И еще у него была рядом великолепная собака по кличке Муз.

Теперь, вглядываясь в дом этого человека из-за веток и высокой травы, Крисси думала, не пойти ли ей в этот дом в надежде найти помощь.

Она легла на сухую траву и стала обдумывать этот вариант спасения.

Безусловно, паралитик в инвалидной коляске — это человек, которым пришельцы займутся в самую последнюю очередь, если вообще займутся.

Крисси сразу же после этой мысли стало стыдно за себя. Она почему-то отнесла инвалида к людям второго сорта. А чем он хуже других в глазах пришельцев?

Хотя, с другой стороны… с какой стати пришельцы станут возиться с инвалидом? С какой стати они будут обращать на него внимание? В конце концов, они же пришельцы, они же пришли сюда, они здесь чужие. Мало ли какие у них там ценности. Они распространяют свою заразу или сеют свои семена или еще что-то среди людей, они пожирают людей, так с какой стати им церемониться с инвалидами? Глупо ждать от них этого, они же не джентльмены, помогающие старушкам переходить через улицу.

Гарри Талбот.

Чем больше Крисси думала о нем, тем сильнее становилась ее уверенность в том, что именно этот чело-век мог не попасть под контроль кровожадных пришельцев.

Отпустив последнюю едкую реплику в адрес Сэма, Тесса смазала сковородку маслом, поставила ее на включенную плиту и приготовила блюдо для готовых блинчиков.

После этого голосом, по которому Сэм сразу понял, что она не оставит попыток убедить его пересмотреть свой мрачный взгляд на жизнь, она сказала:

— Так скажите…

— Может быть, уже хватит об этом?

— Нет.

Сэм вздохнул. Она продолжала:

— Если вы всегда пребываете в унынии, то почему вы…

— …Не покончите самоубийством, хотите сказать?

— Ну хотя бы.

Сэм горько усмехнулся.

— Когда я уехал сюда из Сан-Франциско, я играл сам с собой в одну мрачную игру — пытался подсчитать те причины, по которым мне еще стоит жить. Я насчитал таковых четыре и думаю, что это не так уж мало, вот поэтому я пока не собираюсь расставаться с жизнью.

— Так какие же это причины?

— Первая — хорошая мексиканская кухня.

— Да, я бы тоже не стала с этим расставаться.

— Вторая — пиво «Гиннес».

— Я предпочитаю «Хейнекен».

— Хорошее пиво, но оно не может оправдать существование. «Гиннес» — может.

— Какова третья причина?

— Вы знакомы с Голди Хоун?

— Что вы! Я и не хочу с ней знакомиться, боюсь разочароваться. Я имею в виду ее экранный образ, идеальную Голди Хоун.

— Выходит, она — девушка вашей мечты?

— Она для меня значит даже больше. Она… ну, как вам сказать… она совершенно не измучена жизнью, несломлена ею, она полна любви, она счастлива, она невинна… она — сама радость.

— Вы надеетесь когда-нибудь встретить ее?

— Шутите?

Тесса продолжала расспросы:

— Знаете что?

— Что?

— Если вы когда-нибудь на самом деле встретите Голди Хоун, если она вдруг подойдет к вам на каком-нибудь вечере и скажет что-нибудь смешное, что-нибудь остроумное и захохочет, то вы, может статься, и не узнаете ее.

— Не беспокойтесь, я ее обязательно узнаю.

— Нет, у вас не получится. Вы будете так поглощены своими мыслями о несправедливости, о пороках общества, о трагедиях и черной работе, что вы просто упустите момент. У вас перед глазами будет туман из ваших мрачных мыслей, вы ее просто не увидите сквозь этот туман. Ну ладно, а какая четвертая причина?

Сэм замялся.

— Страх смерти.

Тесса от удивления даже заморгала.

— Я не понимаю. Если жизнь настолько ужасна, то почему надо бояться смерти?

— Дело в том, что я уже не раз в своей жизни находился в состоянии клинической смерти. Последний раз это было, когда мне делали операцию, извлекали пулю из грудной клетки. Вот тогда-то я чуть было не сыграл в ящик. Я почувствовал, как поднимаюсь над собственным телом, взлетаю к потолку, смотрю сверху на хирургов, а затем лечу со страшной скоростью по темному тоннелю к источнику ослепительного света. Одним словом, мне удалось досмотреть кино до самого конца.

