Все эти долгие восемь часов я провела, сидя на краю командной платформы, прикрыв глаза и вслушиваясь в ментальный фон Жнеца. Было в нем что-то… что-то странное и тревожное. Краткосрочный всплеск активности меня насторожил, но он быстро угас, ментал вновь вернулся к привычному состоянию. Но… что-то все же изменилось. На какую-то ничтожную долю, на неуловимый нюанс. Но что? В ужасающем давлении очень сложно разбирать такие мелочи, они скрываются за грубой мощью и прессом незримой силы. Но именно эти мелочи куда важнее. Именно они позволяют вовремя заметить угрозу, но сейчас я не могла понять, ЧТО произошло. ЧТО изменилось в ментальном фоне этой древней твари.

— Мы заканчиваем.

Спокойный голос Инвектуса вывел меня из транса. Я моргнула, глянула на экран. И правда, у Жнеца осталось десятка полтора кораблей. Их как раз отбуксируют к границе поля воздействия пока мы будем собираться и лететь к Жнецу.

— Хорошо. — я встала, хмуро глянула на огромную тушу.

— Вы что-то заметили?

Низкий вибрирующий голос стал мягким и вкрадчивым.

— Не все так просто с этим Жнецом. Был всплеск мозговой активности. Часа три назад. Сейчас он угас, но… — я неопределенно взмахнула рукой. — У меня стойкое ощущение, что он за нами наблюдает.

— Это возможно?

— С такими существами никогда не понять, что они могут на самом деле.

— Все же — существо? Не машина?

— Нет. — я вздохнула. — Такой ментальный фон не может быть у машины, какой бы совершенной она ни была. Только у разумного существа. У полноценно разумного, способного на эмоции.

— Вот как… — Инвектус заложил руки за спину. — Вы уверены, что вам не нужна десантная группа?

— Она нам очень нужна. — честно призналась я. — Но я не рискну взять с собой на борт Жнеца большую группу прекрасно тренированных и хорошо вооруженных разумных, которых могут взять под контроль.

Инвектус понимающе кивнул.

— Надеюсь, у вас не возникнет надобность в огневой поддержке.

Я пожала плечами.

— Хаски — это не самое страшное, что может случиться. Хоть и не самое приятное.

— Смотрите сами. Бот с полной десантной группой будет дежурить в двухстах тысячах километрах. Он будет возле Жнеца через шесть минут после получения сигнала.

Спорить с Инвектусом я не стала. Если нам действительно потребуется помощь десантного подразделения, боюсь, они не успеют на наш праздник жизни. В лучшем случае найдут еще не остывшие тушки и толпу хасков. В худшем… Не завидую я тем, кто с ними потом столкнется.

— Мы закончим через два часа.

Кончики пальцев ходили ходуном, выписывая замысловатые фигуры в воздухе. Я сжала руки в кулаки и уронила на колени. Подняла глаза и встретила напряженный хмурый взгляд алых глаз Рекса. В них горела единственная мысль: "Мы выбрались!", былой энтузиазм угас, сменившись мрачным ожиданием. Я едва сдержала смешок. Даже нашего лишенного чувства самосохранения крогана пробрало. Надо же…

На плечо легла тяжелая рука. Найлус. У самого трясутся руки, а пытается подбодрить. В зеленых глазах — беспокойство. Сарен молчит, перекатывая между подрагивающими пальцами термоклипсу. Тоже своеобразный способ успокоиться. Гаррус за штурвалом: он попал под удар меньше всех, и сейчас был единственным, кто мог здраво оценивать реальность, вовремя реагировать и соображать без сильной головной боли.

Десантный бот мчался к зависшему на безопасном расстоянии флоту, а я вновь вернулась мысленно к недавним событиям. Начиналось все довольно неплохо…

Вылетели мы к Жнецу только через три часа: Инвектус решил подстраховаться и отправил два буксира за приглянувшимися ученым "кусочками лапки", плавающими на небольшом отдалении от основного корпуса. Когда же буксиры захватили цель и полетели обратно, преодолев границу в сто тысяч километров, нам разрешили старт.

На Жнеца отправились мы впятером: я, Сарен, Найлус, Гаррус и Рекс. Мысли отказать крогану и не возникло. Слишком уж у него был взгляд выразительный. Да и зачем? Рекс превосходный боец, у которого за плечами сотни лет опыта. А уж как его защитить я придумаю. Если вообще буду в состоянии защитить хоть кого-то.

