— Весьма предусмотрительно, тебе не кажется?

Её лицо, на котором вместе присутствовали обида и надежда, сразу заледенело. Похоже было, она только теперь заметила свои протянутые к нему руки и теперь опустила их.

— Четыре человека, — повторила она. — Трое избиты почти до неузнаваемости. Есть разные стороны, и тебе нужно подумать, на чьей ты стороне.

— Ты тоже, золотце, — ответил Расти.

Со двора позвала Джеки:

— Линда, поехали.

Расти вдруг осознал, что вокруг него публика и что многие из них то и дело голосуют за Джима Ренни.

— Просто хорошенько обдумай всё это, Линда. И подумай, на кого работает Пит Рендольф.

— Линда! — позвала Джеки.

Линда Эверетт пошла с низко опущенной головой. Она не оглянулась. Расти оставался невозмутимым, пока она не села в машину. И тогда его начало трясти. Он подумал, что может упасть, если сейчас же не сядет.

Чья-то рука легла ему на плечо. Это был Твич.

— С вами все хорошо, босс?

— Да, — ответил он, словно этим словом можно было что-то поправить. Барби утянули в тюрьму, а у него состоялась первая настоящая ссора с женой за… сколько? Четыре года? Или всё-таки шесть? Нет, с ним не все хорошо.

— Встаёт вопрос, — произнёс Твич. — Если те четверо людей были убиты, почему их повезли в похоронный салон Бови, а не на патологоанатомическое исследование? Чья это была идея?

Прежде чем Расти успел что-то сказать, выключился свет. Госпитальный генератор, наконец, доел горючее.

Досмотрев, как они подчистили остатки её китайского рагу (туда же ушли и все остатки телячьего фарша), Клэр махнула троим деткам, чтобы они встали перед ней на кухне. Она смотрела на них серьёзно, и они так же смотрели на неё — такие юные и преисполненные такой решительности. Тогда, вздохнув, она вручила Джо его рюкзак. Бэнни заглянул внутрь и увидел три сэндвича с арахисовым маслом и джемом, три фаршированных яйца, три бутылки «Снепла»[297] и полдюжины овсяного печенья с изюмом. Хоть и только что пообедал, он просиял.

— Супер, миссис Маккейн! Вы настоящая…

Она не слушала, всё своё внимание сосредоточив на Джо.

— Я понимаю, что это, вероятно, очень важно, поэтому отправляюсь с вами. Я даже подвезу вас туда, если вы…

— Не надо, мама, — перебил ей Джо. — Это приятная прогулка на велосипедах.

— И безопасная, — добавила Норри. — На дорогах почти нет машин.

Глаза Клэр не отрывались от Джо, прожигая его насквозь тем знаменитым Материнским взглядом.

— Тогда пообещай мне две вещи. Первое, что ещё до наступления тьмы ты вернёшься домой… и я не имею ввиду последний глоток сумерек, я имею ввиду, пока ещё будет светить солнце. Второе, если вы что-то там найдёте, вы обозначите его местонахождение, и оставите его в полной и целостной неприкосновенности. Я признаю, что вы трое можете быть самыми лучшими искателями того-неизвестно-чего, но разбираться с ним — это дело взрослых. Ты даёшь мне слово? Обещай, потому что иначе я поеду с вами за компанию.

Бэнни высказал своё сомнение:

— Я никогда не ездил по Чёрной Гряде, миссис Макклечи, но неподалёку от этой дороги бывал. Не думаю, чтобы ваш «Шеви», так сказать, годился для такого путешествия.

— Тогда пообещайте мне или останетесь здесь, выбирайте.

Джо пообещал. Остальные двое тоже. Норри даже перекрестилась. Джо начал надевать на плечи рюкзак. Клэр опустила в него свой мобильный телефон.

— Не потеряйте его, мистер.

— Конечно, ма. — Джо переступал с ноги на ногу, ему не терпелось уже уйти.

— Норри? Я могу положиться на тебя, чтобы ты нажала на тормоза, если эти двое вдруг обезумеют?

— Конечно, мэм, — ответила Норри Келверт так, будто тысячу раз за последний год она сама не заглядывала смерти в лицо, или не находилась в мгновении от того, чтобы стать калекой на своей доске. — Конечно, можете.

— Я надеюсь. Я очень надеюсь, — сказала женщина Клэр, держась за висок так, будто у неё разболелась голова.

