Ломен достал из шкафа хлеб, из холодильника — ростбиф, ветчину и банку горчицы. Он нарезал хлеб, мясо, намазал ломти мяса сверху горчицей и стал есть, откусывая большими кусками. Глотал, почти не прожевывая. Еда не доставляла ему теперь такого удовольствия, как прежде: запах еды, ее вкус вызывали только животное возбуждение, хотелось рвать пищу на куски зубами, не прибегая к помощи рук. Ломен пытался остановить себя, но это ему не удалось, он теперь пожирал завтрак совершенно по-животному. Он впал в какое-то полубессознательное состояние, загипнотизированный ритмом, в котором двигались его челюсти. В какой-то момент разум его прояснился, и он понял, что минуту назад достал из холодильника куриные отбивные и проглотил их, даже не заметив, что мясо было сырым.

После этого он вновь продолжал бессознательно поглощать пищу.

Закончив с едой, Ломен пошел наверх проведать Денни.

Он открыл дверь. На первый взгляд все вокруг было точно так же, как вчера вечером. Жалюзи на окнах опущены, портьеры задернуты, только экран компьютера светился зеленоватым светом. Денни сидел перед компьютером, погруженный в цифры, проплывавшие по экрану.

В этот момент Ломен увидел нечто такое, что заставило его задрожать от ужаса.

Он закрыл глаза.

Подождал.

Открыл глаза.

Нет, ему не показалось.

Он почувствовал, что пол уходит у него из-под ног. Он хотел бы выбежать из комнаты в коридор, захлопнуть за собой дверь и, забыв, что он видел, убежать куда глаза глядят. Но ноги словно приросли к паркету, он не мог отвести глаз в сторону.

Денни отсоединил клавиатуру от компьютера и положил ее на пол. Потом снял с компьютера переднюю панель. Руки Денни держал на коленях, но Ломен вряд ли смог бы назвать их руками. Пальцы страшно изменились, они удлинились, и на их концах вместо ногтей появились провода, по виду похожие на медные жилы. Они змеились и исчезали во чреве компьютера.

Денни уже не нуждался в клавиатуре.

Он стал частью компьютерной системы. Через компьютер и модем он напрямую связал себя с центральным электронным мозгом компании «Новая волна». Он стал одним целым с компьютером «Солнце».

— Денни?

Его сын перешел в иное состояние, он не уподобился «одержимым». Он устремился не в прошлое, а в будущее, воплощая мечту Шаддэка.

— Денни? Мальчик не отвечал.

— Денни?

От того места, где стоял компьютер, до Ломена донеслись звуки, похожие на пощелкивание и гудение какого-то электронного устройства.

Ломен заставил себя войти в комнату и приблизиться к столу. Он посмотрел на своего сына и содрогнулся.

Нижняя челюсть у Денни отвисла. По подбородку текла слюна. Денни прирос к компьютеру настолько крепко, что, по всей видимости, забыл о еде и других естественных надобностях; он мочился под себя.

Глаза исчезли. На их месте появилось нечто, напоминающее две блестящие, как зеркала, сферы. В этих сферах отражались цифры, бегущие по экрану компьютера.

Пощелкивание и гудение, как теперь ясно понимал Ломен, исходили вовсе не от компьютера, эти звуки издавал Денни.

Яичница удалась на славу, блинчики были выше всяких похвал, дымящийся кофе был крепок ровно настолько, насколько это требовалось для полного удовольствия. За едой Сэм изложил друзьям свое понимание ситуации.

— Начнем с того, что ваш телефон, Гарри, все так же отключен, я уже проверял его сегодня утром. Рисковать жизнью, прорываясь из города пешком или на автомобиле, пока не стоит, они надежно блокировали все выходы из города, этот вариант мы оставим на самый крайний случай. Насколько я понимаю, кроме нас, в этом городе никто не видит ничего странного… или сверхъестественного в событиях этих дней. Никто не собирается поднимать тревогу. Кроме нас и еще этой дочери Фостеров, о которой я узнал из переговоров полицейских по компьютерной связи.

— Если речь на самом деле идет о ребенке, — вмешалась Тесса, — даже если она подросток, у нее почти нет шансов на спасение. Как это ни печально, но мы должны иметь в виду и самый трагический исход.

