«Сейчас змея застынет. В этот момент атакуй ее что есть силы…»

Отправив второе послание, Люк тут же принялся создавать «Шипы».

«Какую разновидность мне сделать сейчас?»

В прошлый раз, против Тянь Ланьтяня он не осмелился экспериментировать. Сейчас ситуация была иной.

Еще на третьем уровне Пещеры, сражаясь с инсектоидами, Люк заметил, что Дизморт в некоторой степени слился с «Бурей Шипов», придавая той новые свойства. Впоследствии, Люк немного экспериментировал с этим, придавая «Шипам» и «Буре Шипов» разные свойства при помощи знаков, однако на живых противниках это сочетание еще ни разу не применял. В итоговом зале Пещеры было просто не на ком, а потом… потом было не до этого. Сначала спасение Линь Юэ, затем сражение с кланом Тянь, а после этого — излишняя сосредоточенность на изучении законов льда… Сегодня, наконец, пришла пора исправить это недоразумение.

«Огонь? Все еще слишком рискованно. Он может не только не усилить, но и ослабить. Лед? Можно, но змея как раз ледяная. Молния? Пожалуй, ее и использую!»

С молнией ситуация могла оказаться такой же, как и с огнем, но риск казался Люку значительно меньше. Будь у него иной выбор, он бы не стал использовать ее, однако единственной оставшейся альтернативой был Дизморт. А Дизморт эспер, несмотря на свое окрепшее тело и освоение энергии Ян, лишний раз использовать не желал. Только — когда это действительно будет необходимо.

Создавая «Шипы» на сорок процентов своей духовной энергии(чтобы в случае чего был второй шанс), он с обоих рук сотворил Меллт, желая влить его энергию в духовную технику.

Как и раньше, во время тренировок, это произошло без проблем: по белоснежным шипам стали пробегать белые же искры — однако насколько подобное сочетание эффективно, еще предстояло узнать.

«Сейчас!»

Люк выпустил технику во врага, одновременно с этим посылая орлице сообщение, а затем и сам направляясь на сближение.

Толи сорока процентов изначально было достаточно, толи повлияло добавление молнии, но змея, только что готовая нанести очередной удар, дернулась и обмякла. Ее тело рухнуло на снег, оставляя на нем заметную вмятину.

Орлица, несколько мгновений недоверчиво смотрела, но потом, все же, решилась. С яростным криком она бросилась к змее и стала стремительно рвать ее тело когтями и бить клювом. В мгновение ока, кожа возле головы змеи превратилась в окровавленные лоскуты, а оба ее глаза оказались выбиты. Люк было решил, что все так и закончится, но в этот момент действие паралича подошло к концу.

Змея дернулась просто с невероятной силой, нанося орлице сокрушительный удар в грудь и отправляя ее в полет, а затем принялась заливать все вокруг своим морозным дыханием примерно в том направлении, куда та отлетела. По совпадению, это снова оказалось рядом с гнездом. Раненной птице не оставалось ничего, кроме как встретить атаку своей грудью. Облегчало ситуацию только то, что змея явно атаковала вслепую, не задерживая дыхание на одном месте, а стараясь охватить большую область.

«Пора и мне вмешаться».

Используя «Крыло Бури», Люк приблизился на достаточное для атаки расстояние. Когда до змеи оставалось менее четырех десятков метров, он остановился и стал быстро формировать технику. От его правой руки исходил ци огня, а от левой — льда. Вместо того чтобы конфликтовать, что происходило обычно, эти два потока разнонаправленной энергии смешивались, странным образом формируя прекрасный двуцветный лотос.

До полноценного лотоса ему, на самом деле, было далеко. Цветок имел лишь восемь лепестков, четыре из которых были огненно-красными, а четыре — снежно белыми. От красных лепестков исходило ощущение ярости, в то время как белые даровали безмятежный покой.

Это был «Лотос Двух Элементов». За время медитации Люк кое-что осознал, и сегодня впервые решился применить эту технику в бою.

«Нет, чего-то все еще не хватает. А если так?» В последний момент, усилив ледяную часть Криосом, юноша отправил лотос в атаку.

