‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неделя прошла быстро. Преподаватели учтиво лишний раз не трогали, зная, какая ответственность лежит на мне — представлять наш ВУЗ на конференции в Берлине. Некоторые профессора даже прямо сказали, что я могу не делать домашние задания сейчас и сдать их потом, чтобы было больше времени на подготовку доклада. Среди студентов ходили разговоры про блат, ведь как это так, новенькая, только недавно появившаяся студентка и именно ее и выбрали. Я не обращала внимания. Лишь однажды Аринка не выдержала и крикнула той самой Ксюше, чтобы прежде, чем языком молоть, посмотрела мои оценки. Ксюша с ответом не нашлась, на том и разошлись.

Сегодня четверг и весь день в университете я провела в предвкушении поездки. Ускорить бы время, да не как. Мы с Ариной сидели в холле второго этажа на одном из небольших кожаных диванчиков и болтали во время перерыва перед пятой парой. Людей было не много: у кого-то в расписании четыре пары, кому-то не хотелось столько времени торчать в универе в пятницу, но у нас первой пары не было, зато ждем вот пятую.

И ничего, как говорится, не предвещало, как вдруг… Илья.

Нет, только не здесь. Не сейчас.

— Иди сюда! — кричит мне на весь зал, словно собаке. Студенты оборачиваются, а потом крутят головой в поисках той, кому эти слова адресованы, — Я сказал иди сюда, — повторяет зло цепляя взглядом, — или с первого раза ты понять не способна!?

В попытке поскорее закончить мой позор, в желании, чтобы никто больше ничего не услышал, я собираюсь с силами и иду.

— Илья, успокойся пожалуйста, — прошу как можно спокойнее и тише, — люди вокруг.

— Да мне плевать! — больше прежнего взрывается он и хватает меня за запястье. Ничего не понимаю, — Ты с кем на конференцию собралась, а? С кем я тебя спрашиваю?! — орет, захлебываясь злобой и прижимает спиной к стене. Не вырваться, не убежать. Я леденею… Страшно.

— С профессором Аланьевым, — заикаясь выговариваю с трудом.

Ужас охватывает горло, перед глазами пелена. Где-то рядом кричит Арина, а после куда-то бежит. Я не смотрю на неё, просто слышу, знаю, что это так. Перед моими глазами только разъяренное лицо Ильи.

— Эй, парень, полегче. Девушка всё-таки, — слышу откуда-то сбоку.

Виталик, мой одногруппник. Тихий парень с хорошими отметками, у которого, оказывается, столько смелости внутри. Илья выше ростом и шире в плечах, потому что старше, потому что должен был уже окончить университет.

— Не лезь не в своё дело, — кидает через плечо, не сводя с меня взгляда, — Слушай сюда, ты не едешь, поняла, сука? Не едешь! Потому что я так решил! Нечего шляться где попало и рога мне наставлять! Я-то думал она с женщиной едет. А где уж там, овца хитрая, с мужиком намылилась! А где твое кольцо?! — бросает взгляд на мою руку и словно в забытие, хватает меня за горло.

— Илья… — только и могу прохрепеть.

— Эй, успокойся, хватит! — трясет за плечо Виталик, Илья толкает его свободной рукой.

— Я сказал… — в ушах шумит, он не душит, запугивает, но это работает. Дает понять, что достанет где угодно и никто ему не помеха, — я сказал, грязная ты…

Договорить больше не успевает. Он резко отпускает меня, и я оседаю на пол. Ко мне бросается Арина, и я вижу, как Марк с размаху бьет Илью по лицу.

Господи, что теперь будет? Что же будет? Из-за угла выходит наш декан, тот самый, кого мой профессор называл Борей Петровичем, медленно обводит глазами холл, где на полу разлегся студент, над которым возвышается Аланьев. Внешне спокоен, только в глазах, которыми он ощупывает меня, плещется беспокойство, перемешанное со злостью и что-то еще, что-то теплое, что-то, чего я не могу разобрать из-за своего состояние.

Илья кашляет пару раз и садиться, дотрагиваясь до скулы и разбитой губы. Марк что его, несколько раз приложил? Арина помогает мне подняться и усаживает на диван.