Сэм согласился с оценкой Тессы.

— Если такой же исход постигнет нас, когда мы попытаемся выбраться из города, то уже никто не сможет поднять тревогу. Поэтому мы должны выбрать вариант, связанный с наименьшим риском.

— По-моему, при любом действии риск меньше, чем при бездействии, — высказал свою точку зрения Гарри.

Он расправлялся с остатками яичницы, помогая себе кусочком хлеба. Гарри удивительно ловко орудовал своей единственной здоровой рукой.

Сэм полил блинчики кленовым сиропом и понял, что у него не на шутку разыгрался аппетит. Перед смертью не наешься, подумал он, а вслух сказал:

— Видите ли, Гарри… весь этот город — не что иное, как огромная паутина.

— Паутина?

— Ну да. Паутина из компьютерной связи. Компания «Новая волна» оснастила этой связью местную полицию, а полиция оплела паутиной весь город.

— Они и для школ не пожалели компьютеров, — вспомнил Гарри, — я читал об этом в газетах весной или в начале лета. Компания оснастила компьютерами и программным обеспечением обе наши школы — начальную и среднюю. Они назвали это «жестом гражданской солидарности».

— Звучит весьма зловеще, если знаешь, к чему это привело, — вмешалась в разговор Тесса.

— Да, это была дьявольская затея. Тесса продолжала:

— Видимо, эти люди действовали с дальним прицелом. Они помогли своей техникой полиции, затем школе, а конечной целью было привязать и тех и других покрепче к компании «Новая волна» и затем следить за каждым их шагом.

Сэм, разделавшись с блинчиками, положил вилку на стол.

— Если я не ошибаюсь, примерно одна треть горожан работает в «Новой волне»?

— Да, примерно так, — согласился Гарри. — Мунлайт-Ков очень разросся после того, как здесь десять лет назад обосновалась эта компания. По сути дела, весь город попал в зависимость от нее: компания не только дает работу, она во многом определяет жизнь в городе.

Сэм сделал несколько глотков кофе, по крепости не уступающего бренди.

— Треть всего населения… значит, так — это примерно сорок процентов всех взрослых в городе.

Гарри поддакнул:

— Да, где-то так.

— Если все сотрудники компании посвящены в тайны этого заговора, можно предположить, что они первыми прошли через… обращение.

— Это однозначно, — кивнула Тесса.

— Эти люди наверняка помешаны на компьютерах, так что дома они есть у всех, могу поспорить.

Никто спорить не стал.

— Несомненно также, что все эти компьютеры через модемы связаны с компанией и сотрудники могут работать дома по вечерам или в выходные дни. Сейчас, когда до полного обращения всех жителей остались считанные часы, я думаю, что сотрудники компании работают круглые сутки, даже ночью им надо обрабатывать поступающие данные. Если Гарри подскажет, кто из его соседей работает в «Новой волне»…

— Таких несколько, — перебил его Гарри.

— …Тогда я мог бы незаметно проникнуть в один из этих домов. Если хозяин на работе, можно попытаться выйти на связь с внешним миром через его телефон.

— Погодите, погодите, — вмешалась Тесса, — вы же сами начали с того, что все телефоны в городе отключены.

Сэм пояснил:

— Нам известно только одно — отключены телефоны-автоматы и домашний телефон Гарри. «Новая волна» контролирует компьютер на телефонной станции. Значит, они могут выбирать, какую линию отключить, а какую нет. Бьюсь об заклад, что они не отключили телефоны у тех, кто прошел через это… обращение. Им ведь обязательно нужна телефонная связь. Именно сейчас, когда все ждут окончания игры и работают сутками. Ставлю два против одного, что они отключили только телефоны-автоматы в гостиницах и у тех людей, кто еще не стал в ряды обращенных.

Ужас пронизал Ломена Уоткинса насквозь, наполнил его существо до такой степени, что, казалось, еще чуть-чуть, и он, подобно перенасыщенной влагой туче, прольется на землю ливневым дождем. Он был в ужасе от себя, от того, в кого он превратился. Он боялся не только за своего сына, ставшего одним целым с компьютером. Он боялся своего сына, боялся до смерти, ему было страшно прикоснуться к нему.