаю, что, должно быть, выгляжу жалко: хоть и не могу увидеть в зеркале свое отражение, но по спутанным волосам можно сделать вывод, что вид у меня не самый лучший. Не знаю почему, но это волнует меня. Безумно.

Когда мы виделись в прошлый раз, из-за страха перед незнакомым мужчиной в квартире я не рассмотрела его толком, не придала никакого значения его внешности, запомнила только отросшую бороду, поэтому сейчас не могу отвести взгляд от его необычных глаз. Они завораживают. Выцветший цвет голубой волны смотрится совершенно неестественно, особенно вкупе с черными как смоль волосами.

— Рад, что угроза твоей жизни миновала, — хрипло произносит он низким голосом, а потом отходит к окну.

Странный незнакомец стоит спиной ко мне. Руки в карманах, на широкие плечи наброшен белый халат. Мужчина делает глубокий вдох, резко поворачивается ко мне, открывает рот, словно хочет что-то сказать, но молчит.

— Что вы здесь делаете? — подаю голос первой.

— Решил узнать, не нужно ли тебе чего-нибудь. Одежда там, мелочи какие-то? А, и телефон твой привез.

Он нервничает. Не понимаю почему, но нервничает. Я вижу это по его резким движениям и тому, как его взгляд блуждает по белым стенам палаты, задерживаясь на мне лишь на мгновенье.

— Тебя Максим прислал? — это единственное логическое объяснение тому, почему мужчина может находиться здесь. — А где он сам? Почему не приехал? — начинаю нервничать я, поглядывая на дверь.

— Твой сбежавший женишок не появлялся, — криво усмехается он. — И не думаю, что появится в ближайшее время.

— Нет, ты врешь, — резко произношу я, чувствуя, как в груди нарастает негодование. Зачем он это делает? Зачем обманывает и играет со мной? — Доктор сказал, что Максим оплатил мое лечение, приходил ко мне, — упрямо говорю я.



— Не забыла, как меня зовут? — устало произносит мужчина, а потом подтягивает стул к моей кровати и садится, устремив на меня свой взгляд. И снова напряженное молчание.

— Я не понимаю, — растерянно произношу я и отвожу от него взгляд.

— Я оплатил твое лечение, что здесь непонятного? — немного резко и с раздражением. — Можешь не благодарить, то, что ты очнулась, выше всяких благодарностей, а то еще минута, и я сделал бы самую большую ошибку в своей жизни.

Моя бровь вопросительно ползет вверх, но мужчина молчит. Почему-то даже мысленно не могу называть его Максимом. Это имя ассоциируется у меня лишь с отцом моего ребенка.

— Я не верю. Зачем тебе это? Зачем тебе помогать какой-то незнакомой девушке? — начинаю нервничать я, желая, чтобы он ушёл. И больше не появлялся. Потому что если все, что он говорит, правда, то Максим и в самом деле обманул меня. Отправил в чужую квартиру и бросил.

— Сам задаюсь этим вопросом, — пожимает плечами он. — Похоже, в тебе есть что-то такое, что заставляет всех вокруг бросаться тебе на помощь. Вика с Игорем были готовы забрать к себе твоего сына и позаботиться о нем, пока ты не встанешь на ноги.

При упоминании о малыше воздух выбивает из груди.

— Что произошло? Ты знаешь, что с моим ребенком? — Я смотрю на него и с замиранием сердца ожидаю хотя бы какой-то информации, несколько слов о том, что мой сын здоровый, что ему хорошо без меня сейчас, что мне не стоит волноваться за его состояние.

— У тебя была остановка сердца, но по официальным документам все провели как родовую травму и большую потерю крови. Я не вдавался в подробности. С пацаном все нормально, на тебя не похож. Они пытались всунуть мне его, думали, что я отец, — усмехается он, и мы вновь замолкаем.

Я немного расслабляюсь. Уверена, на моем лице появляется мечтательная улыбка, потому что мысленно я держу на руках своего сыночка. «Тимур. Назову его Тимуром», — вдруг решаю я.

— Вот телефон. — Я с удивлением подмечаю, что он достаёт из кармана мой смартфон. — Набери бабушке, друзьям, или кто там у тебя еще есть, и сообщи, что с тобой все в порядке. Я не говорил твоим родным, что ты в реанимации, не стал беспокоить их, но уверен: они волнуются.

— Ты с кем-то разговаривал? — напрягаюсь я, потому как не понимаю, откуда он мог что-то знать о моей бабушке.

— Вроде того, — уклончиво отвечает мужчина и вкладывает мне в руку телефон. — Я вбил свой номер на всякий случай. Дмитриев Максим. Пароль изменил, уж извини, теперь там все единицы стоят. Если что-то надо будет — звони. Все равно все твои вещи остались в моей квартире и нам еще предстоит встретиться.

— Спасибо, — нахожу в себе силы произнести я, потому что с трудом сдерживаю слезы. Максим, которого все приняли за моего мужа, оказался не моим Максимом. Я не могу избавиться от разочарования. Чувствую себя одинокой. Брошенной. Не могу увидеть сына, не могу связаться с парнем, кажется, у меня в жизни настоящая чёрная полоса. Хотя могло быть и хуже, конечно.

Я сразу же проверяю телефон на наличие пропущенных звонков, потом мессенджеры и социальные сети. Вижу, что есть непрочитанные сообщения, но меня сейчас интересует лишь одно имя, которое я жажду увидеть на экране.