- Да. Пока ни англичане, ни французы, ни турки не бьют тревогу. Но вообще я думаю, что нужно искать другое решение. Слишком уязвимый канал. Вдруг война? И все - канал поставки будет потерян, а официально технологию массового производства азотной кислоты пока светить не стоит.

- Что по этому вопросу скажет Иван Васильевич ?

- Мы продвигаемся в этом направлении. Но пока что все упирается в проблему качественных насосов высокого давления. Николай Дмитриевич ? - Авдеев кивнул на Баршмана.

- Да, с насосами беда. Сроки получения достойно работающих образцов пока не ясны. Кое-что у нас получилось сделать, но для задач ректификации воздуха они пока не пригодны. Опытные образцы поршневых насосов мы передали Борису Семеновичу .

- Все так. Они очень помогают, но опыты с вакуумными лампами показали, что их параметры недостаточны. Причем очень серьезно.

- Ладно. - Цесаревич пожевал губы, раздумывая об услышанной информации. Его очень не радовали ответы в духе 'работа ведется'. Даже злили. Он любил результаты, а не оправдания. Впрочем, ничего поделать Александр не мог. Знаний ему явно не хватало для того, чтобы вмешаться и 'родить' нормальные насосы глубокого вакуума и высокого давления. - Так, что у нас дальше?

- Пороховой завод 'Искра'.

- Что по нему?

- Цеха по выделке черного пороха полностью введены в эксплуатацию и покрывают с большим запасом все наши потребности в нем. Есть задел для увеличения объема в два раза.

- Почему зарезервировали?

- Так нам же нет нужды в таком объеме черного пороха.

- У нас проблемы с поставкой селитры?

- Нет. Мы ее пока без затруднений получаем.

- Хорошо. Тогда сформируйте трехмесячный запас селитры и запускайте производство черного пороха в полном объеме. Излишки будем поставлять в Императорскую армию или флот по цене себестоимости и транспортных издержек. Я поговорю с Его Императорским Величеством. Думаю, порох будет не лишним. Если же нет, то наладим выпуск патронов для винтовок и карабинов Шарпса. У нас их сколько сейчас? - Александр вопросительно посмотрел на Астафьева .

- Две тысячи триста двадцать пять винтовок и тысяча двенадцать карабинов. Но все разных калибров. Износ стволов разный, но, в среднем, небольшой.

- Их можно активно применять в обучении стрельбе?

- Конечно.

- Отлично. Николай Иванович, организуйте на бумажной фабрике линию обычной бумаги для снаряжения патронов к шарпсам. Попробуем использовать их с пользой. Кстати, а что со вторым направлением работы 'Искры'?

- Все идет по плану. Первые партии бездымного пороха уже изготовлены. Качество проверили - на первый взгляд все в норме. Сейчас они поступили на изолированные склады. Изучаем их поведение при разных климатических условиях.

- Хлопок получаете по оговоренной схеме?

- Да. Под прикрытием производства стерильных бинтов, закупаем в КША хлопок самого высокого качества. Объемы небольшие, поэтому, возмущения в Великобритании нет никакого. Даже более того - я слышал, что в 'Панче' нас высмеивали.

- Пускай смеются. Так-с. С патронным заводом все нормально?

- Да. Перевели на него всю нагрузку по выделке стрелковых патронов с цельнометаллической гильзой с Московского оружейного завода. Сейчас вышли на отметку восемь тысяч винтовочных и две тысячи револьверных патронов в сутки. Налаживаем выпуск гранат для 4-х фунтовых пушек Маиевского .

- Увеличить выпуск патронов возможно в ближайшее время?

- Нет. Мы выжали все из наличного парка станков. А завод 'Ант' перегружен работой. Ему не до нас.

- Ладно. Что у нас дальше...

Когда, через три часа совещание закончилось, Александр чувствовал себя выжатым как лимон. Большой объем разноплановой информации, конечно, радовал, но все одно - изматывал. Отвык он от него за минувшие годы.

12 февраля 1865 года, Павел Матвеевич и Николай Иванович ехали на очередную ревизию коломенского завода паросиловых установок. Там снова произошло какая-то технологическая неприятность и требовалось их личное присутствие. Дорога была долгой, поэтому они неспешно обсуждали текущие проблемы.

