— Сеньор, сеньора… Ваши апартаменты. Чувствуйте себя как дома!

Хосе шутливо поклонился и сделал картинный жест рукой в сторону бесшумно скользнувших в пазы герметичных створок, открывших путь в выделенную нам каюту.

Парень паясничал и форсил. Почему-то подумалось, что будь у него на голове сомбреро, он непременно бы снял его и махнул так, чтобы задеть полями матово-серый пол. Но сине-сиреневый форменный комбинезон и высокие ботинки не предполагали к себе в комплект такого головного убора, так же как и антураж корабельного коридора настраивал на совершенно иной вариант взаимоотношений.

Снова приняв вертикальное положение, Хосе хохотнул, крутанулся на месте и кинул уже через плечо:

— На сём, сеньор и сеньора, я вас покидаю. Обживайте своё новое уютное гнёздышко!

— Стой!

Я подловил его уже на полушаге, заставив остановиться и с недоумением оглянуться.

— Да, сеньор?

— Во-первых, хватит обзываться. Какой я тебе сеньор, Кровавые тебя задери?! Какая она тебе сеньора?! Во-вторых, у меня сейчас будет сеанс связи с моим управляющим. После которого нас могут попытаться перехватить. Передай Александеру, чтобы был готов, ладно?

Парень посерьёзнел и кивнул.

— Си. Передам обязательно.

— Ну и в-третьих… Я, знаешь ли, всё-таки хочу познакомиться с вашим капитаном. Можно это сделать сейчас?

— Ну-у-у… — парень потупился и заметно стушевался. — Сейчас вряд ли получится…

— Хосе. Мне это всё не очень нравится. В чём проблема? Мы уже несколько часов как на борту, а он до сих пор не соизволил выйти! Я понимаю, что мы всего лишь простые пассажиры, но элементарные приличия требуют как минимум познакомиться. Тем более если мы планируем дальше работать вместе и действовать во взаимовыгодном ключе.

— Это всё понятно, но капитан… Несколько не в форме.

— Не в форме?

— Си. Не в форме. Как придёт в норму, так мы сразу вас и позовём… А пока — обустраивайтесь. Не переживайте, всё в полном порядке! Вам совершенно нечего опасаться! У нас самый лучший корабль и самая лучшая команда! И я так рад, что мы наконец снова в деле! Мадре, вы не представляете, как меня уже задрало на этой станции сидеть и ждать не пойми чего! — Хосе с решительным видом махнул нам рукой, показав что-то неопределённое, и припустил по коридору. Так, чтобы уж точно от нас отделаться.

— Корабль мне и правда нравится… — Яромира внезапно прильнула ко мне сбоку, прижавшись бедром, и приобняв за талию. — А вот насчёт команды пока не знаю. Что, дорогой? Пошли, посмотрим наше «новое уютное гнёздышко»?

С удивлением покосился на девушку. Та посмотрела в ответ с вызовом, прямо, нахально и даже плотоядно. И прижалась ещё крепче. А заметив моё недоумение, приподняла бровь.

— Что, Зар? Что-то не так?

— Да нет, всё так. Ничего.

— Ты мой муж, в конце концов, или кто? Должна я, наконец, прочувствовать — каково это?

— Хочешь узнать, каково?.. — Резко развернул Яромиру к себе, положил руки на её крепкие ягодицы и сжал их, после чего нагнулся и шепнул девушке в самое ушко: — Вот так — чувствуешь?

— О да-а-а, За-а-а-ар… — Яра не сказала, а скорее простонала это, заскользила ладошками по моей спине, томно опустила ресницы и повернула ко мне своё личико, будто нежась. — За-а-а-р…

— Да?

— А что это за долг Богу Смерти?

Волшебство момента вмиг пропало. Синие глаза девушки резко открылись и пытливо заглянули в мои. В них не осталось ни грамма той томной неги и вожделения, которые ещё пару мгновений назад казались совершенно искренними.

В ответ на это прекрасно разыгранное представление я от души расхохотался.

— А ты хороша! Почти поверил.

— Что значит — почти поверил? Думаешь, я в чём-то лгала? Думаешь, играла? — Яромира обиженно надула губки, отстранилась и топнула ножкой. Опять получилось очень натурально. — Как рассержусь на тебя сейчас! И так и не узнаем, «каково это». Ни ты, ни я! Будешь спать на отдельной кровати. Вот.