— Суперовый обед, миссис Макклечи! — сказал Бэнни и поднял руку. — Дайте пять.

— Боже правый, что я делаю! — спросила Клэр. А уже потом хлопнула по его ладони.

За передней стойкой, которая достигала груди, в приёмной полицейского участка, куда люди по обыкновению приходили пожаловаться на такие вещи, как кража или вандализм, или на соседскую собаку, которая непрерывно лает, находилась дежурная часть. Там стояли столы, индивидуальные шкафчики и кофейный аппарат с упреждающей надписью «КОФЕ И ПОНЧИКИ НЕ БЕСПЛАТНЫЕ». Здесь же был и пункт регистрации. Фрэдди Дентон сфотографировал Барби, а отпечатки пальцев у него брал Генри Моррисон, в то время как Питер Рендольф с Дейтоном стояли рядом с пистолетами в руках.

— Расслабь, расслабь пальцы! — кричал Генри. Куда и делся тот мужчина, который любил поболтать с Барби о соперничестве «Рэд Сокс» и «Янки» во время ланча в «Розе-Шиповнике» (всегда сэндвич с беконом, латуком и помидорами и отдельно солёный огурец на шпажке). Теперь это был коп, который с радостью съездил бы Барби в нос. И сильно. — Не катай пальцы сам, я прокатаю, только расслабь их!

Барби подумал, что можно было бы объяснить Генри, как тяжело расслабить пальцы, когда рядом нависают двое с нацеленными на тебя пистолетами, особенно, когда знаешь, что им ничего не стоит выстрелить. Вместо этого он держал рот на замке и старался расслабить руки, чтобы Генри, в конце концов, смог откатать отпечатки. И ему это удалось, вполне удалось. При других обстоятельствах Барби спросил бы у Генри, зачем они вообще этим занимаются, но и на эту тему он также попридержал язык.

— О'кей, — произнёс Генри, когда решил, что отпечатки наконец-то ясно видны. — Ведите его вниз. Я хочу помыть руки. Чувствую себя грязным потому, что до него дотрагивался.

С другой стороны стояли Джеки и Линда. Теперь, когда Рендольф с Дейтоном спрятали пистолеты в кобуру и ухватили Барби под руки, женщины вытянули своё оружие. Они держали пистолеты дулами книзу, но в полной готовности.

— Я хотел бы вырыгать всё, чем ты меня кормил, если бы это было возможно, — произнёс Моррисон. — Меня от тебя воротит.

— Я этого не делал, — сказал Барби. — Подумай своей головой, Генри.

Моррисон только отвернулся. «Мышление сегодня здесь в дефиците», — подумал сам Барби. Это как раз то, не сомневался он, что нравится Ренни.

— Линда, — позвал он. — Миссис Эверетт.

— Не говорите со мной. — Лицо у неё было белым, как бумага, если не учитывать темно-пурпурных дуг под глазами.

— Идём-ка, солнышко, — произнёс Фрэдди и сильно пиханул его кулаком в поясницу, как раз над почкой. — Апартаменты ждут тебя.

Джо, Бэнни и Норри крутили педали на север по шоссе 119. День был по-летнему знойным. В безжизненном, насыщенном влажностью воздухе ни дуновения. Среди высоких сорняков по обе стороны дороги сонно пели сверчки. В небе над горизонтом виднелась какие-то тени, о которых Джо сначала подумал, что это тучи. Потом он понял, что это пыль и грязь на поверхности Купола. В этой местности Престил текла рядом с шоссе, и они должны были бы слышать, как она шумит, спеша на юго-восток к Касл Року, стремясь слиться с мощным Адроскоггином[298], но слышали они только сверчков и несколько ворон, которые апатично каркали где-то среди деревьев.

Проехав Глубокую Просеку, где-то через милю, они наконец-то добрались до дороги, которая носила название Чёрная Гряда. Это была грунтовка, вся в страшных колдобинах, ещё и два наклонённых, искалеченных морозами знака стояли перед выездом на неё. Тот, что слева, предупреждал: «РЕКОМЕНДОВАНО ТОЛЬКО ПОЛНОПРИВОДНЫМ АВТОМОБИЛЯМ». Тот, что справа добавлял: «ПРЕДЕЛ МОСТА 4 ТОННЫ. БОЛЬШИМ ТЯЖЕЛОВОЗАМ ЗАПРЕЩЕНО». Оба знака были испещрены дырками от пуль.