Я сдавил пальцы сильнее. Мягкий свинец поддался легко и изменил форму, но я отбросил его. Мятый кусок с шумом ударился о доски пола.

Парик сполз левому на лицо, и я ударил, пока он ничего не видел. Правый наконец-то понял, что всё идёт не по плану. Но не понял, что стало слишком поздно для драки.

Драться он умел, но не так хорошо. Он замахнулся на меня ногой. Кожаная куртка скрипнула, а внизу раздался треск. Кажется, это лопнул шов на штанах между ногами, но лысый ещё не заметил.

Я подхватил выпавшую борсетку и увернулся от очередного удара. Правый лысый замахнулся ещё. Я подкинул борсетку и сам пнул по ней. Снаряд сбил бандита с ног, а сумка подлетела под потолок.

Левый лысый начал вставать, прижимая к груди парик. А я подпрыгнул и крутанулся. Моя нога попала аккурат по сумке, и та уже направилась в голову бандита.

Это нокаут. Он не встал.

— Если ты хочешь со мной покончить, — сказал я, не оборачиваясь. — Тебе нужны более серьёзные силы, чем эти бестолковые бандиты.

— Да ты хоть знаешь, кто за ними стоит? — вякнул Одоевский. — Ты даже не понимаешь, в какие проблемы встрял!

Я повернулся и пошёл к нему, переступая через его побитых и стонущих соратников. В прошлый раз я обошёлся с ними слишком мягко. Но как говорили в моём клане, когда я жил в Китае: лучшее время, чтобы посадить дерево, было двадцать лет назад. Следующее лучшее время — сейчас. Сейчас Одоевский должен научиться этой науке. Хоть он и слишком наглый и агрессивный, такие уроки он поймёт. Такие люди понимают только силу.

Он попытался сбежать. Я догнал его в три прыжка и лёгкой подсечкой сбил на пол. Одоевский попытался откатиться, но я пресекал его попытки побега, каждый раз становясь на его пути.

— Ты слышал мои условия, и повторять их я не буду.

Одоевский предпринял ещё одну попытку убежать, но такую же безуспешную. А я сделал шаг в сторону кактуса.

— Он в подвале! — крикнул княжич, смотря на растение вылупленными от ужаса глазами. — Здесь в подвале.

— Это не всё.

— Клянусь… Клянусь, что больше никогда не буду лезть к вам и вашей команде.

— Громче, — я приставил ладошку к уху. Я слышал прекрасно, но это должна слышать вся команда Одоевского. Так нужно порушить авторитет наглого и высокородного бандита.

— Клянусь! Клянусь, что никогда к вам не полезу.

— Вот и славно, — я огляделся, заметив ещё одного человека. — Кажется, ты ещё не получал?

Парень в чёрной куртке прыгнул на пол и начал кататься в притворной боли. Остальные тоже, на всякий случай.

— Я не люблю пустых угроз, — обратился я ко всем. — И не люблю, когда они идут в мою сторону. Сегодня я преподал вам урок, который вы должны усвоить. Если нет… ну, тогда запомните одну вещь. Хитрость жизни состоит в том, чтобы умереть молодым, но как можно позже. Вот только если будете и дальше выполнять глупые приказы Одоевского, для вас это будет слишком рано.

И на этих словах я ушёл.

Паша и правда сидел в подвале, в углу, привязанный к стулу. Разбитый нос немного опух, но парень был в порядке.

— Я отбивался как могу, — похвастался он, но тут же расстроился. — Правда, могу я не очень много…

— Не надо расстраиваться, — я начал развязывать его верёвки. — Сегодня у нас тренировка. Покажу вам пару приёмов. А завтра начнём по-настоящему.

— Ой! — воскликнула Маша, входя мне в спальню. — А вы не упадёте?

Обычно меня тяжело так легко вывести из медитации, но в последнее время я начеку, чтобы не пропустить новые нападения.

— Не упаду, — сказал я, балансируя на круглой спинке кровати, где медитировал.

Приближался внеочередной экзамен на новый ранг, который принимала столичная комиссия, так что я к этому готовился. И Катя под моим руководством тоже, но оставалось ещё много чего сделать. Много медитировать, много тренироваться. Задача сложная, но выполнимая.

Я спрыгнул на пол и потянулся. Машенька принесла зелёный чай, который она, наконец-то заварила правильно.