...

- И все равно, я вас не понимаю! - горячился Павел Матвеевич. - Зачем нам делать такие массивные рельсы?

- Да поймите вы, это расчет на перспективу. Посмотрите на то, что с Николаевской дорогой творится. Что не год, то десятки миль рельсов под замену. То порвутся, то сотрутся, то изогнутся, то еще что-нибудь. А как сложные конструкции выходят из строя? Хорошо еще поворотов мало, а то бы зимой совсем за голову хватались.

- Надежность. Какая надежность? Это же уму непостижимо! Сто сорок пять фунтов стали на сажень рельса! А что? Чего мелочится? Давайте триста фунтов сделаем? Эти столетия пролежат!

- Павел Матвеевич, не горячитесь. Александр редко упрямится, но всегда по делу. Чутье его еще ни разу не подводило.

- Чутье... - недовольно проворчал Обухов.

- А разве нет?

- Сколько шпал планируется?

- Три с половиной тысячи шпал на версту .

- И здесь перестраховывается?

- Мне кажется тут что-то иное.

- В самом деле? - Язвительно спросил Обухов.

- Да. Я думаю, что Александр следует какому-то только одному ему известному плану.

- Это Николай Иванович не секрет. Многие уже давно за нашим цесаревичем замечают странную, практически мистическую целеустремленность. Он как будто упорно идет только ему видимой дорогой.

- Вот! Именно! Мне кажется, Александр знает то, что скрыто от простых смертных. Я даже иногда думаю, что он ясновидящий. Что вы улыбаетесь? Он ни разу не ошибся в главном. Даже тогда, когда уже все опускали руки, он настаивал и, в конечном итоге, добивался желаемого результата.

- Да, мне тоже так кажется. И эти разведывательные данные...

- Вы тоже заметили?

- Конечно. Слишком много очень странных 'разведывательных данных'. Я переписывался аккуратно с некоторыми своими знакомыми из Германии и Великобритании. Наводил справки. И вы знаете, ту самая печь, которую я уже в 1859 году построил, там сейчас только задумывают.

- Это не показатель. Разведчики могли найти материалы проекта до начала его реализации 'в железе'.

- Допустим. Но откуда Александр знал, что именно этот проект будет работать? Вспомните! Он был полностью, абсолютно убежден. И оказался прав. - Обухов выдержал паузу. - Я не знаю что думать.

- Ничего не думайте. Видимо, это выше нашего понимания. Я для себя решил, что мне удобнее соглашаться с Филаретом и считать Александра человеком, отмеченным божьей благодатью.

- Так вы во все это верите?

- Мне ничего не остается. Кажется это единственное объяснение, которое можно найти происходящему.

- А разведкой у него ангелы занимаются?

- Павел Матвеевич!

- Хорошо, хорошо. Давайте лучше сменим тему. Как у вас обстоят дела с пушками?

- Плохо. Очень плохо. Пятидюймовая гаубица совершенно не получается. Маиевский с отцом и сыном Барановскими уже просто не знают, что делать.

- А что именно не удается?

- Концепцию Александр подсказал верную, - Путилов выразительно посмотрел на Обухова и тот лукаво улыбнулся, - а вот с инженерным мастерством у нас не очень. Поршневой затвор, противооткатные устройства, легкий цельностальной лафет с раздвижными станинами, противопульный щит и прочие нововведения. Все хорошо. А уместить в заданные цесаревичем габариты и массу не можем. Точнее умещаем, но конструкция при испытании разваливается.

- И что вы планируете предпринять?

- Пока не знаю. Цесаревич приезжал на завод. Смотрел с таким видом... - Путилов замялся.

- Да говорите, Николай Иванович, что уж там?

- Не знаю. Не могу описать его взгляд. В общем, дал он нам целый список замечаний и поправок к конструкции.

- Так он же не инженер?

- Боюсь, что тут та же ситуация, что и с новой винтовкой. Он просто направляет специалистов в нужную сторону. У нас же две основные проблемы - лафет со станинами разваливается и противооткатное устройство ломается. Вот он и насоветовал. Например, раздвижные станины мы будем пробовать делать из бесшовных труб.