Помогал Громовержец и своими гипербластерами, а иногда — пикировал вниз, поливая всё огнём, но будь моя воля — навесил бы на него лучше побольше щитов и оставил чисто следить за происходящим. Потому что основную грязную работу всё-таки делала наша непобедимая троица, наёмники и имперский боевой робот.

Если бы было время просто понаблюдать за их действиями со стороны, совершенно точно уверен — не смог бы не восхититься тому, как красиво и не напрягаясь они сносят буквально всё на своём пути, играючи раскидывая по сторонам ракеты и гранаты, отстреливая десятками ложные мишени, скупыми точными выстрелами поражая одиночные цели, а иногда и вовсе экономя боеприпасы и снося особо «удачливых» пиратов меткими, всегда фатальными ударами.

Эти трое даже не включали активную маскировку, причём данный факт вообще не влиял ни на что. В любом случае там, где проходил кто-нибудь из них, оставались только руины да безжизненные тела. У наших противников просто не было никаких шансов против такой силы.

Устрашающий внешний вид тамплиеров и Центуриона и то, как они легко расправляются с любым, кто встаёт на пути, должны были оказывать сильный психологический эффект. Даже наверняка оказывали — вскоре наши враги начали сами, по своей воле, поднимать руки и белые флаги.

Но сам я, увы, оценить этот танец разрушения во всей красе не мог. Когда-нибудь потом, при наличии свободного времени, можно будет покрутить записи с камер, удивиться, мол, «а это точно мы сделали?», и восхититься тому, какие прекрасные бойцы сражаются на моей стороне. Но потом. Во время боя мне было совершенно не до созерцания — я следил за всем этим только по косвенным признакам, воспринимая происходящее как рапорты об уничтожении, скупые циферки статистики и красные точки на карте, которые исчезали одна за другой.

Определить новые цели, перераспределить между свободными бойцами, отправить команды, проконтролировать выполнение… Внести коррективы, обновить оперативную информацию, и всё заново… А на остальное просто не оставалось ресурсов.

И так до тех пор, пока все красные точки не исчезли. Какие-то единицы врагов ещё могли затаиться, спрятавшись от камер и наших наблюдателей, но серьёзной опасности они уже не представляли.

Мы победили.

Я позволил себе перевести дух только после того, как выставил везде у ответственных агрегатов усиленные караулы, организовал оказание первой помощи раненым и проконтролировал, насколько хорошо охраняются пленные, отправив с ними проводить предварительные беседы несколько человек из Белых, обладающих соответствующими компетенциями — что вычитал из их досье.

Передышку себе позволил совсем небольшую. Ведь самое сложное было впереди.

От административных зданий к нам шла делегация из троих «штабных» и какого-то безногого старика, довольно ловко ковыляющего на протезах, которые начинались от самых бёдер. Последний, к слову, был мне знаком по логам боя — он оказался превосходным снайпером и набил из своей винтовки ровно дюжину пиратов, став одним из моих любимых «юнитов» — все приказы выполнял быстро, чётко, и всегда с гарантией.

Возглавлял процессию, разумеется, Струев. Тот самый глава службы безопасности, который разобрался либо сам, либо с чьей-то помощью, с предателем Павловым.

И нам с Яромирой предстояло убедить этих людей, что служить они должны именно нам, а никому другому, и не за страх, а за совесть. Затем это же требовалось повторить и для всех остальных обитателей лапуты…

— Яра.

— Да?

— Твой выход. Если сразу появлюсь я… Может получиться странно.

— Хорошо. Что говорить?

— Правду, и ничего кроме правды. Нам даже и выдумывать ничего не надо. Вероломно напали, всех убили… Ну, сама понимаешь. Можешь подтвердить слова перстнем.

— Но…

— Да, понимаю, обычно так не делают. Тем более сейчас — перед простыми вроде как служаками… Но ситуация, Яра. Нам надо завоевать доверие этих простых, но очень нужных нам людей.

— Ладно.

— Подкупи их искренностью. Потом я подключусь тоже, будем обрабатывать эту четвёрку вместе, но твоя задача — подготовить почву.

