Не все видят падающие звёзды. Спят брат и сестра Эпплтоны, и маленькие дочурки Расти Эверетта спят. И Пайпер тоже. И Эндрия Гриннел тоже. И Мастер, раскинувшись на мёртвой траве рядом с тем, что, возможно, является мощнейшей в Америке метамфетаминовой фабрикой. Спит и Бренда Перкинс, убаюкав себя плачем на диване, с пачкой листов, распечатанных из папки ВЕЙДЕР, на кофейном столике рядом с ней.

Не видят ещё мёртвые, разве что смотрят с какого-то более весёлого места, чем эта мрачная равнина, где бессмысленные армии сцепились ночью[256]. Майра Эванс, Дюк Перкинс, Чак Томпсон и Клодетт Сендерс лежат в похоронном салоне Бови; доктор Гаскелл, мистер Карти и Рори Динсмор — в морге больницы имени Катрин Рассел; Лестер Коггинс, Доди Сендерс и Энджи Маккейн все ещё отдельным сообществом — в кладовке Маккейнов. И Джуниор вместе с ними. Примостился между Доди и Энджи, держа их за руки. У него болит голова, но не очень. Он думает: может, ему проспать здесь всю ночь.

На Моттонской дороге, в Восточном Честере (неподалёку от места, где попытки продырявить купол с помощью экспериментальной кислоты не прекращаются даже под этим странным розовым небом), Джек Эванс, муж покойной Майры, стоит у себя на заднем дворе с бутылкой «Джека Дениэлса» в одной руке и приобретённым когда-то ради безопасности их дома «Ругером SR9» во второй. Он пьёт и смотрит, как падают розовые звезды. Он знает, что это такое, и он приветствует каждую, и он жаждет смерти, потому что без Майры провалилось дно его жизни. Он, несомненно, мог бы жить и без неё, он, несомненно, мог бы жить, как крыса в стеклянном ящике, но оба условия вместе он выдержать не в состоянии. Когда хвосты падающих метеоритов перекрещиваются интенсивнее всего — это около десяти пятнадцати, где-то через сорок пять минут после того, как начался этот звёздный дождь, — он глотает остаток виски, отбрасывает бутылку в траву и простреливает себе мозг. Он становится первым официально зарегистрированным самоубийцей в Честер Милле.

И не последним.

Барби, Джулия и Лисса Джеймисон безмолвно смотрели, как двое солдат в космических скафандрах снимают тоненький наконечник с пластикового шланга. Кладут его в непрозрачный пластиковый пакет, который закрывают на молнию, а потом этот пакетик в металлический кейс, на котором написано: ОПАСНЫЕ МАТЕРИАЛЫ. Кейс они заперли двумя ключами (каждый своим), а уже тогда сняли с себя шлемы. Уставший, распаренный и подавленный имели они вид.

Двое пожилых мужчин — очень старые, чтобы быть солдатами — откатили какое-то сложное на вид оборудование с места кислотного эксперимента, который проводился трижды подряд. Барби подумал, что эти двое, вероятно научные работники из НАСА, делали какие-то спектрографические анализы. Или старались. Противогазы, которые были на их лицах во время аналитических процедур, они сдвинули себе на темя, где те теперь торчали, словно какие-то причудливые шляпки. Барби мог бы спросить у Кокса, что именно должны были показать те тесты, и Кокс даже мог бы дать ему прямой ответ, но Барби тоже чувствовал себя угнетённо.

Вверху горстка последних розовых метеоритов промелькнула в небе.

Лисса показала пальцем в сторону Восточного Честера:

— Я будто-бы слышала что-то похоже на выстрел. А вы?

— Может, автомобильный выхлоп или какой-то парень запустил бутылочную ракету[257], - отозвалась Джулия. Она тоже была утомлённой и поблекшей. Когда уже стало ясно, что эксперимент — точнее говоря, испытание кислоты — не дал результатов, Барби заметил, как она вытирает слезы из глаз. Правда, это не помешало ей снимать весь процесс своим «Кодаком».

К ним, отбрасывая в свете верхних прожекторов две противоположные тени, подошёл Кокс. Он махнул в ту сторону, где на Куполе недавно были нарисованы двери.

— Кажется, это приключение стоило американским налогоплательщикам три четверти миллиона долларов, и это не учитывая тех расходов, которые пошли на разработку этой жидкости. Которая сожрала краску, но больше ничего на хер не смогла сделать.

