— Что это? На вид — словно самые большие в мире наручные часы «Индиглоу»[419].

— Это радиация, — объяснил Эрни.

— Не волнуйтесь, — успокоил Ромми. — У нас полно свинцового полотна.

— Мне с материнского телефона звонила Норри, пока я вас ждал, — начал Эрни. — Она мне рассказала об этом свечении. Она сказала, что Джулия считает это всего лишь что-то… ну, наподобие пугала, если можно так выразиться.

— Я всегда считала, что Джулия имеет диплом по журналистике, а не физике, — заметила Джеки. — Она очень приятная леди и умная, конечно, но мы же всё равно прикроемся от этой штуки, так? Потому что мне было бы мало радости получить рак яичников или груди в подарок на мой сороковой день рождения.

— Мы будем быстро ехать, — сказал Ромми. — Вы можете даже натянуть кусок того свинцового полотна впереди себе на джинсы, если от этого вам будет легче.

— Это так забавно, что я забыла засмеяться, — добавила она… а потом, представив себя в свинцовых трусиках с модными высокими вырезами по бокам, сделала именно так, как он говорил.

Они подъехали к мёртвому медведю под телефонным столбом. Его было видно даже с отключёнными фарами, потому что к тому времени розовый месяц и радиационный пояс вместе светили так мощно, что тут чуть ли не газету уже можно было читать.

Пока Ромми с Джеки завешивали окна фургона свинцовыми полотнами, остальные стояли полукругом возле гниющего медведя.

— Это не радиация, — задумчиво произнёс Барби.

— Конечно, — кивнул Расти. — Самоубийство.

— Значит, должны быть и другие.

— Да. Но маленькие животные, похоже, в безопасности. Мы с детьми видели много птиц, а я в саду даже белку. Живую-живехоньку.

— Тогда Джулия почти наверняка права, — подытожил Барби. — Световой пояс — это действительно один элемент устрашения, а мёртвые животные — другой. Это старый трюк, который называется — «пояс и подтяжки».

— Друг мой, я не успеваю за вашей мыслью, — сказал Эрни.

Вместо этого Расти, который ещё студентом медицинского колледжа ознакомился с понятием «пояса и подтяжек», вполне понимал, о чём речь идёт.

— Это система сверхдостаточности, — объяснил он. — Двух предостережений должно полностью хватить. Мёртвые животные днём, и световой радиационный пояс ночью.

— Насколько мне известно, — приобщился к их компании около дороги Ромми, — радиация светится только в научно-фантастических фильмах.

Расти хотел было сказать ему, что они сейчас наяву переживают такой научно-фантастический фильм, и Ромми сам в этом убедится, увидев ту коробочку на вершине холма. Однако Ромми действительно был прав.

— Это специально, чтобы мы её увидели, — сказал он. — То же самое и с мёртвыми животными. Допускается, что мы подумаем: «Ого, если здесь какие-то смертоносные лучи, которые побуждают к самоубийству больших млекопитающих, нам лучше держаться отсюда подальше». Наконец, что я такое, как не большое млекопитающее.

— А вот дети не отступились, — напомнил Барби.

— Потому что они же дети, — сказал Эрни, а секунду подумав, добавил: — Да ещё и скейтбордеры. Они другой породы.

— Мне это всё равно не нравится, — объявила Джеки, — но поскольку нам действительно больше некуда деваться, может, мы скоренько проедем через этот пояс Ван Аллена[420], прежде чем я совсем не потеряла решительность. После того, что состоялось в полицейской конюшне, я чувствую себя какой-то неуверенной.

— Одну минуточку, — произнёс Барби. — Здесь что-то не в порядке. Я это вижу, но позвольте мне секунду подумать, чтобы я смог объяснить это словами.

Они ждали. Лунное сияние и радиация освещали останки медведя. Барби вглядывался в него. В конце концов, он поднял голову.

— Хорошо, вот что меня беспокоило. Здесь присутствуют они. Нам это известно, потому что коробочка, которую нашёл Расти, не естественный феномен.

