Инцидент задержал группу не меньше, чем на десять минут. Всё то время, что её вытаскивали, Милослава хранила молчание и не шевелилась. Неясова даже забеспокоилась: а не потеряла ли она сознание? Но, оказалось, нет. Не потеряла. Как только она очутилась на более или менее твёрдой поверхности, тут же встала на ноги.

На опушке из динамиков полился поток – смесь женских восторгов от увиденного и спешных предположений-объяснений Фарадея. Нечаев прекратил балаган одним ёмким словом.

Становилось темнее – из редких прогалин в кронах прекращал литься дневной свет. Как ни кичился Буров, а силы вскоре начали покидать его. Лечь на транспортёр рядом со спящим Подопригорой его уговорила Рената. И темп ходьбы возрос.

На четырежды хоженой тропе ничего не менялось, если не считать червей, что вылезли ещё в первый раз. Два раза попались белые опустошённые клещи. Всё указывало на то, что ещё утром они ползали по стволам, вызывая восторги юного учёного. Это был плохой знак. У одного из них Грау отломила ходовую лапу и бросила на перетянутые лентами контейнеры.

Сначала послышались щелчки. Нечаев успел выкрикнуть только пару слов, как вокруг уже стоял оглушительный треск, словно от десятка связок новогодних петард. «Осы» тут же ощетинились винтовками в принизываемый фонарями мрак леса.

Прямо перед Ивановым громко лопнул окоченевший червяк, оставив после себя густой белый пар. Один за одним лопались остальные «столбы», устилая всё вокруг медленно вздымавшимся покрывалом. Показатель влажности за какие-то секунды упёрся в максимальные сто процентов, а уже через минуту видимость стала нулевой. Вика с трудом могла разглядеть Ренату в полутора метрах от себя.

Некоторое время группа стояла неподвижно. Кто-то, не сдерживаясь, тихо бранился. Надежда, что туман хоть чуточку рассеется, всё же была, пусть и призрачная. Но туман только крепчал.

Космопроходцы в какой-то момент ощутили, как Ординатор кого-то успокоил. Это и послужило своего рода сигналом – ждать нечего. Нечаев, целиком доверяясь навигационной системе экзотела, повёл за собой остальных.

Вскоре выключили все фонари, толку от них всё равно не было. Шедшие «свиньёй» боевые комплексы служили ориентирами тем, кто находился в «Сапфирах», которые не оборудовались системами автопилотов. Оттого по бокам к Трипольскому и Грау приблизились Бёрд и Павлов, то и дело подтягивая или, наоборот, чуть отталкивая их.

Голос Нечаева, время от времени отсчитывавшего вслух расстояние до цели, стал для многих связующей с привычным миром ниточкой. Абсолютная тьма, в которой оказались люди, и были вынуждены спотыкаясь и даже падая идти, давила на них со всех сторон и иной раз чудилась вполне осязаемой. Или же этот чёртов туман продолжал густеть.

В «Осах» ощущения тоже были не из приятных. Одно дело, когда ты не прикладываешь к перемещению физических усилий, притом всё видя и контролируя. Но совсем другое, когда экзотело полностью владеет тобой, пусть и мнимо, с твоего же дозволения. За время пути космопроходцы ещё дважды ощутили, как Ординатор вмешался в чей-то эмоциональный фон.

Роман случайно глянул на показатель температуры внешней среды и немало удивился. При минус пяти туман по какой-то причине не выпадал снегом. Густел – да, но не кристаллизовался. Это говорило о том, что состоял он не из воды.

  – Двести метров, – озвучил он и услышал в ответ радостное оживление в локальном эфире. – Включим-ка фонари.

Первые минуты ничего не менялось – туман стоял стеной. Но чем ближе космопроходцы подходили к опушке, тем менее густым и непроглядным он становился.

Вскоре Вика разглядела Ренату и бодро ей помахала. Позади оставался холодный, слепой путь с ухабами, падениями и ползущим по пятам страхом.

– Товарищ майор! – тревожно окликнул Иванов.

Оставляя карабином слабую бороздку, короткой синтетической змейкой по песку волочился трос, которым была зацеплена Милош…

– Да как же так?! Как?!! Я ведь тут вылез! Вот тут!

