Я наклоняюсь и беру в ладошку горстку снега. Первый за эту зиму. Подношу к лицу, дую и наблюдаю за тем, как снежинки разлетаются в воздухе. Вдруг очень-очень захотелось к бабушке. В деревню. Достать сани и скатиться несколько раз с горки недалеко от дома. Как в детстве.

Хлопает дверца машины, Максим идет ко мне.

— Красиво, правда? И воздух такой! — улыбаюсь ему и получаю ответную улыбку.

— Очень… красиво, — хрипло произносит он, не отводя взгляда от моего лица.

— У меня тушь размазалась? — взволнованно спрашиваю я и пытаюсь найти в сумочке зеркальце.

— Нет, все в порядке. Разве что…

Он делает еще шаг вперед, останавливается настолько близко от меня, что я чувствую на себе его горячее дыхание. Высокий. Очень. Заглядывает мне в глаза. Слегка наклоняется, и я задерживаю дыхание. Что он делает?

— У тебя ресница упала.

Он подносит руку к моему лицу, подушечкой большого пальца прикасается к коже. Я вздрагиваю. Поднимаю на него взгляд. Приоткрываю губы, чтобы сказать хотя бы что-то и развеять неловкость, но кто-то опережает меня.

— Максим? Что происходит? Кто эта девушка и ребенок?

Мы резко отстраняемся друг от друга, словно пойманные на горячем подростки. Переводим взгляды в сторону голоса. Максим хмурится и тяжело вздыхает.

— Мама, а ты как здесь оказалась? — устало спрашивает он, и мои глаза расширяются от удивления. Ох, только матери его здесь не хватало. Сейчас снова придется объясняться, кто есть кто, и уверять всех вокруг, что произошла досадная ошибка.

— Ты не рад мне? — строго спрашивает она, при этом не отрывая от меня изучающего взгляда.

Женщина уже немолода, но несмотря на это не утратила своей красоты. В длинном пальто с меховым воротом, высоких сапожках, в руках нервно теребит кожаные перчатки. Вид далек от приветливого, несмотря на многочисленные рассказы Ленки об их доброй и заботливой матери. Я вспоминаю о том, что бывшая жена Максима рассказала ей обо мне, и понимаю, что на ее месте и сама бы не обрадовалась появлению в жизни сына незнакомой женщины с ребенком.

— Значит, это правда, — заключает она, отрывает взгляд от моего лица и переводит в сторону Тимура. Я же пытаюсь найти хоть какие-то общие черты между ними, но то ли Максим пошёл в отца, то ли из-за бороды, которая не дает мне рассмотреть его лицо как следует, они совершенно не похожи друг на друга. Даже цвет глаз разный. А вот у Лены с матерью много общего.

— Что именно? Одинокая соседка с ребенком, которой я помогаю? — спрашивает Максим и ставит машину на сигналку. — На дорогах небезопасно, гололед, ты на такси или добралась на общественном транспорте?

— На автобусе.

— Тогда подожди меня в машине, отвезу тебя обратно домой, — кивает он в сторону своего внедорожника и снова нажимает кнопку на брелоке.

— Как? — растерянно спрашивает она. — Даже в гости меня не пригласишь? Я ведь через весь город к тебе ехала. Максим, ты ничего не хочешь мне рассказать? — Вновь взгляд в мою сторону.

Мужчина вздыхает. Понимает, что от женщины не отвертеться. Приглашает ее взмахом руки присоединиться к нам и, не оборачиваясь, идёт в сторону дома. Мы — следом.

— А вы в какой квартире живете? — обманчиво ласково спрашивает его мать.

— На шестом этаже, — почти не вру я.

— Ясно. А я Раиса Анатольевна.

— Ирина, — чувствуя себя не в своей тарелке, представляюсь я.

Мы в молчании входим в дом, ожидаем лифт. Кабинка для нас четверых кажется тесной, воздух накалён. Тимур начинает хныкать ровно в тот момент, когда лифт поднимается вверх, и мне приходится взять его на руки, чтобы успокоить.

— Мне кажется, ему жарко, — выдвигает свое предположение мужчина. — Ты нарядила его словно на Северный полюс, а в помещении тепло.

— Он просто проголодался, да, маленький? — Целую Тимура в щечку и укачиваю его на руках.

