Государь повелел навесить для нее полог в зале Облачного Блеска и послал Фань-и ввести Хэ-дэ в залу. Но Хэ-дэ сказала:

– Моя драгоценная сестрица злонравна и ревнива, ей не трудно будет свести на нет благодеяние государя. Я же готова принять позор, мне не жаль жизни. Лучше умереть, чем идти без наставления сестрицы. – Опустив глаза, Хэ-дэ переступала с ножки на ножку и не в силах была следовать за Фань-и. Речь ее звучала ясно и отчетливо. И все, кто были подле нее, разом шумно изъявили свое одобрение. Государь повелел отослать Хэ-дэ.

В то время при дворе находилась некая Нао Фан-чэн, которая еще при государе Сюань-ди[491] слыла знатоком ароматов. Ныне, уже поседевшая, она исправляла должность наставницы государевых наложниц. Как-то однажды, стоя позади государя, Нао Фан-чэн сплюнула и сказала:

– Быть потопу. Как вода заливает огонь[492], так эти девки доведут нас до беды.

Строя разные сметы, как бы ему заполучить Хэ-дэ, государь принял замысел Фань-и: он отдалил от себя императрицу, приказав поставить для нее покои под названием Юаньтяогуань. Он пожаловал ее богатой утварью, пологом, расшитым пурпурными и зелеными облаками, узорным нефритовым столиком и девятиярусным ларцом червонного золота с изображением гор по краю крышки.

Фань-и, в свой черед, обратилась к ней как-то со словами порицания:

– Ведь у нашего государя нет наследников. Как можно, пребывая во дворце, не думать о продолжении государева рода? Не пора ли просить государя, чтобы он приблизил к себе наложницу, которая родила бы ему сына.

Фэй-янь благосклонно согласилась, и той же ночью Хэ-дэ отведена была к государю.

Император преисполнился восторга. Он прильнул к Хэ-дэ, и ни в одной линии тела ее не нашел каких-либо несовершенств. Он прозвал ее Вэньжоусян, что значит «Обитель тепла и неги». По прошествии некоторого времени он признался Фань-и:

– Я стар годами и в этой обители хотел бы и умереть. Ибо с сих пор мне не нужно, подобно государю У-ди, искать страну Белых Облаков[493].

Фань-и воскликнула:

– Да пусть государь живет десять тысяч лет! – И она поздравила его, сказав: – Воистину, ваше величество, вы обрели бессмертную фею.

Государь тотчас пожаловал Фань-и двадцать четыре штуки парчи, затканной золотой чешуей.

Хэ-дэ же без остатка завладела сердцем императора. Вскоре ей была дарована степень первой дамы.

Хэ-дэ обычно прислуживала сестре-императрице, воздавая ей почести, какие полагались старшей в роде. Однажды, когда сестры сидели рядом, государыня, сплюнув, случайно попала на накидку Хэ-дэ.

– Поглядите, сестрица, как вы изукрасили мой фиолетовый рукав. Получилось, словно бы узоры на камне. Да прикажи я смотрителю за придворным платьем, даже и он вряд ли исполнил бы подобный рисунок. Здесь вполне подошло бы название «Платье с узором на камне и при широких рукавах».

Государыня, будучи удалена в Юаньтяогуань, свела короткое знакомство со многими офицерами из личной своей охраны и даже с дворцовыми рабами. Правда, сходилась она с одними только многодетными отцами. Хэ-дэ жалела ее и старалась ее всячески поддержать. Она часто говорила государю:

– Моя старшая сестра от природы нелегкого нрава. Боюсь, как бы люди не оговорили ее и не навлекли беды. У государыни нет потомства, скорбь терзает ее, и она часто плачет.

Вот почему государь предавал казни всех, кто говорил, что государыня впала в разврат. А тем временем начальники над стражею и дворцовые рабы безпрепонно щеголяли в штанах диковинных расцветок, их платья благоухали ароматами, короче, они творили постыдные дела, найдя приют в покоях государыни. И никто не смел даже заикнуться об этом. Однако детей у государыни по-прежнему не было.

