— Понятно. И последний вопрос… Александер.

— Да?

— Я кибермансер. Я вполне могу заменить отсутствующих членов экипажа, если получу доступ к основному вычислителю «Косатки». После этого все теоретические возможности корабля сразу перейдут в практическую плоскость. Нужно только одно — ваше согласие… И согласие вашего капитана.

Капитана мы с Ярой нашли, как и в прошлый раз, в трюме. Он сидел на ящике, откинувшись назад, и смотрел перед собой отсутствующим взглядом, в компании своего верного робота и Громовержца.

При виде проклятого жреца, внутри вновь зашевелилась застарелая ненависть. Он мне казался мерзким, отвратительным тараканом, которого необходимо раздавить. Руки так и тянулись к оружию… Но я себя сдержал. В конце концов, Яромира права. Пока не время и не место. Мой час ещё придёт…

Только я появился в области видимости, как наткнулся взглядом на темнеющие жерла направленных стволов. Центурион демонстративно сопровождал меня всеми своими орудиями. И было очевидно, что он засёк меня заранее, ещё до того, как появился из-за сложенных штабелями энергетических элементов, которые заняли место ящиков с оборудованием.

И этой демонстрации ему показалось мало.

— Положите оружие на пол. Включая нож и перстни, — проскрипел мерзкий металлический голос. Уж не знаю — это мне показалось, что он неприятный, из-за содержания фразы, или он и правда был такой, просто раньше не замечал.

Поднял руки в примиряющем жесте.

— Да я не собираюсь ничего такого делать, мне прошлой демонстрации хватило…

— Двуногий разумный. Если ты действительно разумный, должен понимать, что требование имеет под собой самые веские основания…

— Ну ладно, ладно.

Пришлось достать револьвер и разрядник, медленно и не делая резких движений, и положить их на пол. А следом все перстни и нож.

— Нож? Дорогой… А он всё это время был с тобой?..

— Да.

— И даже… — Яра залилась краской и не договорила. И лучше бы этого не делала. Мне показалось, даже Центурион понимающе сверкнул своими бутафорскими глазами, не говоря уже о хмыкнувшем драконе и капитане, который вдруг сел ровно и откровенно усмехнулся.

— Оч-нь хороший нож. Его и правда п-чти невозможно обнаружить… Если не зн-ть.

То ли он недостаточно принял на грудь, то ли успел хорошо проспаться, то ли ещё что — но говорил более связно, чем в прошлую нашу встречу, да ещё и подколол меня, чем немало удивил. Я-то думал, что этот человек всегда пребывает в агрегатном состоянии скорее вещи, чем разумного существа.

— Кто-то, кто всё знает, почему-то не знает о негативных последствиях принятия алкоголя…

— Пл-вать.

— Ну плевать, так плевать… Вам, наверное, уже объяснили, зачем я сюда пришёл? Или даже сами всё слышали?

— Да.

— Что — «да»? Это ответ на моё предложение?

— Нет.

— И-и-и?..

Руслан не ответил. Закинул руки за голову и откинулся на своём ящике, глядя на меня, но как-будто сквозь.

Молчание затянулось. Но только я было собрался нарушить его, как капитан заговорил.

— То есть, к-ллега. Ты считаешь, что я вот так в-т просто отдам т-бе корабль, учитыва пр-дыдущий опыт нашего зн-комства?..

— Ну… Да.

— Д-маешь, я забыл, что ты хотел уб-ть меня?

— Не думаю. И что значит «хотел»? До сих пор хочу.

— В-т! Нужны г-рантии.

— Могу пообещать, что не трону тебя. Могу заверить камнями.

— Нет.

— Что — нет?

— П-обещай, что не при-чинишь умышл-нного вреда всем чл-нам команды. Вкл-чая его, — капитан ткнул рукой в сторону Центуриона.

— Ну… Хорошо.

— Пооб-щай, что не отб-рёшь у нас кор-бль.

— Это тоже можно.

— В-рнёшь упр-вление к-раблём по перв-му треб-ванию.

— Приемлемо.

— Ива. Д-вочка, ради к-торой вышли на т-бя. Пообещай, что в-тащишь её с Арены и сд-лаешь всё для н-её.

— Всё? Как это понимать?