Мать Максима пристально наблюдет за нами, хочет что-то сказать, когда мы выходим из лифта, и уж очень подозрительно щурится, когда мы по очереди входим в квартиру.

На самом деле я не очень понимаю, как действовать, Максим не дает никаких подсказок, не просит переждать у Вики, например, просто уверенно ведет меня домой, никак не комментируя это перед матерью. Хорошо, что я собрала все вещи, которые стояли на видном месте, иначе был шанс наткнуться на них прямо с порога. Кажется, о моем проживании в квартире может напомнить только детская комната и одежда, которая осталась в гардеробной. Надеюсь, «свекровь» не станет заглядывать туда.

— А… Ирина не идёт домой? — как бы между прочим спрашивает она.

— У Ирины ремонт, поэтому она до вечера останется у меня, — и глазом не моргнув находит выход из ситуации Максим. Кажется, он вообще не волнуется по поводу происходящего.

— А муж не будет против? — не унимается она.

— Я не замужем, — смущенно улыбаюсь я, хочу уйти с сыном в спальню, но вдруг вспоминаю, что должна играть роль гостьи в этом доме, а не временной квартирантки. Поэтому следую за Максимом и Раисой Анатольевной в кухню. Ещё бы Тимура как-то покормить.

— Заказать что-нибудь из еды? Мам, ты голодна? — тянется за телефоном Максим и вопросительно смотрит на нас.

— Нет, что ты, хотя… — протягивает она, резко остановившись посреди кухни. — А кондитерская — та, ну, которая на углу дома, — ещё работает? Я бы не отказалась от их булочек с корицей. Сходишь, купишь нам к чаю, сынок?

— Не думаю, что после снегопада они так быстро откроются, — неуверенно произносит Максим, при этом взволнованно переводит на меня взгляд.

— А мне показалось, что оттуда кто-то выходил, — настаивает на своём Раиса Анатольевна. — Ирочка, вы пробовали их выпечку?

— Да, — немного запоздало отвечаю я. — Я бы тоже не отказалась от булочек с корицей, — мягко улыбаюсь Максиму, давая понять, что все в порядке, десять минут в обществе его матери я уж точно продержусь.

Максим мнется, не решаясь уйти, сжимает в руке телефон.

— Мам, можно тебя на минутку? — Смотрит на нее так, что отказаться просто невозможно.

Они выходят из кухни, я включаю чайник и быстро достаю коробку с детским питанием. Сама же прислушиваюсь к тихим голосам, звучащим из глубины квартиры. Наверняка ведь обо мне говорят. Надеюсь, Максиму удастся донести до матери, что я не претендую на него, лишних ссор и скандалов мне уж точно не нужно.

Раисы Анатольевны нет всего несколько минут. Обратно она возвращается с натянутой улыбкой, внимательно следит за моими действиями.

— Красивый мальчик у вас, Ирина. Эх, я все мечтаю о внуках, но, вижу, не скоро их дождусь, — вздыхает она, смотря на успокоившегося Тимура в моих руках.

Я наблюдаю за тем, как она пересекает комнату, подходит к кухонным шкафам и безошибочно выбирает тот, где хранится чай, достает чашку, наполняет чайник водой. Заглядывает в холодильник, а у меня внутри проходит волна негодования. Почему-то я все еще ощущаю себя хозяйкой этого дома и мне очень не нравится, что чужая женщина управляется без спросу на кухне. Пусть это и мать Максима, которая имеет прав на эту кухню больше, чем я.



— А чем вы занимаетесь, Ирина? — Ее взгляд вновь возвращается ко мне.

— Флористикой. У меня есть цветочный магазинчик, еще украшаю залы ко всяким торжествам.

— Интересно, — она произносит это таким тоном, что я так и не поняла, это было одобрение или нет.

Несколько минут неловкого молчания. Я делаю вид, что занята ребёнком и меня нисколько не напрягает присутствие женщины.

— Вам нравится мой сын, — не вопрос, скорее утверждение.

— Что? — резко вскидываю голову и с недоумением смотрю на неё.

— Я вижу эти переглядывания между вами, вижу, как вы смотрите на Максима. Не понимаю только, почему он врет мне. Да, он очень закрытый человек, но мне всегда доверял. Я никогда не осуждала его выбор, это его жизнь.