Государыня обычно омывалась водой, в которую добавляли пять эссенций и семь ароматов. Восседая на табурете из дерева алоэ, она омывалась, погружаясь в неземные запахи ста трав. Ее сестра Хэ-дэ чуждалась добавочных ухищрений: она купалась в воде, настоянной только на одном лишь водяном перце, и пудрилась одной только цветочной пудрой, приготовленной из ста росистых бутонов. Однажды государь признался Фань-и:

– Хотя императрица и умащается редкостными притираниями, однако что за сравнение с природным запахом тела Хэ-дэ.

При дворце жила прежняя наложница цзяндуского князя И некая Ли Ян-хуа. Она приходилась племянницею жене Да-ли, деда государыни. Состарившись, она возвратилась в семью Фэ-ной. Государыня и ее младшая сестра почитали ее словно мать. Ли Ян-хуа была отменным знатоком по части туалета и украшений и нередко пользовала своими советами государыню. К примеру, советовала ей омываться настоем на листьях алоэ с горы Цзюхуэй и для поддержания тела испробовать пилюли, содержащие густой отвар из пупка кабарги-самца. Хэ-дэ также их принимала, а нужно заметить, что если часто пользоваться этим снадобьем, то действие его таково, что женщина становится как бы беременна, поскольку месячные ее очищения с каждым разом скудеют. Государыня сказала об этом дворцовому лекарю Шангуань У, и тот ответил:

– Коль скоро снадобье оказывает подобное действие, то как же вы сможете зачать?

И по его совету Фэй-янь стала отваривать цветы мэй и омываться этой водой, но и это средство не помогало.

Как-то однажды племена инородцев чжэньшу поднесли в дар государю раковину возрастом едва ли не в десять тысяч лет, а также жемчужину, светящую в ночи. Сияние ее поспорило бы с лунным светом. В лучах жемчужины все женщины, будь они безобразны или хороши собой, оказывались невиданными красавицами. Государь подарил раковину государыне Фэй-янь, а жемчужиной пожаловал Хэ-дэ. Государыня украсила раковиной свой полог, пятикратно золоченный наподобие лучей заходящего солнца. Под пологом все заблистало, словно бы там взошла полная луна.

Через некоторое время государь сказал Хэ-дэ:

– При свете дня государыня вовсе не так прекрасна, как ночью. Каждое утро приносит мне разочарование.

Тогда Хэ-дэ решила подарить государыне в день рождения нарочно для ее изголовья жемчужину, светящую в ночи, однако до времени таилась и от нее и от государя. В день же, когда государыню пожаловали новым высоким титулом, Хэ-дэ составила поздравление, в котором писала: «В сей знаменательный день, когда небо и земля являют меж собою дивное согласие, драгоценная старшая сестра достигла наивысшего счастья, в сиятельном блеске воссев на яшмовый трон. Отныне предки наши ублаготворены, что проницает меня радостью и довольством. А посему в знак поздравления почтительнейше подношу нижепоименованные двадцать шесть предметов:

Циновка, стеганная золотыми блестками.

Чаша из ароматного дерева алоэ в виде завязи лотоса.

Большой пятицветный узел – воплощение полного единения.

Штука золотой парчи с рисунком уточек-неразлучниц.

Ширма хрустальная.

Жемчужина к изголовью государыни, светящая в ночи.

Покрывало для жертвенных приношений из шерсти черной дикой кошки, пропитанное ароматами.

Статуэтка из дерева сандала и с рисунком наподобие тигриных полос.

Серая амбра, оттиснутая в виде рыб, два куска.

Драгоценный цветок лотоса, качающий головкой.

Зеркало в виде цветка водяного ореха о семи лепестках.

Четыре перстня чистого золота.

Темно-красное платье дань из прозрачного шелка сяо.

Три покрывала из узорного крепа вэнь-ло ручной работы.

Коробочка с маслом, от коей волосы сияют и блещут на все семь сторон света.

Шитое пурпурными и золотыми нитями одеяло и тюфяк, к ним же курильница ароматов, всего три предмета.

Палочки для еды из носорожьей кости, отвращающие яд, две.

Ящичек лазоревой яшмы для притираний.

Всего двадцать шесть предметов, кои подношу Вам через служанку мою Го Юй-цюн».

В ответ государыня Фэй-янь подарила ей пятицветный полог из облачной парчи и чайник из яшмы с душистою влагой алоэ. Хэ-дэ залилась слезами, пожаловалась государю: