Барби отметил пластырь в форме мотылька, который сидел у Боксёра на одной из бровей, и большую повязку у него на правой руке. Похоже на то, что дантист захватил эти вафли в серьёзной битве.

— Скажите этому держиморде, чтобы убрал от меня свои руки, — обратился он, увидев Расти. — Рану мне обработали, теперь я иду домой.

— Ещё не сейчас, — сказал Расти. — Вам предоставили бесплатную медпомощь, и я жду от вас благодарности.

Боксёр был небольшим дядечкой, футов пять и четыре дюйма в высоту, но тут уже он вытянулся в полный рост, выпятив грудь:

— Ждите и будьте прокляты. Я не расцениваю оральную хирургию — на которую, кстати, я не получил сертификата от штата Мэн — как равноценную отплату за пару пластырных повязок. Я зарабатываю себе на жизнь работой, Эверетт, и ожидаю, что моя работа будет оплачена.

— Плату вы получите на небесах, — произнёс Барби. — Не так ли сказал бы ваш друг Ренни?

— Он не имеет никакого отношения к…

Барби подступил ближе и впялился в сделанную из зелёного пластика продуктовую корзину в руке Боксёра. Там, на рукоятке, ясно читались печатные буквы: «СОБСТВЕННОСТЬ „ФУД-СИТИ“». Боксёр попробовал, правда, без особого успеха, заслонить от него корзину своим телом.

— Поскольку говорится об оплате, нам интересно, вы заплатили за эти вафли?

— Не смешите меня. Все там брали себе что угодно. А я взял всего лишь это, — он с вызовом взглянул на Барби. — У меня очень большой холодильник, и, так уже случилось, я очень люблю вафли.

— То, что все там брали себе что угодно, не очень поможет вам защититься от обвинений в грабеже, — ласково произнёс Барби.

Боксёру просто некуда уже было тянуться выше, однако как-то он это сделал. Лицо у него покраснело почти до пурпурности.

— Тогда ведите меня в суд! Откуда здесь суд? Дело закрыто! Да?

Он уже чуть было не отвернулся, но Барби его схватил, но не за руку, а за корзину.

— В таком случае я это конфискую, вы согласны?

— Не имеете права!

— Нет? Тогда ведите меня в суд, — улыбнулся Барби. — О, я забыл, откуда здесь суд?

Доктор Боксёр покосился на него, оскалив свои мелкие, безукоризненные зубки.

— Мы запросто приготовим эти вафельки в тостере в нашем кафетерии, — сказал Расти. — Объедение будет.

— Ага, надо скорее включить тостер, пока у нас ещё работает электричество, — пробурчал Твич. — А как выключится, можно насадить их на вилки и поджарить в инсинераторе на заднем дворе.

— Вы не имеете права.

— Позвольте мне полностью прояснить для вас ситуацию, которая сложилась, — начал Барби. — Если вы не сделаете того, что от вас хочет Расти, я не имею намерения отдавать ваши «Егго».

Захохотал Чез Бендер, у которого были залеплены пластырем переносица и щека. Не по-доброму захохотал:

— Платите наличными! Разве не так вы сами постоянно говорите, док?

Боксёр перевёл свой горящий взгляд сначала на Бендера, потом на Расти.

— То, чего вы желаете, почти не имеет шансов на осуществление. Вы и сами должны это понимать.

Расти открыл жестяную коробку и протянул к нему. Внутри лежало шесть зубов.

— Тори Макдоналд прособирала их возле супермаркета. Ползала на коленях и нащупывала пальцами в лужах крови, которая натекла с Джорджии Руа. Итак, если вы желаете в ближайшее время завтракать вафлями «Егго», доктор, вы должны вставить эти зубы назад в голову Джорджии.

— А если я просто уйду отсюда?

Чез Бендер, учитель истории, сделал шаг вперёд. С крепко сжатыми кулаками.

— В таком случае, мой дорогой корыстолюбец, я выбью из вас дерьмо на парковке.

— А я помогу, — добавил Твич.

— Я не буду помогать, но охотно вас потом осмотрю, — заверил Барби.

Послышался смех, кое-кто зааплодировал. Барби одновременно стало и смешно, и гадко.