Величественно проплыв отделяющее его от цели расстояние, цветок врезался в тело змеи. Раздался хлопок, несильный, даже слабее чем при неудаче, и волны ледяной и огненной энергии одновременно устремились в плоть духовного зверя. Они не сталкивались и не пересекались, никак друг другу не мешая. Одни части тела змея моментально стали промороженными, в то время как другие, находящиеся от них совсем недалеко, подверглись интенсивной обжарке огненного ци.

Из-за того, что змея сама обладала атрибутом холода, Лотос не нанес максимальных повреждений, но даже так ущерб был немалый. Помимо прямых повреждений, огромная разница температур на находящихся не так далеко друг от друга участках тела также оказала существенное влияние на самочувствие змеи. Прекратив поливать птицу дыханием, она яростно забилась об землю, пытаясь избавиться от источника боли, а затем, устремив морду к земле, принялась стремительно погружаться в казавшуюся прочной поверхность.

Неизвестно, хотела она сбежать или перегруппироваться для дальнейшей атаки, одно было ясно: отпускать недобитого противника нельзя! За себя Люк не беспокоился, но то, что если ее не упокоить, она еще навредит орлам в будущем, не вызывало никаких сомнений. Змеи всегда славились своей мстительной натурой.

— Не уйдешь!

Не успела змея погрузиться и на треть туловища, как ее тут же настигла очередная порция «Шипов», все также с электрической составляющей.

Следом за этим, Люк активировал «Пламя Ненависти» вместе с «Доспехом Духа Крови» и на полной скорости устремился к змее, на ходу подготавливая «Огненный Меч Лорда Демонов», который по-прежнему являлся его сильнейшей атакой ближнего боя.

Приземлившись рядом с парализованной змеей, он с разворота, вкладывая в удар всю свою физическую мощь, энергию Фира, а также максимум доступного для этого навыка ци, нанес удар. Не Лезвием, хотя его форма больше подходила для чего-то подобного, а более длинным Жалом, резонно полагая, что силы удара будет достаточно и сейчас важнее глубина раны.

Его прогнозы оправдались. Клинок вошел с одной стороны туловища и вышел с другой, оставляя рану глубиной в половину туловища из которой тут же хлынули потоки серебристой крови. Одновременно с этим, змея отошла от паралича, но только для того, чтобы забиться в конвульсиях. Даже погруженная до этого в лед голова высунулась наружу. Побесновавшись некоторое время, рептилия застыла на снегу. Энергия смерти, устремившаяся к Люку, стала свидетельством того, что она действительно мертва.

С врагом было покончено, но эспера беспокоил еще один вопрос. Оторвав глаза от змея, он нашел взглядом защищавшую гнездо птицу.

Раскинув в разные стороны крылья, она лежала на подступах к гнезду и дела ее были откровенно плохи. Из раны на груди все еще сочилась кровь, орошая снег алым, а вторгшийся ледяной яд продолжал оказывать свое разрушительное воздействие изнутри. Пока птица еще противостояла ему, не позволяя забрать свою жизнь, однако долго продлиться так не могло. Без постороннего вмешательства она очень скоро разделит судьбу недавнего врага.

К счастью, ей было кому помочь.

— Раз взялся помогать, помогу до конца.

Люк убрал оружие в пространственное кольцо и осторожно, всем своим видом выражая дружелюбие, стал приближаться к раненой орлице. Та, видя это, дернулась, пытаясь загородить своим телом путь к гнезду, но не смогла даже сдвинуться с места.

— Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это без проблем. Мне даже не нужно ничего делать, просто немного подождать. Как думаешь, сколько ты еще продержишься?

В глазах птицы появилось отчаянье, смешанное с надеждой. Надежда, как догадался эспер, была на то, что ее супруг вернется до того, как двуногий сможет добраться до яиц. А может также на то, что он не станет их трогать. Зачем-то ведь он помог в этой битве?

— Не бойся. Мне не нужна твоя жизнь и твои будущие дети. Напротив, я хочу помочь. Вопрос только в том, согласна ли ты мне доверять?