Пару минут спустя, на Бастенчерри-роуд, когда он вновь дотронулся до прибора, его опять посетило загадочное чувство забытья. Ему показалось, что практическое назначение прибора уходит куда-то на задний план, а на первый выходит его магическая суть. Ведь в принципе любой человек на земле мог генерировать этот могущественный ритм, определяющий жизнь и смерть тысяч людей. Но этот прибор достался ему, и теперь разыгравшееся воображение Шаддэка-ребенка рисовало ему прибор в виде магического амулета, дарованного ему свыше великими духами. Это было еще одно свидетельство его способности обитать одновременно в двух мирах, одной ногой он стоял в мире обычных людей, другой — в обиталище великих духов, божеств, явившихся к нему когда-то из простой кактусовой тянучки.

Воспоминание о детстве словно включило машину времени, и Шаддэк вновь окунулся в ту пору, когда ему было семь лет и когда он был без ума от индейца по кличке Бегущий Олень. В то время он был всего лишь ребенком. А индеец был полубогом. А потом ребенок был усыновлен божественным знаком лунного ястреба и получил власть над всем миром, над всеми людьми. Шаддэк продолжал кружить по городу, и мысли его были заняты фантазиями о том, что он хотел бы себе позволить… и с кем он хотел бы это совершить.

Время от времени он тихо посмеивался и даже повизгивал от восторга, подобно маленькому и злому ребенку, посадившему в банку муравьев и поджигающему их спичками. Его глаза сверкали, видя, как муравьи корчатся в пламени.

Сэм, Тесса и Крисси решили еще немного переждать на кухне, пока последние проблески осеннего дня погаснут в небе. Муз крутился тут же, его хвост взлетал вверх так, что казалось, еще немножко — и он пойдет кружиться по кухне отдельно от хозяина.

Наконец Сэм сказал:

— Теперь пора. Держитесь возле меня. Делайте только то, что я скажу, никакой самодеятельности.

Возле двери к выходу они обменялись долгими понимающими взглядами, не говоря ни слова, обнялись. Тесса поцеловала Крисси в щеку, то же самое сделал Сэм, Крисси, в свою очередь, расцеловалась с ними. Ей не надо было объяснять, почему это вдруг все стали такими чувствительными. Ведь все они были людьми, настоящими людьми, а для людей очень важно выражать свои чувства. А им — особенно важно, так как до полуночи осталось совсем немного времени, и неизвестно, доживут ли они до нее в человеческом образе. Может быть, им никогда уже не суждено испытывать простые человеческие чувства, поэтому эта возможность проявить их была воистину бесценной.

Кто знает, какие чувства испытывают эти загадочные ночные «призраки»? Да и кому это интересно? Наверное, никому.

Впрочем, нет, этот вопрос будет интересовать их самих, если они не смогут связаться с внешним миром и попадут в лапы этих «призраков» или патрулей. Тогда, в тот последний момент, им бы очень пригодились знания о психологии их врагов хотя бы для того, чтобы попрощаться друг с другом навеки.

Наступила минута, когда Сэм, открыв дверь, вывел их на крыльцо.

Крисси вышла из дома последней и стала закрывать дверь. Муз даже и не пытался увязаться вслед за ними. Он был слишком умной собакой для таких дешевых трюков. На прощание, однако, он просунул в дверь морду и попытался лизнуть руку девочки. Она боялась, что прищемит ему нос, но Муз вовремя отпрыгнул, и дверь захлопнулась.

Сэм повел их с крыльца дальше — через двор, по направлению к соседнему дому с южной стороны. Света в этом доме не было. Крисси, конечно, надеялась, что там никого нет, но воображение все равно рисовало ей образы страшных чудовищ, которые сейчас следят за ними из окон и облизываются в предвкушении добычи.

Крисси казалось, что дождь стал холоднее, чем был, когда она бежала из дома священников, но скорее всего это было обманчивое впечатление, ведь она только что вышла из теплого, сухого дома. Было темно, только на западе еще просматривалась тонкая полоска серого заката. Холодные потоки воды с небес будто вколачивали эти остатки света в землю, освобождая место для непроглядного мрака. Еще на пути от дома Гарри до изгороди соседнего дома Крисси убедилась в достоинствах непромокаемого плаща, она уже не обращала внимания на его необъятные размеры, она просто чувствовала себя в нем как ребенок, играющий в переодевание во взрослые вещи.