После невразумительных выкриков и размахиваний руками Фарадея неожиданно повело. Но неожиданно только для него. Лицо его скривилось, глаза судорожно закатились; он стал падать, но его подхватили и аккуратно уложили набок, удерживая, чтобы не перевернулся на спину. Это можно было бы счесть эпилептическим припадком, не знай космопроходцы, что Трипольский ещё не получал помощи от Ординатора. Даже пена изо рта – и та имелась. Редко кто в первый раз переносит вмешательство на ногах, оттого в былые времена солдат специально доводили до эмоционального всплеска, чтобы подобной картины не наблюдалось где-нибудь в окопах. Благо, что это не случилось с ним накануне, в беспросветном мраке леса, поглотившем Милош.

Трипольского можно было понять. Как тут не запаниковать, когда двух оставленных рядом со скафандрами «Ос» по возвращении в модули группа не обнаружила? От двух боевых комплексов весом треть тонны каждый не осталось и следа! Разве что громоздкие горбатые сигары крупнокалиберных винтовок отливали антрацитом, осиротело стоя в углу.

Не ушли же они, внезапно активировавшись!..

Безопасники, а с ними и бледный лицом Бёрд, вооружившись протоволновыми излучателями, в очередной раз осмотрели всю доступную часть колонии. Таковой была даже не половина. Представлявшие потенциальную опасность отсеки заблокировали винтовыми распорами – устройствами, предназначенными как раз для этих целей.

– Павлов! Ты и Ганич – в генераторную. Возьмите кислородные брикеты, помогите Бурову. Иваныч, объясни Майклу как выглядит «Крот». Вдвоём быстрее найдёте. Следите за собой: сублиматор пока не запущен.

Нечаев подошёл к Санычу, над которым хлопотала Вика. Подопригора мерно и глубоко дышал. Испарины не было, и лицо, вроде как, даже чуточку румянилось.

Около контейнеров копошилась Рената, доставая воду и заготовленные печенья. Она имела очень полезную черту характера – запасливость. Именно благодаря её запасливости не придётся беспокоиться о приготовлении пищи ближайшие сутки, а то и больше.

А ещё, Рената плакала. Тихо, никого не беспокоя. Ей было жалко беднягу Милош. Она прекрасно понимала, что найти Милославу по маячку в скафандре не составило бы труда, но никто и пальцем не пошевелит ради спасения повреждённой.

Буров и Павлов молча обошли стороной совещание мертвецов за круглым столом. А вот Ганич, увидев их, вдруг громко вскрикнул, попятился и с грохотом повалился на пол вместе с парой табуретов.

Товарищи тут же оказались рядом. Но выяснилось, что помощи не требуется. Теолога не то что припадок не бил – он, похоже, единственный на заметил, что с ним случилось вмешательство. Чем изумил Истукана, как-то подозрительно глянувшего не него.

Генератор знакомо урчал, насыщая пространство вибрацией на грани чувств, и на первый взгляд он ничем не отличался от издохшего на челноке. Буров подхромал к окольцованной «тарелке», потратил некоторое время на беглый осмотр.

Сублиматор не функционировал. Но при этом был в полном порядке, даже кислородный брикет, хоть и почти истаявший, покоился в соответствующем гнезде. В атмосфере модуля попросту не хватало углекислого газа, отчего реакция не возобновлялась. Что значило только одно: дышать внутри модулей было некому.

Иван и Майкл отыскали «Крота» достаточно быстро. Не теряя времени, Роман вместе с ними отправился «подбирать код» к медблоку. Вскоре космопроходцы ощутили движение застоявшегося воздуха: смесь запахов пыли и хвойного леса после проливного дождя производила странное впечатление. Буров запустил сублиматор с системой вентиляции.

С первой же попыткой вышла заминка: отчего-то не возникала режущая дуга. «Крот» запустился, но вот его резак оставался самой обыкновенной рогатиной.

Но Павлов разобрался в чём дело. В горнопроходческом деле с недавних пор тоже использовалось направленное воздействие протоволнами.

Манипуляции якута с агрегатом, сопровождавшиеся забавной мимикой, вскоре возымели эффект. Характерный, взвинчивающийся до писка звук заставил космопроходцев поморщиться.