Главный калибр «Косатки» даже на половинной мощности шил корабельные щиты навылет, а наше преимущество в скорости и маневренности по сравнению с крупными и неуклюжими судами противника, которые ещё и были вынуждены бороться с гравитацией планеты, было подавляющим — когда мы легко уклонялись от всех выстрелов вражеских пушек, пираты то же провернуть не могли, и были вынуждены, скрипя зубами, терпеть наши попадания. Если бы не подавляющее численное превосходство, мы бы просто расстреляли их, как в тире.

Когда мы уже почти вплотную сошлись с преследователями, направил «Косатку» прямо на один из кораблей, из тех, кто больше всего пострадал от дружеского огня. Яхта неслась прямо на него, расстояние стремительно уменьшалось. Казалось, столкновение неизбежно… Но пират в самый последний момент отвернул в сторону — его пилот испугался столкновения. Наш передний щит, правда, получил прямое попадание — на такой дистанции увернуться я уже не мог. К счастью, выстрел был сделан из не очень мощной пушки, и мы потеряли всего процентов тридцать мощности щита.

Так, на полной скорости, мы и проскочили сквозь вражеские порядки, оказавшись уже между второй и первой эскадрами. Оставшиеся за спиной корабли теперь стремительно удалялись от нас, и вслед «Косатке» стреляла лишь пара кормовых пушек. До того момента, как пираты развернутся и снова обрушат на нас всю свою огневую мощь, у нас были все шансы рассеять поднимавшуюся вслед за второй первую эскадру, чем я и планировал заняться…

До того момента, как впереди не появилась целая россыпь красных точек.

— Мины! — завопил кто-то на капитанском мостике. Кажется, Александер. Мне даже не хватило умственных ресурсов на то, чтобы классифицировать, чей голос услышал — все их пришлось бросить на управление.

Мы не успевали ни остановиться, ни уклониться. Оставалось только прорываться сквозь минное поле, оставленное проклятыми пиратами позади себя.

Я пометил приоритетные цели для Хосе, который палил без накопления энергии, просто по факту перезарядки орудия. В ход пришлось пустить даже малокалиберные противоабардажные пушки. Всё впереди расцвело от взрывов, но даже так мин было слишком много…

В самый последний момент, когда мы уже почти столкнулись с ними, я маневренными двигателями заставил яхту развернуться, и мы, продолжая двигаться вперёд по инерции, влетели в минное поле тем бортом, который меньше всего пострадал в бою.

Реактор уже некоторое время накапливал энергию, и её всю я пустил на усиление щитов. Долго такое продержаться не могло, оборудование начало бы выходить из строя — но нам многое и не требовалось, буквально пара секунд, и всё.

Мощный взрыв тряхнул «Косатку», системы искусственной гравитации не смогли его погасить.

Щиты снялись просто в ноль.

Но — погасили энергию от взрывов, оставив корпус без повреждений!

Не давая врагам прийти в себя, я вновь развернул корабль, теперь уже в направлении первой эскадры.

— Хосе! Десять секунд! Крейсер!

Вновь разгоняясь и продолжая уворачиваться от летящих навстречу и вслед разрядов, мы продолжили расстреливать пиратские корабли, взорвав ещё один и повредив второй.

Рисковать и проскакивать сквозь вражеские порядки больше не стал — если один раз провернули фокус с минами, кто гарантирует, что не повторят? Поэтому перед столкновением с пиратами поменял курс так, чтобы выйти за ними под большим углом.

Вслед нам вылетело несколько торпед, но догнать набравшую скорость яхту у них шансов не было. А через несколько секунд мы ухнули в тучи верхних слоёв атмосферы, в которой уйти от стандартных сканеров было проще простого — достаточно было подождать немного, двигаясь одним курсом.

Без труда уйдя от всех летящих следом зарядов, я позволил себе немного отпустить вожжи управления кораблём и открыл глаза, возвращаясь сознанием на капитанский мостик.

Хосе будто специально караулил этот момент и тут же повернулся ко мне в своём кресле.

— Сеньор! Это было круто!

