Кантор и толпа девчонок валялись на земле и мычали, пытаясь освободить от пут.

Глушилка!

Я закрыла глаза и потянулась сознанием, чтобы найти артефакт — сейчас он чувствовался, как досадная помеха, не в силах удержать напор силы, которая с ревом клубилась внутри меня.

Уничтожить. Уничтожить. Уничтожить.

Артефактов-подавителей было три, расположенные по углам правильного треугольника. Я чувствовала, как моя сила с жадным восторгом, пожирает, плавя, изделия мастеров-артефакторов.

Уничтожено.

Сила вернулась мгновенно, огромной приливной волной захлестнула поляну, расчертив силовыми линиями периметр поместья и лабиринт — Фейу пытались поднять защиту?

После этого началось светопреставление — вестники сыпались один за другим, появляясь в воздухе с яркими вспышками, тут и там, почти каждому из присутствующих. Кроме меня.

Запястья потяжелели и стали почти пудовыми, оттягивая руки вниз — я не заметила, как псаковы браслеты начали тянуть и жрать силу. Они присосались, как пиявки, впитывая почти половину того потока, который бурлил внутри…и жрали, жрали, жрали силу, насыщаясь и тяжелея. Никогда бы не подумала, что светлое изделие руки Арритидесов не побрезгует мерзкой темной силой…или так оголодали, что им все равно?

Если браслеты продолжат жрать так — у меня не будет часа. Мне нужно, чтобы все убрались с поляны.

Все обнимались и радовались вернувшейся силе, выплетая чары за чарами, в воздухе творилось светопреставление — вспышки вестников, чар, пылающие факелы-легионеры ровным кругом. Фэй радовалась вестникам вместе со всеми — видимо с дедушкой Ву все хорошо.

Я сидела на траве, рядом с трупом Мария, и чувствовала, как к горлу подкатывает запоздалая истерика.

Мы умерли! Мы умерли! Мы умерли. Не сейчас, только не сейчас, хотя бы добраться до поместья. Я титаническим усилием воли погасила все эмоции внутри.

Кантор молча присел рядом, не дотрагиваясь. От меня фонило свежей чужой силой и искрило так, что воздух вокруг дрожал маревом.

Вдалеке протяжно запели горны. Не наши, чужие. Длинные протяжные ноты сигналов были знакомы.

Кантор, Марша, Фэй и остальные вскинули головы, прислушиваясь. Дивизия Хэсау входила в город. Дядя. Ты вернулся.

— Я могу объяснить, — Кантор начал говорить торопливо.

Я зажала уши ладонями, замотав головой.

Ничего не хочу слушать. Не сейчас. Я устала. Этот псаков вечер меня доконал.

— Я могу объяснить…

— Пошел ты, Тир…, — я тряхнула головой, — со своими объяснениями.

— А ты бы сказала? Сразу поделилась информацией, выложила план, подумай головой хоть немного, — он горячился.

Не знаю. Но знаю точно, что думать я сейчас не в состоянии.

— Я не мог сказать. Не мог. Они собирались взять всех разом, чтобы не вылавливать крыс в норах поодиночке. Выманить всех и прихлопнуть. Это в Центральном и Южном, все ожидаемо давно, а из всех дальних пределов попали только мы. Только у нас Легион решил присоединится к …, — он с остервенением махнул рукой. — И потом, объясняться, почему пропустили, в столице придется Совету, чем ты не довольна? Блау как всегда белые и на коне, и даже привели «чистую» дивизию, — он кивнул в сторону Керна, — так кто выиграл в этой ситуации? — Марша внимательно, навострив уши, прислушивалась к разговору.

Мне все равно, кто сегодня выиграл. Оставь меня в покое, Тир.

Я поднялась на ноги и стряхнула с рук икры силы, которые разлетелись кругом по траве, поджигая все вокруг темным пламенем.

— Блау! — Марша завизжала на одной ноте, — что ты творишь?

— Я не могу удержать выброс сейчас, — я озвучивала прописные истины, — мне нужно сбросить силу. Фейу, выбирай — поместье или все вокруг…

— Не смей! Не смей!

