Например, научно-техническая революция ускоряет рост и совершенствование производства. В условиях же господства монополий существует противоречие между необычайными возможностями, открываемыми научно-технической революцией, и препятствиями, которые капитализм ставит на пути их использования в интересах всего общества. Это приводит к тому, что значительная часть важнейших открытий науки и достижений техники используется на военные цели. Следовательно, значительная часть национального богатства расточается, пропадает для общества.

Известно, что при капитализме имеет место рост производительности труда. Но заработная плата трудящихся значительно отстает от увеличения прибылей монополий. Это означает, что выгоды от роста производительности труда достаются прежде всего эксплуататорам, а положение трудящихся если и улучшается, то. незначительно.

Или взять такой бич современного капитализма, как милитаризм и милитаризация хозяйства. Они поглощают гигантские материальные, финансовые и трудовые ресурсы, ведут к истощению сил нации, росту налогов, инфляции и дороговизне на предметы потребления широких народных масс. В результате еще сильнее обнаруживается враждебность капитализма к жизненным интересам и прогрессивным устремлениям всего человечества, а его экономика делается крайне неустойчивой, подверженной резким колебаниям. Капиталистические производственные отношения все больше сковывают быстрое развитие производства и препятствуют эффективному использованию современных производительных сил.

Социализм свободен от пороков и язв, внутренне присущих капитализму. Он выработал и на практике успешно осуществляет новые, недоступные капитализму методы и стимулы роста и совершенствования общественного производства, вытекающие из характера социалистического строя. Это служит залогом того, что социализм в соревновании с капитализмом одержат решающую победу и в еще большей мере послужит образцом социального устройства для всех народов мира.

В капиталистическом мире неуклонно растет притягательная сила идей марксизма-ленинизма. В этих условиях монополистический капитал и его идеологические оруженосцы изыскивают средства, чтобы отвлечь внимание народных масс от теневых сторон капитализма.

Остановимся на некоторых основных буржуазных экономических теориях, имеющих хождение в наше время.

Защитники капитала утверждают, что нынешний капитализм — это, собственно говоря, уже не капитализм. Он якобы полностью потерял все те отрицательные черты, которые были характерны для него лет пятьдесят — сто назад. Раньше, говорят авторы этой теории (к ним относится, например, американский экономист А. Берли и другие), действительно были частные владельцы предприятий, на которых работала эксплуатируемая масса трудящихся. Теперь же в буржуазном государстве частные собственники исчезли. Вместо них существуют акционерные общества, пайщиками которых могут быть все: и богатые и бедные, и владельцы капиталов и рабочие. И те и другие могут приобретать акции и получать на них доходы. А раз так, то и капиталисты и рабочие являются полноправными хозяевами, одинаково заинтересованными в процветании предприятия, в росте производительности труда, в извлечении как можно большей прибыли.

Расчет проповедников этой теории простой. Если удастся убедить рабочих в том, что они якобы такие же полноправные участники в производстве и распределении материальных благ, как и капиталисты, то никакой эксплуатации рабочих капиталистами больше не существует. Значит, не нужна классовая борьба, не надо никакой социалистической революции, капитализм сам по себе потихоньку врастет в социализм.

В действительности же даже тогда, когда рабочий или мелкий служащий и покупает некоторое количество мелких акций, он нисколько не становится от этого капиталистом и не перестает быть рабочим. Во-первых, таких рабочих, владеющих акциями, очень мало. Во-вторых, владельцы этих акций получают мизерный доход, не превышающий нескольких десятков долларов в год. И, наконец, владелец мелких акций не в состоянии оказать никакого влияния на ход дел капиталистического предприятия. Все дела в акционерном обществе вершат те, кто владеет большим количеством крупных акций. Именно эти лица и загребают огромные барыши, нещадно эксплуатируя рабочих.