Через пару секунд повернулся и Александер. В отличие от возбуждённого юнги, первый пилот выглядел не очень — по лбу у него стекали капли пота, глаза лихорадочно блестели, а волосы торчали во все стороны.

— Пожалуй, соглашусь. Мы наблюдали высший класс управления кораблём… Но я предпочёл бы больше на такое не смотреть. Кажется, за этот бой чуть не поседел. Даже несколько раз… Очень надеюсь, что на этом мы закончим демонстрацию силы, включим наконец маскировку, и спокойно удалимся прочь.

— Нет. Сейчас мы хорошенько разгонимся, развернёмся и атакуем снова. У вас минуты три отдыха.

И Александер, и Хосе уставились на меня широко открытыми глазами — они не верили в то, что я говорю серьёзно.

Но я не шутил.

Битва закончилась полным разгромом пиратов.

И нет, спасибо за это следует сказать не прекрасным лётным качествам «Косатки», не её избыточно мощной для судна такого класса пушке, и даже не моей способности выжать из корабля всё. Даже учитывая все эти факторы вместе я рассчитывал повредить не больше трёх-пяти кораблей.

Просто ещё до того, как мы вновь атаковали пиратов, на связь вышел Вениамин. И заверил, что если мы не будем слишком приближаться к лапутам, то можем не опасаться ракет… В отличие от пиратов.

И мы просто сработали приманкой: атаковали одну из эскадр, выбили в ней три корабля, и понеслись дальше. Пираты устремились следом… И все мы вместе незаметно пересекли границу той области, куда доставали ракеты с лапут Огневых.

Если честно — до самого конца не верил в успех предприятия. Мне казалось, что вражеские корабли просто развернутся на безопасном расстоянии и не полезут в ловушку. Но они сунулись в неё всем скопом.

Возможно, у наших противников была устаревшая информация о радиусе действия систем противокосмической обороны Огневых. Возможно, Мельник что-то там подкорректировал, дополнил или улучшил. А возможно — я просто был слишком высокого мнения о умственных способностях пиратов и их информированности.

Когда в их направлении десятками полетели ракеты, это стало для наших преследователей полной неожиданностью. Мы на «Косатке» развернулись и добавили ещё, целенаправленно выбивая самых шустрых. Хосе собственноручно приземлил две неопределённые посудины и крейсер.

Уйти из огненного шторма смогли только четыре судна: два корвета, фрегат и переделанный каботажник, неожиданно очень шустрый для своего класса.

Один из корветов мы догнали и ссадили — он практически лишился щитов, и выстрел в полную мощность пробил его насквозь. Остальные корабли слишком быстро удалялись, причём в разные стороны, и пришлось выбирать, кого из них мы хотим уничтожить больше.

Я выбрал фрегат… И не прогадал.

Когда почти догнали его и готовились стрелять, капитан судна внезапно вышел на связь.

— Стойте! Мы сдаёмся!

— Предоставьте полный доступ к кораблю.

— Условие — сохранение жизней всему офицерскому составу.

— Может, вас ещё и отпустить всех?

— Было бы неплохо…

— Этого не будет. Так и быть, сохраню вам жизни… При условии, что на допросе всё честно расскажете. Полностью раскроете информацию, которая связана с нападением, и ответите на любые вопросы, которые мы будем задавать.

— Принято. И… Поклянитесь. Подтвердите перстнем.

Пришлось закреплять обещание — но меня это напрягло не сильно. В конце концов — что такое несколько жизней, которые можно и сохранить, когда на кону стоит целый фрегат.

Капитан пирата передал мне коды доступа, после чего я заблокировал ручное управление кораблём и принудительно заставил стартовать все спасательные шлюпки — чтобы команда не подумала провернуть то же, что сделали с транспортом Мироновых. Обезопасив таким образом наш приз от неожиданностей, положил его в дрейф. И — быстренько метнулся за двумя другими судами, на сей раз не атакуя их сразу, а сначала предлагая сдаться.

Корвет принял наше предложение, а переделанный каботажник, который мы еле нагнали, так и не откликнулся. Возможно, у него просто была не в порядке отвечающая за связь аппаратура…