— Я хочу спалить здесь все, все дотла, чтобы не осталось ничего, я не могу контролировать это намерение, Фейу, не могу! Посмотри на себя, — я кивнула на обгоревшие трупы, — В последний раз — поместье или…

— Не трогай дом, Блау! Лабиринт, отправь огонь к лесу там река, и…

— БЕГИТЕ! — вокруг меня начал закручиваться темный смерч. — БЕГИТЕ ОТСЮДА!!! — сила хлестала из стороны в сторону, тонкими длинными плетями.

Поляна опустела быстро, последним, постоянно оглядываясь через плечо, убегал Тир.

Наконец-то. Время истекает. Я выдохнула, и запечатав намерением четыре выхода с поляны стеной темного огня, рванула к Марию.

Он лежал на боку, так, как его спихнула Марша. Мне потребовалось усилие, чтобы развернуть его на спину. Я торопливо обыскивала карманы в поисках артефакта-передатчика. Нашла. Стянула оба оставшихся на пальцах перстня. Помедлила, но все-таки осторожно вытащила из-за ворота странный закрытый медальон на длинной витой цепочке.

Все отправилось во внутренний карман халата.

Мундир не поддавался, и пришлось чиркать гладием, чтобы осмотреть левое предплечье — свежих татуировок не было. Только старая, с начавшими выцветать магическими чернилами, значит делал более двадцати зим назад — римские цифры двенадцать и подпись «ассы». Марий был в подразделении ассов?

«Пустые» двигались и после смерти Мария, значит у него было право доступа, но контроль…контроль у кого-то ещё…определить бы ширину канала, тогда можно по расстоянию вычислить — это кукловод должен быть здесь, в поместье, или мог управлять из Керна…Мечты, мечты.

Я помедлила, рассматривая нефритовые бусины и клык на шпильке. Подарок Акселя. Но даже для меня, вытащить ее сейчас было бы чересчур кощунственным.

Марий-любил-меня. Убрать эти мысли, выкинуть, выкинуть, выкинуть…

Я развернула его голову так, чтобы широко распахнутые глаза смотрели в небо, на звезды, нежно погладив по щеке.

Мой Север всегда был здесь, Марий. В поместье Блау. Это мой кампас и мой ориентир. Именно сюда я буду возвращаться всегда и отовсюду. Мой Север всегда был здесь. Мой Северный Предел.

Лети к звездам!

…

Из лабиринта я выбегала торопливо, потому что чувствовала — время выброса истекает, и я останусь полностью без сил, оставляя за спиной гудящую и ревущую стену темного пламени. У Мария будет достойный погребальный костер. Огонь жрал линии рунного круга, зеленые изгороди, деревья, и даже землю, оставляя после себя только черный пепел. Много отличного черного погребального пепла.

Кантор ждал меня у выхода. Я видела, как мне помахала Фэй-Фэй, которую нежно, нарушая все правила приличия, прижал к себе дедушка Ву.

— Вайю, — позвал в спину Тир, держась на расстоянии — от меня до сих пор искрило силой. — Поздравляю с пробуждением темного источника…

— Это будет новым дополнением к психологическому портрету, — я обернулась. — Ведь он же есть, записи с площади, и наверняка перед отправкой на прием наследника ознакомили с новыми выводами…

— Те записи предоставлялись всем Старшим рода, — он тряхнул челкой.

— О, и Тиры даже не поделились с Фейу, ведь никого из них там не было…Но этот вечер ведь будет досмотрен с особой тщательностью? Воспоминания, фразы, действия…, — я нисколько не сомневалась, что это первое, что заставят сделать юного наследника — слить все в артефакт записи. — Не так ли…? — я подходила медленно, давая Тиру шанс.

— Так, — он упрямо сжал зубы. — У Блау по-другому?

У Блау вообще все по-другому. Я не сомневаюсь, что дядя опять ограничится десятком общих туманных фраз, или нацепит очередную хрень на руки.

— Тогда это передай Старшим…в дополнение к психологическому портрету леди…, — я притянула его к себе, намотав на руку цепь малой печати. Нос к носу. И поцеловала. Грубо, так что зубы стукнулись о зубы, укусив до крови. Не только мне захлебываться свежей кровью сегодня вечером. — Это — добавьте к портрету, чтобы точно был полным…

Я с отвращением сплюнула и по плебейски вытерла рот рукавом.

В следующий раз, отправляя наследника, Тиры должны быть точно уверены, что потянут такую Блау.