— Следите за своими выражениями, полковник, — произнесла Джулия с тенью улыбки на губах.

— Благодарю, мадам редакторша, — кисло поклонился Кокс.

— А вы действительно верили, что эта штука подействует? — спросил Барби.

— Нет, но я также никогда не верил, что доживу, чтобы увидеть человека на Марсе, а вот россияне говорят, что собираются послать туда команду из четырёх людей в 2020 году.

— Да, конечно, — подхватила Джулия. — Марсиане услышали об этом и уже нервничают.

— Если так, они нервничают не из-за той страны, — сказал Кокс… и Барби заметил что-то новое в его глазах.

— Откуда такая уверенность, Джим? — спросил он мягко.

— Извиняюсь?

— Что Купол установили космические пришельцы.

Джулия сделала два шага вперёд. Лицо у неё было бледным, глаза горели.

— Рассказывайте нам всё, что знаете, черт вас побери!

Кокс поднял руку.

— Стоп. Мы не знаем ничего. Хотя есть теория. Да. Марти идите-ка сюда.

Один из тех пожилых джентльменов, которые проводили тесты, подошёл к Куполу. В руке за ремешок он держал свой противогаз.

— Как ваши анализы? — спросил Кокс и, увидев, что тот колеблется, добавил: — Говорите свободно.

— Ну… — пожал плечами Марте. — Следы минералов. Загрязняющих почву и воздух. А так — ничего более. По данным спектрального анализа, этой штуки здесь нет.

— А, что касается HY-908? — спросил Кокс, а потом обернулся к Барби и женщинам. — Это кислота.

— Она исчезла, — сказал Марти. — Эта штука, которой здесь нет, её поглотила.

— А такое возможно, учитывая ваши знания?

— Нет. Но Купол также невозможен, учитывая наши знания.

— И это приводит вас к мнению, что Купол может быть творением какой-то формы жизни, которая обладает лучшими знаниями в области физики, химии, биологии, всего на свете? — Марти вновь поколебался, и Кокс повторил раньше им сказанное: — Говорите свободно.

— Это одна версия. Другая — что его установил какой-то земной супернегодяй. Живой Лекс Лютор[258]. Или это работа каких-то стран-ренегатов, типа Северной Кореи.

— Которая не похвасталась в своей причастности? — скептически спросил Барби.

— Я склоняюсь к пришельцам, — сказал Марти, постучав по Куполу не вздрогнув, он уже раньше получил от него электрический удар. — Так же, как и большинство исследователей, которые сейчас работают по теме. Если это можно так назвать, потому что на самом деле мы не делаем ничегошеньки. Правило Шерлока: если отбросить невозможное, останется ответ, каким бы он не был невероятным.

— А разве кто-то или что-то приземлился в летающей тарелке и требовал, чтобы их провели к здешнему вождю? — спросила Джулия.

— Нет, — ответил Кокс.

— А вы знали бы, если бы такое случилось? — спросил Барби и подумал: «Мы на самом деле дискутируем на эту тему или мне это снится?»

— Эта вещь может быть метеорологического, — начал Марте. — Черт, даже биологического происхождения — может быть живой. Существует ещё и такая теория, что это какой-то гибрид кишечной палочки.

— Полковник Кокс, — спросила Джулия тихо. — Мы оказались в центре какого-то эксперимента? Потому что у меня самой такое ощущение.

Тем временем Лисса Джеймисон смотрела назад, на хорошие домики мини-городка Восточный Честер. Большинство из них стояли тёмными, то ли потому, что люди, которые в них жили, не имели генераторов, то ли они экономили горючее.

— Это был выстрел, — произнесла она. — Я уверена, что это был выстрел.

Кроме городской политики, Большой Джим имел только одну слабость, и ей была школьная баскетбольная команда — девчачья: «Леди Уайлдкетс», если быть точным. Сезонные абонементы на их матчи он получал, начиная с 1998 года, и посещал не менее десяти игр за год. В 2004-м, когда «Леди Уайлдкетс» выиграли чемпионат штата в категории Д, он побывал на всех матчах. И хотя люди, которых он приглашал в свой кабинет, неизбежно обращали внимание на автографы Тайгера Вудса, Дейла Эрнгардта и Уилла «Спейсмена» Ли, тот, которым он гордился больше всего, тот, что был его сокровищем, — принадлежал Анне Комптон, маленькой десятикласснице, распасовщице, которая и привела «Леди Уайлдкетс» к их единственному золотому мячу.