— Хорошо, Зара. Постараюсь эту самую почву унавозить так, чтобы даже титановый лом зацвёл, если его туда воткнуть.

— Вот постарайся, Яра. Хосе, а ты — пожалуйста, оставайся на месте… Не вылезай до самого конца, пока не дам прямое распоряжение, что можно это сделать. Хорошо?

— М-м-м…

— Ты не должен думать и сомневаться. Ты должен выполнять. Или ты на самом деле не изучал те имперские гипнозаписи?

— Понял вас, сеньор! Сижу, не вылезаю. Вопросов не задаю. И записи я изучал, просто…

— Вот так-то лучше. Всё, Яра. Действуй!

— Сейчас, Зар… Не выйду же я к ним в этом?

Делегация уже была у «Шерня» и замерла в ожидании, но Яромира не стала вылезать сразу, а принялась стаскивать с себя скафандр. В тесном внутреннем пространстве танка это у неё получалось с трудом, и наверняка стоило пары-другой новых синяков.

Закончив, девушка привела в порядок одежду, выждала с десяток секунд, после чего распахнула свой люк и выскользнула наружу.

Сам я наблюдал за всем со стороны, сразу с нескольких камер. И даже сохранил несколько голокадров с лучшими ракурсами на память.

Оно того вполне стоило, ведь Яра устроила из своего появления настоящее представление. Она будто исполняла какой-то танец. Каждое движение было идеально выверено, каждая поза будто создана для направленных со всех сторон объективов, и что самое удивительное — смотрелось всё это нисколько не искусственно. Явно род Белых не экономил на воспитании дочек, хотя подготовка и была, на мой взгляд, несколько однобокой.

Пройдя по броне танка в направлении застывших с открытыми ртами «штабных», Яра ловко спрыгнула к ним, красиво взмахнув в полёте волосами.

И только после этого встречающие наконец опомнилась. С некоторым лагом по времени, вразнобой, но все четверо поклонились. Не очень низко, это заметил даже я, абсолютно далёкий от всех этикетов мира.

Последним чуть согнулся безногий вояка, «бог» своей снайперской винтовки.

Оценив такую встречу, я усмехнулся. Определённо, нам ещё только предстояло доказать своё право отдавать здесь приказы. Но кто обещал, что будет легко?..

Совершенно не удивился я и тому факту, что из всей делегации первым заговорил Струев, как самый главный сейчас.

— Приветствуем вас на нашей лапуте, госпожа!

— Благодарю за службу. Можно узнать, с кем имею честь?..

— Меня вы знаете. Глава службы безопасности Струев…

— Глава службы безопасности лапуты?..

— Нет, госпожа. Глава службы безопасности всего сектора Горнила, который контролируется родом Белых.

— Ого! Ты был, наверное, вторым в иерархии нашей службы безопасности?

— Увы, нет. Я был всего лишь четвёртым.

— Был… Боюсь, теперь выше тебя никого нет, Струев… Кто остальные?..

— Главный мастер Окунев, отвечает за техническое состояние лапут…

Сухощавый мрачный мужичок в круглых очках, на которого указал Струев, поклонился.

— Начальник отдела кадров Кобец…

Этот, в отличие от предыдущего, был кругленьким толстяком с таким лицом, что, казалось, вот-вот прыснет со смеху, хотя он изо всех сил старался казаться серьёзным.

— И наш главный интендант — Снегирь.

Безногий старик согнулся совсем чуть-чуть.

— Уважаемый Снегирь… А ты пострадал, работая на нашей лапуте?

— Нет, госпожа. Я оставил свои ноги ещё Имперской армии.

Яромира величественно улыбнулась ветерану:

— Приятно сознавать, что у нас служат настолько опытные кадры.

— Спасибо, госпожа.

Лицо этого Снегиря так и осталось абсолютно непроницаемым.

Яра кивнула, и повернулась к Струеву, будто приглашая его продолжить. Глава службы безопасности не заставил себя ждать.

— Мы можем узнать, что вообще случилось?.. По всем каналам сообщали, что в результате нападения на поместье погибли все, а вас лично прикончил ваш негодяй жених…