— Ха-ха-ха! Ой, боюсь!

— Не смейся. Не смешно! И что там с долгом-то, а? Не поведаешь своей любимой жене?..

— А что значит «девочка-ключ»? Не поделишься со своим любимым мужем?

— А и поделилась бы… Но не знаю. Не знаю я, Зар! Честно-честно! В первый раз услышала про это…

— Ну а я, может, про тот долг тоже слышу впервые.

— Нет, не верю. Ты не выглядел удивлённым, когда тебе про него сказали.

— Может, хорошо контролирую мимику?

— Может, и контролируешь.

Разомкнув объятия и отпустив девушку, я отвернулся от неё и вошёл, наконец, в нашу каюту. Яромира проследовала за мной. Створки за нами бесшумно выскользнули из пазов и закрылись, отделяя нас от коридора.

Девушка встала рядом со мной, уперев руки в бока, и с деловым видом огляделась. После чего вынесла вердикт:

— Знаешь… а это «гнёздышко» и правда ничего. Тесновато, но в этом даже есть… Какой-то свой шик. Такой дорожный уют. Настраивает на приключения.

Насчёт «тесновато» можно было бы поспорить, мне каюта наоборот показалась неоправданно огромным стадионом — хоть бега устраивай, но я кивнул, в целом соглашаясь.

— Да, пожалуй. Уютненько.

Ноги наши утопали в толстом мягком ковре сочного сине-зелёного цвета.

От наших шагов по нему во все стороны побежали фосфоресцирующие волны разных оттенков, очень напоминающие движение воды в каком-нибудь озере после падения в него камня. Достигая стен и других препятствий, светящиеся линии искажались, отражались, снова разбегались в стороны, бежали друг навстречу другу и постепенно угасали. Выглядело действительно оригинально и красиво.

Стены и потолок были густого синего цвета и их покрывали вычурные золотые орнаменты, тоже постоянно пребывавшие в движении. Из углов на нас смотрели четыре искусно выполненные статуи, из какого-то незнакомого мне, но очень живописно выглядящего идеально-белого камня с цветными прожилками. Напротив дверей стояла шикарная двуспальная кровать с балдахином. За ней располагался огромный иллюминатор, в котором виднелись звёзды и половина Горнила с его кольцами. Сбоку от всего этого притулился скромный по сравнению со всем остальным деревянный столик с поверхностью, затянутой зелёным сукном, и несколько резных стульев с изящными ножками, сделанными в виде звериных лап.

Пройдясь вдоль стен, я нашёл место с выдвижным шкафом и вытряхнул туда из сумки все наши немудрёные пожитки, а следом закинул и её саму. Потом остановился у одной из статуй — девушки с голой грудью, которая величественно смотрела куда-то вдаль и держала в руках лук. Попробовал её пошатать из стороны в сторону, не поддалась. Тогда вызвал Когти Гнева, и аккуратно срезал эту не то воительницу, не то охотницу у самого основания.

— Зар! Что ты делаешь?..

— Не люблю… Когда в спальне за мной подглядывают незнакомые дамы.

Дотащив статую до дверей и дождавшись, когда створки разъедутся, просто выкинул её наружу. Затем повторил это немудрёное действие и с оставшимися тремя.

Яромира смотрела не всё происходящее с явным недоумением и лёгким неодобрением. Я же, освободив углы, перешёл к балдахину.

— Зара!

— Не люблю, когда над кроватью что-то висит. У нас же тут нет комаров, верно? Нет же?..

Отделив, опять же при помощи Когтей, все четыре держащие балдахин стойки, выволок монструозную конструкцию в коридор, в компанию к хаотично валяющимся друг на друге статуям.

— Вот. Теперь тут хотя бы жить можно!

— За-а-а-ар… Я, конечно, неразумная женщина, и во всём должна поддерживать главу семьи и своего мужа… Но просто хочу напомнить… Это не наш корабль! Мы его зафрахтовали на время! Капитан может возмутиться, что мы тут творим не пойми чего…

— Так отлично! Если возмутится, хоть увидим его наконец!

— Ну-ну… — Яромира прошла к кровати и раскинулась на ней звёздочкой, вытянув руки и ноги в разные стороны. Вроде бы, без задней мысли, но я скользнул взглядом по её фигурке сверху вниз и сглотнул слюну. Молодой здоровый организм реагировал на близость красивой девушки и камерность обстановки совершенно однозначно.