— Что-нибудь ещё? — спросила она, вешая мой вычищенный студенческий мундир в шкаф.

— Нет, отдыхай.

Я взял кружку и вспомнил кое-что произошедшее на учебе.

В кармане мундира осталось три записки, которые я получил сегодня утром.

Эта, написанная аккуратными твёрдыми буквами должна быть от Оли.

«Руслан, мне нужна помощь с экзаменом по концентрации чудины. У меня не получается упражнение №3 по методичке проф. Раскольникова, ты сможешь мне помочь? Как только появится время, знаю, что ты очень занят. Оля П.»

Скромная Оля такая скромная. Могла бы обратиться и напрямую, для неё я бы нашёл время.

Я развернул вторую записку.

«Руслан, я переехала в другую комнату. Теперь я живу на втором этаже с окнами на Фонтанку. Там всегда стоит кактус, а замок не запирается. Твоя Ди…».

Почему-то Диана очень любит входить через окна. Зато там стоит надёжная защита от Одоевского.

Я развернул третью, которую мне украдкой передала смутно знакомая девушка. Ого.

«Ты — огонь, который горит в моём сердце,

Ты — музыка, которая сопровождает мои шаги.

Приходи ко мне скоро вечером,

Я готова раскрыть тебе свою…»

Последнее слово смазалось. Адреса или телефона нет. Ладно, подождём следующую. Я убрал все записки в ящик стола и достал оттуда свитки, кисть и тушь.

Четыре ученика в моей команде, каждый должен стать лучшим. Я начал писать иероглифы с планом обучения.

Больше всего мне следовало заниматься с Катей, ведь ей нужно подтвердить высокий уровень владения силой. Но когда идут занятия, я не могу выделять кого-то одного и делать любимчиком. Вне занятий с кем-то я общаюсь больше, с кем-то меньше, но на моих тренировках каждый участник важен, к каждому я должен найти подход.

Сегодня мы занимались на свежем воздухе.

— Это обязательно? — спросил Денис Жданов смущённым голосом. Обычно он всегда казался угрюмым, но не смущался.

— Обязательно, — сказал я. — Железная рубашка много раз спасала мне жизнь, так что тренируй её. А теперь напряги все мышцы и расслабься.

— Как можно одновременно напрячься и расслабиться?

— Очень просто. Этому ты тоже научишься.

Я щёлкнул пальцами и остальные ребята, вооружённые полыми шестами, обрушили на Дениса град ударов. Со стороны это смотрелось жутко, но на самом деле они были безболезненными, просто громкими. Когда Денис перестанет их бояться и научиться обращать свою мощь в защиту, то мы сменим палки на более тяжёлые.

А пока он стоял с видом мученика и закрыл глаза, пока палки стучали по спине и животу. Ничего, скоро втянется. Через пару минут я отправил Дениса бегать и начал заниматься другими.

— Лиза, — обратился я к дочери графа Волконского, когда настало её время. — Сделай стойку правильно. Ты слишком зажата.

А ещё слишком сильно оттопырила задницу, но об этом я промолчал. Поза смотрелась слишком соблазнительно, но сегодня я строгий мастер, который должен исправить все ошибки и научить их многим вещам, которые помогут в турнире.

— Катя, — я поднял голову. — Ты подглядываешь.

Катя Орлова чуть не потеряла равновесие, стоя на одной ноге, но удержалась. Её глаза остались закрытыми. У неё самые тяжёлые тренировки, ведь скоро экзамен. Она тренирует смесь стоек и много медитирует, чтобы усилить контроль над внутренними резервами.

— А можно слезть? — попросила она.

— Слезай.

— А ты меня подстрахуешь?

— Да.

Катя легко спрыгнула с заборчика на землю и открыла глазу. Проверка координации может быть одним из условий экзамена, как и много чего другого. Но со всеми испытаниями она должна справиться на отлично, так что я не волновался.

Остался последний ученик. Чем-то встревоженный Паша смотрел на нас со стороны.

— У меня ничего не получается, — пожаловался парень, потирая всё ещё немного красный нос. — Сколько бы ни пытался. Зря ты меня взял, я всех подведу.

— Выбрав дорогу, чтобы уйти от судьбы, мы именно там её и встречаем, — сказал я. — Начнём с первого упражнения.