— Профессор Аланьев и Вы, молодой человек, прошу за мной в кабинет. Умойтесь только для начала, а то кровью ковер обляпаете.

— Да как Вы смеете? Он ударил меня, ударил студента! — кричит Илья декану, но натыкается на стену.

— Я знаю Марка Валентиновича как справедливого человека и мудрого педагога, ответственности не снимаю, но обвинениями разбрасываться не буду. Ко мне в кабинет! — повторяет и удаляется.

Ну что, начинается жаришка.

И еще, автор опекается пострадавшими от насилия женщинами и детьми и всегда ратует за равноправие. К сожалению, такие ситуации не редкость. Следующий мой роман будет легким, героине не придется ловить на себя все кирпичи мира, но здесь хотелось затронуть серьезную тему.

Поверьте, всем воздастся, я уж позабочусь)))

Ваша Рошаль

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марк

Выродок поднимается с пола, а я смотрю на свою растерянную Вишню.

— Представление окончено, — говорю громко, окидывая недобрым взглядом немногочисленных присутствующих.

Все они стояли и не вмешивались. Просто смотрели, пока это малолетнее ничтожество издевалось над девушкой. Но зол я сейчас на себя. Нельзя снимать ответственность. Пока я тут вокруг Таи хороводы водил, под самым носом черт знает что происходит.

Подхожу к дивану, где сидит Тая, присаживаюсь перед ней на корточки и заглядываю в красивые глаза. Протягиваю руку, медленно, чтобы не спугнуть тяну за подбородок, открывая шею. Тонкую и нежную. Оглядываю молочную кожу, на которой сейчас красуются красные следы. Кулаки снова сжимаются. Жмурюсь, пытаясь успокоиться. Я разберусь с ним. Разберусь. Но сначала успокою её.

Провожу пальцами по шее легко, едва касаясь, глажу, успокаиваю. Она прикрывает глаза. Нежная, открытая. Слышу покашливание. Арина.

— Марк Валентинович, — шепчет она, кивая за мою спину. Вишня отстраняется, я оборачиваюсь.

Наблюдавшие как я набил морду студенты с моим окриком разошлись, но в холл входят новые. Не стоит тешить чужое любопытство. Мне всё равно, а Тае нет. Еще и после случившегося. И так на девчонку много чего навалилось.

— Таисия, Арина, пойдемте со мной, — говорю, как можно мягче и подхватываю Таю на руки.

— Марк… Ты… ты что? — шепчет ошеломленная.

— Всё в порядке, расслабься.

Я размашисто иду по коридору. Конец пятой пары, студентов единицы, но те, кто проходит мимо, в удивлении открывают рот. Плевать. Тая смущена, щеки горят, дыхание участилось. Прекрасная юная красавица. Арина, всё это время тихо семенящая следом, открывает перед нами дверь пятнадцатой аудитории.

Она влетела туда с огромными, как две монеты, глазами, а я ещё спросил:

— Что за пожар, госпожа Туманова?

— Шутки свои держи при себе, Марк! Там сейчас Таю убьют!

Не знал же ещё, что там действительно… Твою же…

Теперь я до конца уверен, что Арина в курсе нас.

Усаживаю Таю на свой стол. Снова касаюсь шеи, на этот раз двумя большими пальцами. Я не врач, но и не идиот, элементарщину знаю. Беру телефон и фотографирую красные следы на её шее.

— Он тебя ударил? — спрашиваю прямо.

— Нет, — сипло отвечает она, прокашливается и повторяет снова.

— Что-то болит? Я вызову врача, — говорю и тянусь за мобильником.

— Нет, не надо, Марк. Всё хорошо, он больше пугал, чем…

— Тая, не всё хорошо, слышишь не всё! — кричит Арина, пока Тая выразительно округляет глаза, — Сегодня он прямо в университете тебя душил и кто знает, чем бы всё закончилось, если бы не Марк! — смотрит на меня и добавляет, — Валентинович…

— Да ладно уж, — киваю, — Это был твой жених, верно? — дожидаюсь «угу», — Собираешься замуж?

Она смотрит на меня и молчит. Огромные, как у Бемби, глаза на красивом уставшем лице, растрёпанные волосы, не выдерживаю. Прижимаю к себе и дышу ей в макушку.