Изгородь была невысокой, они без труда перемахнули через нее. За первой изгородью была вторая, Крисси перелезла через нее и пошла по двору. Только минуя дом с черными окнами, Крисси сообразила, что они проходят мимо дома Кольтранов.

Хорошо еще, что света в окнах не было, потому что, если бы он был включен, это означало бы очень неприятную вещь — кто-то обнаружил труппы Кольтранов.

Эти ожившие монстры теперь мерещились Крисси повсюду — то они шли за ней по пятам, то стояли у окон и следили за каждым ее шагом. В какой-то момент ей почудилось, что скрипнула дверь. Кольтраны же не могли просто так пропустить мимо своего дома того, кто их победил, и двух его спутниц. Крисси все время ждала, что роботы погонятся за ними, лязгая своими стальными лапами. Они представлялись ей в виде персонажей из старых фильмов ужасов — с радарами, крутящимися на голове, и с клубами пара, вырывающимися из трубок на животе.

Крисси представила себе все это и даже замедлила шаг. Тесса, шедшая вслед за ней, едва не натолкнулась на фантазерку и знаком дала понять, что задерживаться им здесь не стоит. Крисси поспешила и вскоре догнала Сэма.

На этот раз изгородь была довольно высокой, к тому же по верху шли зубья из стальных прутьев. Сэм помог девочке перебраться через нее. Одной ей пришлось бы плоховато. Крисси на вертеле — хорошенькое дельце.

В окнах следующего дома горел свет, и Сэм залег в кустах, чтобы решить, куда двигаться дальше. Крисси и Тесса спрятались рядом с ним.

Крисси все-таки умудрилась слегка оцарапать руку о колючую изгородь, но она, сжав зубы, терпела боль и не жаловалась.

Раздвинув кусты, Крисси тоже стала наблюдать за домом, находящимся всего в двадцати футах от нее. На кухне собрались четверо его обитателей, они вместе готовили ужин. Двое из них, судя по всему, были мужем и женой, с ними был мужчина с сединой в волосах и девочка-подросток.

Интересно, успели их обратить или еще нет. Крисси подозревала, что нет, но удостовериться в этом не было никакой возможности. Раз уж «роботы» и «призраки» могут принимать человеческий облик в любой момент, то тут надо держать ухо востро и не доверять никому, даже своим лучшим друзьям… или родителям. Надо, в общем, вести себя так же, как при нашествии инопланетян.

— Даже если они выглянут в окно, они нас не увидят, — сказал Сэм. — Пошли.

Крисси послушно поднялась из-за кустов и побежала вслед за Сэмом через лужайку к соседнему дому, благодаря Бога за то, что туман, скрывавший их от посторонних глаз, с каждой минутой сгущался.

По всей видимости, перед ними теперь был последний дом в этом квартале, дальше начиналась улица Бергенвуд-уэй, которая вела вниз, к улице Конкистадоров.

Когда они уже миновали большую часть лужайки и приближались к изгороди, из-за поворота на Бергенвуд-уэй свернула машина и медленно двинулась вниз по улице. Повинуясь знаку Сэма, Крисси легла на мокрую землю, так как поблизости не было никакого кустарника для укрытия. Времени на поиски убежища не оставалось, машина приближалась, и дальний свет от фар мог запросто вырвать их силуэты из темноты.

К счастью, на этой улице не было фонарей, а в небе уже погасли остатки заката.

По мере того как машина подъезжала на самой малой скорости — то ли из-за того, что была плохая погода, то ли из-за того, что в ней находился патруль, — ее фары все больше расплывались в тумане, который как бы загорался изнутри желтоватым пламенем. Клубящиеся облака света наверняка искажали для шофера все находящиеся по сторонам дороги предметы.

Когда автомобиль был уже меньше чем в квартале от того места, где прятались Сэм и его спутницы, пассажир на заднем сиденье зажег фонарик и начал освещать им лужайки перед домами на противоположной стороне Бергенвуд-уэй. Если они решат проверить и другую сторону, они наверняка их обнаружат.