Так, в США количество акционеров увеличилось с 6,5 млн. в 1952 г. до 28 млн. в 1970 г. Это составляет более 13% населения страны. Но, как уже говорилось, подавляющее большинство акций сконцентрировано в руках богатейшей верхушки, а на долю остальной массы приходится небольшое число акций, а следовательно, и доходов. Таким образом, реальная действительность начисто разбивает буржуазную теорию о диффузии, рассеивании собственности среди всех членов капиталистического общества.

Защитники капитализма, стремясь во что бы то ни стало сохранить буржуазный строй, говорят, что он не только стал «народным», но и превратился в «плановый», «организованный» строй. Эту буржуазную теорию, особенно рьяно проповедуют реформисты и ревизионисты.

Какие же доводы в пользу возможности планомерного развития в условиях капитализма выдвигают нынешние буржуазные экономисты?

Раньше, говорят они (к ним относятся американские экономисты Л. Лорвин, Э. Хансен, П. Самуэльсон и другие), когда имелось много, так сказать, единоличных капиталистов и каждый на своем предприятии независимо от других выпускал продукцию, существовало соперничество между отдельными владельцами предприятий. Эта неорганизованность порождала стихийность и анархию капиталистического хозяйства, возникали экономические кризисы, от которых терпели убытки капиталисты, а рабочие были вынуждены оставлять рабочие места и жить в нужде.

Теперь же, согласно утверждениям этих теоретиков, положение коренным образом изменилось. Вместо отдельных частных владельцев появились могущественные союзы — монополии. Они объединяют подавляющее большинство крупных предприятий. В результате якобы конкуренция и анархия производства исчезают. Вместо них устанавливается плановое, согласованное ведение хозяйства во всем обществе. Капиталистическое хозяйство, основанное на анархии производства и конкуренции между капиталистами, превращается в «организованный», «регулируемый» капитализм. И главную роль в этом процессе играет буржуазное государство, якобы превратившееся в «государство всеобщего благоденствия».

Своим вмешательством в хозяйственные дела путем регулирования производства, распределения, внешней торговли и т. д. буржуазный государственный аппарат якобы полностью ликвидирует все пороки и язвы, которые присущи капитализму.

Эта теория не выдерживает никакой критики при сопоставлении ее с реальной действительностью буржуазного общества.

Прежде всего конкуренция в условиях современного капитализма не исчезает, как утверждают буржуазные экономисты. Напротив, она усиливается вместе с усилением мощи монополистического капитала. В силу этого анархия, неорганизованность капиталистического хозяйства также возрастают. Постоянные армии безработных исчисляются миллионами. В то же время значительная часть капиталистических предприятий остается недогруженной, оборудование простаивает, общество несет большие потери.

Что касается роли буржуазного государства в экономике капиталистических стран, то защитники капитализма сильно преувеличивают ее. Главная функция государства сводится к тому, чтобы обеспечить капиталистическим монополиям максимум прибыли. Иначе и не может быть, так как аппарат государственной власти находится фактически в руках монополистического капитала. Буржуазные экономисты это очень хорошо знают, и если они представляют современное буржуазное государство как нечто стоящее и над капиталистами и над рабочими, то делают это с одной лишь целью: внушить трудящимся мысль, что буржуазное государство — их друг, а не враг.

За последнее время большое распространение получили теории единого «индустриального общества» и «конвергенции» двух систем. Представители первой, к которым относятся французский социолог Р. Арон, американские социологи и экономисты У. Ростоу, Д. Гэлбрейт и другие, утверждают, что и капитализм и социализм базируются на одинаковой индустриальной основе, на современной технике и технологии производства, на интенсивном использовании научных достижений в производстве. На этом основании делается вывод, что, по существу, нет разницы между социалистическим и капиталистическим общественным строем. К подобного рода учениям примыкают и так называемые технологические теории, существо которых сводится к тому, что технический прогресс якобы сам по себе изменяет способ производства и форму распределения материальных и культурных благ. Развитие техники, по мнению авторов этих теорий — французского экономиста Ж. Фурастье, английского экономиста П. Эйнцига, немецкого экономиста В. Битторфа и др., ведет к устранению противоречий капитализма и ликвидации классовой борьбы.