Еда.

Топливо.

Топливо для огня.

Он вдруг вообразил, что для возвращения в прежнее состояние ему необходимо топливо, необходима энергия для превращения. Ему нужны энзимы, гормоны, сложные органические соединения, и все это — в огромных количествах. За несколько минут ему надо пройти путь, который обычный организм проходит за годы. Ему нужны белки и минеральные вещества, углеводы и много-много всего другого.

В приступе голода, жажды Пейзер поспешил на темную кухню. Открыл дверь холодильника — внутри зажегся свет. Он влез туда всем туловищем, обнаружил большой кусок от трехфунтовой упаковки ветчины, отличной ветчины марки «Саран Рэп». Он схватил ее, выбросил тарелку, на которой она лежала, разорвал оболочку, набросился на ветчину и вгрызался, вгрызался в мясо, не в силах насытиться.

Он любил сбрасывать с себя одежду и превращаться в дикого зверя сразу же после прихода ночи, как можно скорее. Он устремлялся в лес, который начинался сразу за его домом, поднимался на холмы и там охотился на кроликов, енотов, лис и сусликов. Он разрывал их на части руками, зубами, он утолял жажду, глубокую, внутреннюю жажду, и он обожал эту охоту не только потому, что получал свободу, но еще и потому, что обретал ни с чем не сравнимое ощущение своего всесилия, божественной силы, ощущение, неведомое ему прежде. Это было всепоглощающе, не сопоставимо ни с чем, в том числе и с сексом. Это была власть, дикая власть, власть человека, обманувшего природу, вырвавшегося за отведенные ему пределы, власть ветра и шторма, свобода от всех ограничений, абсолютная власть. И сегодня ночью он утолял эту жажду власти, промчавшись по лесам неуловимым хищником, непобедимым, как сама темнота, но всей его добычи, всей кровавой жатвы не хватило для возврата к облику Майкла Пейзера, разработчика программного обеспечения, бакалавра, владельца «Порше», страстного собирателя фильмов на видеодисках, любителя марафонского бега и поклонника «Перье».

Он вгрызался в ветчину, в оставшиеся два фунта. А затем он смел все, что еще было в холодильнике, — кастрюлю холодного супа с мясом, половину яблочного пирога, купленного вчера в городе, пачку масла весом в четверть фунта, жирного, питательного масла, такого подходящего в качестве топлива, четыре сырых яйца и еще много, много чего. Странный огонь внутри его от подбрасываемого топлива не разгорался, а угасал, так как был всего лишь признаком нехватки энергии для жадно поглощающего ее организма. Теперь огонь унимался, пламя гасло и уступало место тлеющим углям.

Насытившись, Майкл Пейзер растянулся на полу перед открытым холодильником в месиве из разбитых тарелок, яичной скорлупы и пустых банок. Он снова сжался в клубок и умолял организм вернуться к человеческому облику. Он снова ощутил в себе сдвиг, сдвиг в костях и мышцах, в крови, органах и в коже. Энзимы и гормоны устремились по его венам, но, как и в прошлый раз, превращение прекратилось на полпути, и он покатился назад, в еще более дикое состояние, хотя сопротивлялся изо всех сил, изо всех сил он тянулся и тянулся вверх из бездны.

Дверь холодильника захлопнулась, и он снова очутился в темноте. Майкл Пейзер почувствовал, что теперь темнота царит не только вовне, но и внутри его.

Он сорвался в крик. Как он и опасался, начав кричать, он уже не мог остановиться.

Глава 28

Незадолго до полуночи Сэм Букер покинул «Ков-Лодж». Он был одет в коричневую кожаную куртку, в голубой свитер, в джинсы, на ногах были синие кроссовки. В такой одежде он не будет заметен в темноте, хотя одет он несколько легкомысленно для человека его возраста и стиля. Его внешне ничем не примечательная куртка имела несколько вместительных внутренних карманов, в которые он положил набор отмычек. Он спустился по южной лестнице, вышел через черный ход и некоторое время постоял на дорожке у мотеля.