Пока десантный бот летел к нашей цели, я, прикрыв глаза, вслушивалась в ментальный фон. Жнец ощущался на колоссальном расстоянии. Чудовищная спящая мощь, бесконтрольно изливающаяся в ментал. На первый взгляд — никаких признаков мыслительной деятельности. Ни единого всплеска активности. Ровный фон. Но… всегда есть это пресловутое "Но"! Интуиция не давала расслабиться. То самое глубинное чутье, развивающееся у живущих на грани, тихо нашептывало: "Не все так просто", "Что-то ты не заметила". Но что? Пассивное давление древнего существа забивало чувствительность, полностью уничтожая возможность хоть что-то рассмотреть или ощутить.

Высаживаться мы решили через большой пролом в "брюхе" Жнеца. По словам Сарена, отсюда не так далеко до камеры с мозгом и личностным ядром. Всего-то примерно с полкилометра. Нашей задачей являлся поиск и изучение этого самого ядра личности. В идеале еще бы и на мозг глянуть, но тут уж как получится.

От Жнеца очень ясно тянуло остаточными эманациями множества смертей. Сколько же он погубил? Аура очень яркая, мощная, словно на древнем некрополе. Концентрированная. Но — нейтральная. Видимо, особенность среды, не дающая удерживаться тому, что может всколыхнуть всю эту спящую энергию и воплотить ее в реальности. Счет смертей явно пошел на миллионы… учитывая, что времени проходит достаточно, чтобы хоть частично энергия ушла в фон. Жнец, скорее всего, ее просто не ощущает, а вот я очень даже. Я ее даже использовать могу, если очень припечет.

Сарен приземлился прямо в огромном коридоре, развернув бот носом в сторону пролома. На случай, если нам придется ОЧЕНЬ спешно покидать это негостеприимное место. Мягкий толчок ознаменовал касание. Двигатели затихли, переходя в мягкий рокот холостого хода. Пара мгновений, и из рубки вышел Сарен.

— Прибыли. — он подхватил снайперскую винтовку, повесил на крепления. — Снаружи чисто. Никакого движения.

Рекс резко встал, повел плечами, подхватил любимый дробовик.

— Я уже заждался.

— Надеюсь, тебе придется скучать до возвращения на Флот. — пробормотала я.

Тихий хмык.

— Ждешь проблем?

— Я всегда их жду. Тем более, в таких местах. — я потерла виски. — Давит на разум будь здоров.

— Это уже чувствуется. — Гаррус подал мне шлем. — Ноющая ломота.

Я кивнула. Еще бы оно не чувствовалась! Хорошо хоть пассивные щиты это держат, блокируя попытки проникновения в разум.

— Сарен?

Вместо ответа он тронул кнопку, запуская протокол разгерметизации.

Жнец встретил нас тишиной безвоздушного пространства и спокойствием склепа. Ни единого движения. Ни единого следа хасков. Напряженная тишина, угроза, витающая в воздухе. И убийственное ощущение пристального взгляда, сверлящего спину.

Тихо щелкнула связь.

— Он не мертв. — тихий напряженный голос Гарруса.

— Нет. — едва слышимый ответ Сарена, напряженно всматривающегося в темноту. — Имрир, сколько у нас времени?

— Часа три, пока пассивное воздействие не начнет продавливать щиты.

— Рассчитываем на два часа. — сухо подытожил он. — Час на случай накладок. — перехватив винтовку удобнее, он сошел с трапа.

Изнутри Жнец выглядел непривычно для глаза. Огромный коридор, чей сводчатый потолок терялся во мраке, плавно изгибался, порой на ничтожные доли градуса. Стены, округлые и покрытые толстыми жгутами плотного матового материала, немного по внешнему виду напоминающего измененную плоть хасков. Бугристый неровный пол никогда не предназначался для передвижения разумных существ: идти было неудобно, ноги постоянно скользили по неровностям и странным выступам. Из стен порой выступали странные конструкции, которые при должной фантазии можно принять за аппаратуру или механизмы непонятного назначения. И везде — абсолютный мрак. Ни единого огонька, ни единого кусочка ясно определимого металла. Только этот странный черный материал. И постоянное молчаливое давление на разум. Пока еще — просто давление. Без видений, без внушений, без наведенных чувств.