— В-сё, чтоб ей б-ло х-рошо…

Подняв руку с перстнями, я озвучил все четыре обещания, добавив к словам «не причиню умышленного вреда членам команды» дополнение: «если они не будут причинять умышленный вред мне», и допонив пункт про возврат корабля, что если это не будет во время боя или какой-нибудь важной операции. Заверил всё вспышками камней. Теперь это — клятвы, за нарушение которых меня ждут суровые кары.

Требования были вполне адекватной платой за возможность сделать то, что я собирался. И когда Руслан удовлетворённо кивнул, мне на коммуникатор пришли коды доступа к корабельным потрохам. Примечательно, что капитан при этом не пользовался ничем — коллега-кибермансер тоже мог оперировать информационными потоками напрямую.

Получив, наконец, возможность влезть в электронное нутро корабля, я еле сдержал довольную ухмылку.

Пришёл конец моей слепоте и беспомощности!

Еле сдержался, чтобы не влезть в управление кораблём сразу же.

Нет, хотелось растянуть удовольствие и отложить этот восхитительный момент до тех пор, когда доберусь до капитанского мостика и усядусь в кресло.

Невольно мелькнула крамольная мысль, что вот это вот внедрение в управление яхтой, которое собираюсь сделать, будет не менее волнительно и приятно чем то внедрение, которое происходило недавно, в апартаментах Белых на их лапуте. По-другому, да, но — тоже очень хорошо…

А ещё подумалось — как же хорошо, что хотя бы мои мысли не передаются всем вокруг. После такого сравнения нашей первой брачной ночи Яромира точно бы закатила скандал, и это в самом лучшем случае…

А вот что откладывать не стал и сделал сразу же, так это подключился к внутренним камерам. Видеть всё, что происходит вокруг, было для меня привычным и естественным состоянием, и когда лишался этой возможности, чувствовал себя увечным слепцом.

Осознание того, что теперь никто не сможет подкрасться ко мне незамеченным, приносило почти физическое наслаждение. Я всё-таки не удержался и улыбнулся.

Не запомнил, как дошли до капитанского мостика. Яра, кажется, что-то чувствовала, и молча шла рядом, иногда осторожно на меня косясь. Эти её взгляды заставили мои губы растянуться ещё шире. Резко остановившись, развернул опешившую девушку лицом к себе и крепко поцеловал. Позволил нам всего пару секунд, но их хватило, чтобы успокоить дражайшую половину.

На мостике с ходу плюхнулся в капитанское кресло, которое всё ещё пустовало.

Только устроился, ко мне повернулся Александер:

— Я предположил, что лететь в сектор Огневых уже неактуально… И поменял курс. Мы на подходе к эскадре Мироновых.

— Всё правильно. Хотя, на будущее — лучше о таком сообщать заранее.

Первый пилот скривился, но всё же кивнул.

Проигнорировал его недовольство. Просто откинулся назад в удобном анатомическом кресле, способном компенсировать перегрузки, закрыл глаза…

И провалился.

На какие-то мгновения показалось, что я стал кораблём.

Я видел всё его камерами. Черноту космоса, полосатое тело Горнила, тонкие кольца вокруг планеты.

Я чувствовал пространство его сенсорами. И корабли Мироновых, и даже как они сами прощупывают всё вокруг своими слабосильными антеннами ближнего и дальнего обнаружения, не в силах засечь нас.

Мои движения теперь были движениями корабля. Я мог ускориться и устремиться вперёд, я мог резко развернуться, едва ли не на месте по космическим меркам, послушная теперь «Косатка» была готова повиноваться малейшему моему желанию.

Наконец, я ощущал биение реактора, знал в точности до ватта, сколько энергии он выделяет, знал, на что она тратится, знал, как она течёт по внутренним «артериям» кабелей к узлам и агрегатам. Я понимал, сколько именно времени уйдёт на «раскачку» энергетического сердца корабля, знал, через сколько секунд можно будет сделать выстрел повышенной мощности главным калибром.

Спустя мгновение ощущение того, что мы полностью слились с «Косаткой», прошло. Я вернул контроль над ситуацией, вспомнил, что имею своё собственное тело… Но при этом осталось понимание, что лишь только захочу — и верну всё это. И мы снова будем едины. И корабль будет мной, а я — кораблём.