— Чёрт побери, здесь никаких сомнений, это безусловно созданная разумом вещь, — подтвердил Расти. — Но не на Земле. Я на это готов поставить свою жизнь. — Вдруг, вспомнив, как близко он находился менее чем час тому назад от потери своей жизни, Расти передёрнуло. Джеки сжала ему плечо.

— Не переживай за это сейчас, — возвратил их к своему Барби. — Итак, существуют какие-то они, и если бы эти они на самом деле желали не допустить нас туда, им это было бы легко сделать. Они целый мир не допускают к Честер Миллу и наоборот. Если бы они хотели удержать нас подальше от своей коробочки, почему бы им не создать вокруг неё мини-купол?

— Или какие-нибудь звуковые обертоны, от которых наши мозги испеклись бы, словно куриные окорочка в микроволновке, — добавил Расти, начиная въезжать в тему. — Черт, или просто настоящую радиацию.

— Так она и есть настоящая, — сказал Эрни. — Счётчик Гейгера, который вы сюда приносили, это подтвердил наглядно.

— Да, — согласился Барби, — но означает ли это, что её уровень, зарегистрированный счётчиком, действительно опасный? Ни Расти, ни дети не получили никаких явных поражений, у них не повыпадали волосы, они не выблевали свои внутренности.

— Пока что, по крайней мере, — заметила Джеки.

— Звучит обнадёживающе, да, — хмыкнул Ромми.

Барби игнорировал его реплику.

— Безусловно, если они смогли создать барьер такой крепкий, что отбивает наилучшие ракеты из тех, которыми только могут его обстрелять Соединённые Штаты, они смогли бы и радиационный пояс установить такой, что убивал бы быстро, практически мгновенно. Сделать именно так было бы в их интересах. Пара ужасных людских смертей намного лучше отпугивала бы возможных исследователей, чем несколько трупов животных. Нет, я думаю, Джулия права и так называемый радиационный пояс окажется безопасным сиянием, которое просто придаёт пикантности тому, что показывают наши технические средства. Которые им кажутся, наверное, к чёрту, крайне примитивными, если они действительно инопланетяне.

— И зачем? — взорвался Расти. — Зачем им какой-либо барьер? Я не смог поднять эту проклятую коробочку, да я даже покачнуть её не смог! А когда набросил на неё свинцовый фартук, фартук вспыхнул. Хотя сама коробочка осталась на прикосновение холодной!

— Если они её защищают, значит, должен быть какой-то способ, которым её можно уничтожить или выключить, — сказала Джеки. — Если только…

Барби улыбался ей. Он удивительно чувствовал себя, так, словно едва не витал сейчас где-то вверху, у себя над головой.

— Давайте, продолжайте, Джеки. Говорите.

— Если только они её совсем не защищают, так? По крайней мере, не от людей, у которых получится к ней приблизиться.

— Более того, — уточнил Барби. — Не кажется ли вам, что они на самом деле указывают на эту коробочку? Можно сказать, что Джо Макклечи с друзьями сюда буквально привела тропинка с посыпанными по ней хлебными крошками.

— Вот она, хлипкий Землянин, — провозгласил Расти. — Что ты можешь с ней сделать, ты, который набрался достаточно храбрости, чтобы приблизиться к ней?

— Это ближе к истине, — кивнул Барби. — Айда. Давайте подниматься вверх.

— Давайте уже я отсюда поведу машину, — обратился Расти к Эрни. — Недалеко впереди то место, где упали в обморок дети. А Ромми почти упал в обморок. Я тоже ощутил это. Видел галлюцинацию. Хэллоуиновское чучело, которое вспыхнуло огнём.

— Ещё одно предупреждение? — спросил Эрни.

— Не знаю.

Расти доехал туда, где заканчивался лес и приоткрывался голый, каменистый подъем, который вёл к саду Маккоя наверху. Прямо впереди было такое яркое сияние, что им пришлось на него смотреть, прищурившись и искоса, но нигде не было видно источника этого сияния; яркий свет плавал просто посреди воздуха. Барби он показался похожим на то сияние, которое выдают светлячки, но усиленное в миллион раз. На глаз этот пояс был шириною в пятьдесят ярдов. Вне его вновь лежала тьма, освещаемая лишь розовым светом луны.