Густой туман выливался с прибрежных холмов, подгоняемый бризом, который наконец нарушил ночное спокойствие. Через несколько часов бриз выгонит туман с берега, и горизонт прояснится. Но к тому времени Сэм уже закончит свою работу и уже не будет нуждаться в прикрытии — он будет спать или, точнее, бороться с бессонницей в номере мотеля.

Сэму было немного не по себе. Он еще не забыл, как удирал от компании юнцов на Айсберри-уэй сегодня вечером. Кто они на самом деле — оставалось для него загадкой, он продолжал считать их панками, но больше для самоуспокоения. Странным образом он чувствовал, что понимает, кто они такие, но не мог проговорить это, догадка шевелилась где-то в глубинах его сознания.

Он обошел угол здания, прошел мимо кафетерия и через десять минут закоулками добрался до здания на Якоби-стрит. Здесь размещалось муниципальное управление Мунлайт-Кова. Здание было именно таким, каким его описали агенты ФБР из Сан-Франциско, — двухэтажное, в кирпично-красных и белых тонах, с серой крышей, зелеными ставнями на окнах и большими фонарями у главного входа. Здание занимало полквартала на северной стороне улицы, но не особенно выделялось на фоне жилых домов.

На первом этаже свет горел даже в этот поздний час, так как там размещалось полицейское управление, работавшее круглые сутки.

Притворившись запоздалым прохожим, Сэм медленно прошел вдоль здания. Все спокойно, никто не суетился, и площадка перед управлением была пуста. Сквозь стеклянные двери был виден ярко освещенный холл.

Сэм свернул за угол, в глубину квартала. Дорога шла мимо деревьев, кустарника, заборов, гаражей и пристроек, невдалеке стояли мусорные ящики. За зданием муниципалитета находилась ничем не огражденная стоянка для машин.

Он притаился за изгородью из вечнозеленого кустарника и начал изучать местность. На стоянке горели две мощные галогенные лампы, в их свете Сэм насчитал двенадцать автомобилей — четыре «Форда» последних моделей, окрашенных в грязно-зеленый цвет, это были машины муниципалитета; рядом с ними — пикап и фургон с гербом города и надписью: «Отдел водоснабжения»; одна поливальная машина, один грузовик и четыре полицейских автомобиля марки «Шевроле».

Эта четверка черно-белых автомобилей и нужна была Сэму, так как все они были оснащены компьютерами, имеющими прямой выход на центральный компьютер в полицейском управлении. У полиции Мунлайт-Кова имелось восемь патрульных машин — очень много для маленького прибрежного города, на пять машин больше, чем в других городах с таким же населением. В таком количестве автомобилей явно не было необходимости, к тому же это было дорогим удовольствием для налогоплательщиков.

В этом полицейском управлении вообще был избыток снаряжения, причем все оно было самого высокого качества. Агенты ФБР особо отметили этот факт, когда посетили город по поводу смертей Санчеса и Бустаманте.

В Мунлайт-Кове было двенадцать офицеров-полицейских на полной ставке и три офицера на неполной плюс четыре технических работника, занятых полный рабочий день. Немало. Кроме того, все эти работники получали большую зарплату, сравнимую с зарплатой полицейских в больших городах побережья. Каждый был одет с иголочки, их офисы прекрасно оборудованы, все великолепно вооружены и, что самое удивительное, имели компьютерное оборудование, которому позавидовали бы даже парни, сидящие у «красной кнопки» в бункерах Стратегического авиационного командования в Колорадо.

Сэм убедился, что никто не сидит в машинах и не стоит у стены здания. Жалюзи на окнах первого этажа были опущены, и оттуда не было видно, что происходит на стоянке.

Сэм достал тонкие кожаные перчатки и надел их.

Он уже готов был двинуться вперед, как вдруг услышал шум позади себя. Осторожно выглянув из-за изгороди, он увидел картонную коробку, которую ветер тащил по улице и ударял обо все, что попадалось на пути. Удар о мусорный ящик и вызвал шум, заставивший Сэма вздрогнуть.

По стоянке струился туман. Он был сейчас похож на дым, казалось, что весь город горит, тлеет. Сэм еще раз огляделся и, вынырнув из своего убежища, побежал к ближайшей к нему полицейской машине.