Плечи у Боксёра поникли. Как-то сразу он стал маленьким человечком, который попал в слишком сложную для него ситуацию. Он взял в руки жестяную коробку, посмотрел на Расти:

— Выполненная при оптимальных условиях оральная хирургическая операция по реимплантации этих зубов могла бы увенчаться успехом, они могли бы действительно укорениться, но я бы не отважился гарантировать что-то этой пациентке. Если я сделаю операцию, это будет счастье, если у неё приживётся один-два зуба. Более вероятно, что они попадут с вдохом ей в трахею, и она удавится.

Коренастая женщина с копной ярко-рыжих волос толкнула Боксёра в плечо.

— Я буду сидеть рядом с ней, и буду следить, чтобы этого не случилось. Я её мать.

Доктор Боксёр вздохнул.

— Она в сознании?

Не успел он сказать ещё что-нибудь, как на площадку перед больницей подкатили два полицейских экипажа, один из них был зелёным джипом шефа. Из передней машины вылезли Фрэд Дентон, Джуниор Ренни, Фрэнк Делессепс и Картер Тибодо. Из второй — Рендольф и Джеки Веттингтон. И жена Расти с заднего сидения. Все были вооружены и, приблизившись к дверям госпиталя, вынули пистолеты.

Небольшая толпа, которая наблюдала конфронтацию с дантистом, отхлынула немного назад, кое-кто из этих людей не сомневался, что сейчас их будут арестовывать за кражи.

Барби обернулся к Расти Эверетту.

— Посмотри на меня.

— Что ты имеешь ввид…

— Смотри на меня! — Барби поднял руки, крутя ими во все стороны. И тогда задрал майку, показывая свой плоский живот, потом спину. — Ты видишь какие-то следы? Ушибы?

— Нет…

— Не забудь им об этом сообщить так, чтобы они поняли, — сказал Барби.

Только на это у него и хватило времени. Рендольф завёл своих офицеров в двери.

— Дейл Барбара? Выступите вперёд.

Не успел Рендольф поднять пистолет, как Барби сделал шаг. Потому что случаются разные происшествия. Иногда запланированные.

Барби увидел удивление на лице Расти, и из-за этой душевной невиновности фельдшера он ощутил к нему ещё большую симпатию. Он увидел Гарриэт Бигелоу и Джину Буффалино, они стояли, вытаращив глаза. Но главное внимание он уделял Рендольфу и его помощникам. У всех были каменные лица, но в глазах Тибодо и Делессепса он заметил очевидное удовлетворение. Для них это расплата за ту ночь возле «Диппера». И расплата должна быть полноценной.

Расти выступил перед Барби, словно прикрывая его.

— Не делай этого, — пробормотал Барби.

— Расти, нет! — ойкнула Линда.

— Питер? — спросил Расти. — В чём дело? Барби здесь помогает нам и, к чёрту, хорошо делает свою работу.

Барби побоялся отодвинуть упитанного фельдшера в сторону или даже дотронуться до него. Вместо этого он поднял руки, очень медленно, с раскрытыми ладонями.

Увидев это, Джуниор и Фрэдди Дентон бросились на Барби, со скоростью ветра. Попутно Джуниор толкнул Рендольфа, и зажатая в кулаке шефа «Беретта» выстрелила. Звук в фойе прозвучал оглушительно. Пуля попал в пол в трёх дюймах от носка правого ботинка Рендольфа, пробив на удивление большую дыру. Моментально тревожно запахло порохом.

Джина с Гарриэт вскрикнули и бросились назад в главный коридор, быстро перепрыгнув доктора Боксёра, который перемещался на карачках в том же самом направлении со склонённой головой, и по обыкновению аккуратно зачёсанные волосы мотылялись у него перед лицом. Брендан Эллерби, которому перед этим вправили немного выбитую челюсть, тыкнул дантиста в предплечье, когда он проползал рядом. Металлическая коробка выкатилась у того из руки, ударилась о стойку рецепции и открылась, зубы Джорджии Руа, которые так тщательно пособирала Тори Макдоналд, рассыпались по полу.

Джуниор с Фрэдди схватились за Расти, который не делал никаких попыток сопротивляться. Он выглядел абсолютно дезориентированным. Они оттолкнули его в сторону. Расти полетел по фойе, стараясь удержаться на ногах. Его подхватила Линда, и на пол они завалились вместе.

— Что за херня? — заревел Твич. — Что это за херня здесь происходит?

Картер Тибодо, немного прихрамывая, приблизился к Барби, который понял, что будет дальше, но рук не опустил. Опустить их означало быть застреленным. И, возможно, не только ему. После того, как прозвучал первый выстрел, шансы на то, что начнут стрелять и другие пистолеты, значительно повысились.