Тесса была явно под впечатлением этого рассказа. Ее голубые глаза расширились от изумления.

— Что же было дальше?

— Я увидел то, что находится там, за гранью жизни.

— Вы говорите серьезно, не шутите?

— Совершенно серьезно.

— Вы хотите сказать, что видели то, что будет явлено нам после смерти?

— Да.

— Там Господь Бог?

— Да.

Пораженная, Тесса произнесла:

— Но если вы знаете, что Бог существует, что мы идем к нему через всю нашу жизнь, значит, у жизни есть смысл, значение.

— Ну и что?

— Я хочу сказать, что в основе мрачного взгляда на жизнь, в основе депрессии у многих людей лежит именно непонимание смысла собственной жизни. Поэтому большинству из нас не хватает именно того опыта, который пережили вы. Испытай мы то же самое, у нас не было бы сомнений в смысле жизни. Мы тогда не боялись бы никаких трудностей, мы знали бы, что есть высший смысл, что существует жизнь после жизни. Так что вам не на что жаловаться, мистер. Почему вы не пересмотрели после этого свой взгляд на жизнь? Разве вы безголовый болван?

— Болван?

— Отвечайте на мой вопрос.

В это время загудел мотор лифта — Гарри вызвал его на третий этаж.

— Сейчас спустится Гарри, — заметил Сэм.

— Отвечайте на мой вопрос, — повторила Тесса.

— Скажем так: то, что я там увидел, не прибавило мне оптимизма. Я бы даже сказал, что увиденное напугало меня до смерти.

— Да? Не мучайте меня, скажите. Так что там, на том свете?

— Если я скажу вам, вы будете считать меня сумасшедшим.

— Вам нечего терять. Я уже считаю вас сумасшедшим.

Сэм вздохнул, тряхнул головой и в душе пожелал, чтобы этот разговор кто-нибудь прервал. Как же ей удалось так ловко вывернуть его наизнанку? Лифт, судя по звуку, уже поднялся на третий этаж. Тесса отошла от кухонного стола и приблизилась к Сэму.

— Так признавайтесь, что вы увидели там, не тяните.

— Вы не поймете.

— Я вроде не идиотка.

— О, я вовсе так не считаю. Вы, конечно, поймете, что я там увидел, но вам трудно будет представить, что это значит для меня.

— Сами-то вы понимаете значение того, что видели?

— О да! — торжественно произнес Сэм.

— Так вы скажете мне все по доброй воле или мне придется взять со стола нож и начать вас пытать?

Лифт уже спускался вниз.

Сэм с надеждой посмотрел в холл.

— Я в самом деле не хотел бы говорить об этом.

— Так не хотите?

— Нет.

— Вы видели Бога, но не хотите об этом говорить?

— Именно так.

— Вообще-то те люди, которым посчастливилось встретиться с Богом, после этого только об этом и говорят. Эти люди основывают целые религии, они начинают говорить с миллионами людей о своей встрече.

— Но я…

— Я всегда считала, и это, наверное, действительно так и есть, что люди, пережившие клиническую смерть, пересматривают свой взгляд на жизнь и уже не могут жить как прежде. Эти люди всегда меняются к лучшему. Если прежде человек был пессимистом, он становится оптимистом. Атеисты становятся искренне верующими. Меняется система ценностей, люди начинают любить жизнь как таковую. Они просто начинают светиться от счастья! А вы не изменились. Да что там, вы стали еще мрачнее, еще холоднее.

Лифт остановился на первом этаже.

— Сейчас войдет Гарри, — предупредил Сэм.

— Скажите, что вы там увидели?

— Может быть, я скажу вам, — пообещал Сэм, удивляясь, что у него откуда-то появилась необходимость раскрыть перед этой женщиной всю душу, — но в другое время и в другом месте. Я скажу вам, что я видел. Но не теперь, после.

В кухню вбежал Муз, он повизгивал от радости и бросался ко всем целоваться. Вслед за ним вкатил на своей коляске Гарри.

— Доброе утро, — приветствовал он Сэма и Тессу.

— Как вы отдохнули? — спросила Тесса и подарила Гарри такую лучезарную улыбку, что Сэм сразу пожалел, что она была адресована не ему.